землю, и все время бешено смелея. Наконец, он замолчал, весело улыбнулся и сказал: - Это смех!! Как вы сказали? <Другой мир>! И он опять начал смеяться. - Ну, вот видите, - сказал Август. - Не знаю... - озабоченно прошептал Софрон. - Все! - закричал Август. - Вертолет появился! Он летит! Убегайте куда- нибудь. Я вас позову. - Побежали, - сказал Софрон Абраму. - Мы же должны лететь,- ответил тот. - Да тьфу же ты! - воскликнул Софрон и начал быстро убегать. Головко последовал за ним и скоро перегнал его. - Все, падаем, он прилетает. Они рухнули на влажную почву тундры, и Софрон Жукаускас даже закрыл голову руками, как будто ждал атаку бомб. Раздался характерный, приближающийся стрекот, и точка в блеклом безоблачном небе тундры превратилась в красивый сияющий вертолет серебряного цвета, на боку которого было написано желтыми буквами:
MIRNY ZU-ZU Service # 6
Софрон посмотрел туда и сморщился. - Это бред, - шепнул он Головко. - Что означает <зу-зу>? И почему номер шесть?! Неужели в Мирном есть такие великолепные вертолеты?! Кто-то мне вообще-то говорил, что там все поменялось... - Это не вертолет, это геликоптер, - сказал Головко, лежащий на спине. - Зу-зу мне нравится. Наверное, в Мирном есть метро. - Да откуда!.. - возмутился Жукаускас. - Чтобы при вечной мерзлоте выкопать метро, нужны дикие деньги и сверх-техника! Что вы такое говорите? - Ничего, - сказал Головко. - Что бы я ни говорил, мои слова имеют смысл. Видите, геликоптер приближается сюда. - Я вижу сурового пилота внутри, - согласился Жукаускас и пригнул голову. - Он будет садиться. Вы слышите страшный грохот? - спросил Головко. - Да ну вас, это невозможно! - крикнул Софрон, закрывая уши своими указательными пальцами. - Держись, Софрон, - сказал Головко, но Жукаускас его не услышал из-за жуткого рева, производимого садящимся вертолетом. Август, как ни в чем не бывало, стоял на своем месте и улыбался. - Вот как, - ошарашено прошептал Софрон. - Я сейчас сойду с ума от этого гнусного шума, а этот делец наркобизнеса стоит себе совершенно спокойно и даже не шелохнется! Может быть, так действует постоянный прием жэ?! Вдруг, человек превращается в высшее существо?! - Ну конечно, - сказал Головко. Жукаускас изумленно посмотрел на него, потом замахал руками. - Да ну вас! - крикнул он. - Вы не должны были меня слышать, я не должен был вас слышать! Что это за бред?! Телепатия, жэ, зэ! - Просто вертолет уже сел, и его мотор смолк, - напыщенно проговорил Головко. - Так быстро? - спросил Софрон и поглядел вдаль. Из вертолета вышел пилот в желтом костюме. Он подошел к Августу и пожал ему руку. Август отдал пилоту свою сумку, и пилот вошел с ней в свой вертолет. Потом он снова вышел, неся с собой большой белый мешок. Август взял мешок, потом стал что-то говорить пилоту. Тот покачал головой. Август топнул ногой, махнул левой рукой, а правую засунул в карман и достал оттуда небольшой зеленый сверток. Он протянул этот сверток пилоту. Тот взял его, развернул, посмотрел, и опять завернул. После этого он засунул сверток во внутренний карман своей желтой куртки. - Выходите! - крикнул Август. - Это нас! - тут же отреагировал Софрон и вскочил. - Давайте, побежали, быстрее, спешите!.. - Как вы мне надоели, - блаженно улыбаясь, сказал Головко. - Все время куда-то бежать, стремиться... - На этот раз мы, кажется, улетим, - сказал Софрон. - Вот это хорошо! - воскликнул Головко и немедленно встал. Они подошли к вертолету. - Здравствуйте, - сказал Жукаускас, обращаясь к пилоту. - Да мне плевать! - сказал он, недовольно осмотрев мускулистую фигуру Головко. Мне заплатил Август очень много, чтобы я вас доставил, и я согласился. Кто вы и что вы, я не знаю, и мне чихать. Но если вы проговоритесь, вас тут же уберут. Раз, вжик, хрясь, бум, и мне срать на это. - Видите, сколько средств я потратил на наше общее дело!..- растроганно воскликнул Август. - Не видим, - сказал Головко. - Да ну вас! Впрочем, я на вас не обижаюсь. Но я вас уверяю, что очень много. - Я верю, - произнес Софрон. - Эй, вы, - рявкнул пилот. - У меня нет времени. Я не могу больше здесь оставаться! Полезайте в вертолет, и мы взлетаем. - Это геликоптер, - сказал Головко. - Прощайте, друзья! - воскликнул Август. - Передайте там привет Ване и Дробахе, как только увидитесь! Я пошел. - Вы когда-нибудь летали на этой штуке? - спросил Софрон у Головко, когда тот был уже в проеме входа в вертолет. Абрам Головко обернулся и сказал: - Я всегда летаю без штук, мой глупый сослуживец. Во сне я даже был баллистической ракетой. - И вы думаете, все будет нормально? - Ну конечно! Ведь там высь!
Замба первая Небо было вокруг них, когда они летели вперед к другим событиям своего прекрасного пути. Вертолет тарахтел и дребезжал, как какой-нибудь шумный строительный агрегат, который забыли выключить беспечные рабочие, обрадовавшиеся весне; летчик решительно нажимал на рычажки и кнопки, устремляя свою машину серебряного цвета вдаль с почти реактивной скоростью; справа сияло солнце и слева сияла луна, и непонятно было, что из них отражает что; и все было блекло-сияющим и сизым, словно на некачественной цветной фотографии; и тундра внизу выглядела, как какое-то единоцветное бесконечное поле> в котором, если приглядеться, можно было усмотреть разные оттенки, складывающиеся в общий фон, как в красивой ткани, состоящей из самых различных ниток, сочетающихся в один пестрый монолитный цвет, уже практически неразложимый ни на какие другие. - Это - рай тундры, это - поднебесье севера, это - вершина света земли, - шептал Головко. - Я люблю лететь, я чувствую страх, я зрю смысл. Полет есть серия падений, каждое из которых рождает взлет. И мы качаемся в воздухе, как в божьей колыбели, и рука, нас качающая, есть бензиновый механизм. Преодолеть ветер значит оказаться где-нибудь еще. - Что вы делаете? - спросил Софрон Жукаускас, пристегнутый ремнями к креслу. Головко отвернулся и плюнул. - Я так хочу есть, что я, наверное, свихнусь. Эти гады в Кюсюре ничем не кормили! - воскликнул Жукаускас. Головко открыл рот и высунул язык. Из его глаза выкатилась слеза. - Вы плачете?! Пилот сурово сжимал штурвал, и не обращал внимания ни на Жукаускаса, ни на Головко. Он был в кабине, они же сидели в узком салоне, где не было ничего, кроме большой лейки коричневого цвета. Салон плавно переходил в эту кабину, завершающуюся широтой синего простора в сферической оконной открытой вертолетной передней части, и был похож на сумеречный туннель смерти, заканчивающийся слепящим выходом в воскресительный новый свет, или на глазной нерв, пробивший себе путь сквозь череп в ширь закругляющегося самим собой перед миром глаза. Пилот, сидящий в высоком кресле был одет в красный шлем, на котором было синими буквами написано <Мирный ЗУ-ЗУ>. Жукаускаса вдруг обуял дикий животный страх. - Все впустую! - крикнул Головко жалобно. Пилот повернулся прямо в кресле и посмотрел на них, улыбнувшись. - Это - сверхскоростной, гениальный американский вертолет! - отчетливо произнес он. - Мы скоро прилетим в прекрасный Мирный. Видите - заправляться по пути и не надо! - Вы управляйте!.. - озабоченно воскликнул Софрон. - А то мы будем падать!.. - Спокойствие! - рявкнул пилот. - Я включил автомат. Скоро я повернусь. Да и нужны вы мне! Но смотрите: если кто-нибудь узнает, что я такое делаю, считайте, что вы трупы. - Так точно! - подобострастно проговорил Софрон. - А что такое <зу-зу>? Пилот рассмеялся и ответил: - <Зу-зу> называется специальная экологическая служба тундры. Она охраняет численность мошки. Жукаускас сморщился. - Вот именно, приятель мой, на хер эта мошка, ее и так до фига, верно?! Гадость такая!.. Я б ее всю переморил. Да в Мирном ее и нету, не осталось. Ее вывели, и правильно сделали, а <зу-зу> развыступалось, доказывая, что нарушили какой-то хренов баланс. Но ни черта не нарушили, еще лучше стало. Она вся вымерла от жары, вот и слава богу! - Отлично! - крикнул Жукаускас. - Как отлично? Ты что хочешь сказать? В конце концов, <зу-зу> - моя фирма, и я не позволю говорить всякую дрянь... Это уж мое дело, куда я летаю. На бумаге я изучаю наличие мошки. Но ведь ее и так полно? - Конечно! - крикнул Жукаускас. - Да помолчи ты! - Послушай, - вдруг сказал Головко угрожающим тоном, - помолчал бы ты сам! Пилот быстро поглядел на Абрама и недовольно повернулся обратно. - Спасибо вам!.. - растроганно пробормотал Жукаускас. - Да ну! - мрачно произнес Головко и хлопнул ладонью себе по колену. Они летели и летели под шум стрекочущего, надоедающего своей надежной громкостью, мотора. Казалось, что беззвучие может существовать только во сне, или вне всего. Фоном жизни стала вечная машинная вибрация. Внизу опять началась лесотундра с чахлыми лиственницами и кривыми хилыми пальцами. Полярный день стал превращаться в приполярный вечер. Вертолет был крепким и ладным, как великолепно произведенный, выставленный в витрине, какой-нибудь красочный товар, на который указывает своим длинным крашеным ногтем характерная большеротая фотомодель. Наверное, он мог выдержать настоящую войну. Жукаускас мрачно посмотрел на иллюминатор и закрыл один глаз. - Я хочу есть! - воскликнул он. - Все напрасно! - тут же отозвался Головко. - Да что такое?! Абрам Головко всхлипнул и жалостливо вздохнул. - Все впустую, все не имеет смысла, все оказалось ерундой и маразмом; и нету никаких точек опоры, ценностей и главных жизненных идей!.. Ведь я - еврей, я всегда был счастлив и рад, что я - именно еврей, представитель Божеского народа, а оказалось, что это то же самое, что и землеройка, коммунизм, или большая свеча. Я ехал с вами ради своей цели, я в чем-то обманул вас всех - и Дробаху, и Мычыаха и прочее тамошнее людье, и всю нашу ЛДРПЯ (тоже пример идиотизма - надо же вообразить такое название!!); ведь я плевать хотел на вашу Америку, и Якутия мне тоже постольку поскольку; ведь главный смысл и цель моей жизни был всегда Великий Израиль; ведь я - Абрам, Авраам, я ношу это прекрасное имя, и я должен быть достойным его!! А что получается? Ведь было так: вначале Бог сотворил небо, землю и
