слившись с этой самой вечной, дерзкой, живой первобытной галактикой...
- Леон, Леон! - Катрин встряхнула головой и шумно перевела дыхание. Это фантастика, это невероятно! У меня до сих пор ощущение, что мы с тобой какой-то пещерный зверь, который рычит от радости, впервые увидев свет. Катрин прижалась к груди Леона и, как этот зверь, сказала:
- Уурурурр, я вижу свет!
Ты тоже видела свет? - сияли глаза Леона, а сам он деловито спросил:
- Ты сумеешь перевязать зверю лапу? - и вытащил из пены левую руку с потемневшим бинтом.
.
Глава 61,
в которой Леон сидел на краю ванны
- Страсть-то какая! - Леон уже в халате сидел на краю ванны и с отвращением смотрел на свои отекшие помертвелые пальцы, которые Катрин постепенно освобождала от бинта: безымянный и средний украшали стежки швов.
- Это я виновата. - Его королева осторожно разматывала повязку. - Не надо мне было лезть к тебе в ванну. Помочь помыться и сразу уложить в постель. А теперь мы всю ладонь раскровили... Больно? - Она сочувственно заглянула мужу в глаза. - Я боюсь до конца отдирать бинт.
- А зверь? Он бы так без света и сидел в своей пещере. - Леон поморщился и потерся щекой о плечо Катрин. - Тебе не очень противно?
- Чем бы ее продезинфицировать? Мадам Белиньи вместе с бинтами принесла спирт, но я боюсь, что спиртом мы сожжем кожу.
Леона смешил озабоченно-сосредоточенный вид Катрин: она сложила ладони лодочкой и держала в них его отекшую кисть как совершенно отдельное, не относящееся к Леону живое существо, и слегка покачивала, словно баюкая.
- Больно? - опять спросила она.
- Не особенно. - На самом деле руку уже дергало и драло, и очень хотелось от нее избавиться. Как меня угораздило, с досадой подумал Леон и старательно улыбнулся. - Я знаю старый рыцарский способ: холод и вино! Пошли, на столе есть ведерко со льдом. - Может, и правда полегчает, подумал Леон, это же невозможно - и в локоть, и в плечо...
Ароматная прохлада винной ванны и игривое прикосновение кубиков льда сразу пришлись руке по вкусу. Леон самостоятельно освободил кисть от повязки, старясь не смотреть на рану, и бросил темный марлевый комок на тарелку.
- Лучше? - спросила Катрин.
- Да... Знаешь, когда Клео извлекли из катакомб, я испугался: у нее на голове была грязная тряпка, вот такая же, - Леон показал на скомканный бинт, - а это были ее волосы...
- Леон, пожалуйста, не надо вспоминать. Все в прошлом. - Катрин обняла мужа за плечи. Он сидел на стуле, и поэтому был сейчас одного с ней роста. Клео рядом, рука заживет.
- Считаешь, до ее свадьбы заживет?
Леон прижался головой к Катрин. Сквозь тонкую рубашку она чувствовала его влажные волосы и, не удержавшись, поцеловала завитки на шее. И, конечно, подступили волны и радуги. Как некстати...
- А может, не откладывать свадьбу? - задумчиво произнес Леон. Отличный парень. Как ты полагаешь, Катрин, он уже пришел к ней?
- Куда?
- В спальню, куда же еще. Они ведь недаром оба отказались от ужина. Глаза Леона лукаво заблестели.
- Ой, брось, пожалуйста. Парень и так ни жив ни мертв. Вытащил девушку из воды, влюбился. Причем взаимно! А тут еще ты, царь зверей, с твоим размахом, темпераментом и замком. А он бедный...
- Катрин, у Ланселота не было даже коня, но это не мешало ему оставаться рыцарем! А Поль вовсе не бедный!
- Конечно, скуки ради бросил учебу и нанялся секретарем к Вонахью.
- При чем здесь деньги! Парень талантлив, а талантливый человек уже не бедный! Чего ты смеешься?
- С чего ты взял, что он талантливый? - фыркнула Катрин. - Ты его видел полдня!
- Талантливый. Он спас Клео. Это талантливый поступок. Человек без таланта не способен на такое.
- По-моему, ты преувеличиваешь. Парень болезненно застенчив, и меня это, честно говоря, настораживает.
- А я бы не краснел на его месте?
- При чем здесь ты? У тебя и замок, и имя, и средства! А у Поля ничего нет! Как ты можешь сравнивать его с собой?
- Могу, Катрин, могу. Понимаешь, мне повезло, что я родился не только с талантом, но и с замком, и с состоянием в придачу. Я сразу мог заниматься тем, чем хотел. А мог бы и вообще ничем не заниматься. Акций и ценных бумаг, уж поверь, мне хватило бы и на Монте-Карло, и на ипподром, и на что угодно, и еще осталось бы... Нет, правда, Катрин, я не хвалюсь, но я не могу, понимаешь, не могу без своих книг и тряпок. Конечно, вроде бы не пристало благородному человеку сменить шпагу на иголку, заниматься ремеслом... Ладно, королева. Вот, представь, родился бы я без этого всего, и кем бы я сейчас был? В лучшем случае работал бы на какой-нибудь дом мод, и то при условии, что сумел бы пройти по головам конкурентов, и эпатировал бы публику всякой чушью, как Вонахью, лишь бы привлечь к себе внимание. Впрочем, вряд ли, Леон вздохнул, - гордость бы не позволила. Вот, это в лучшем. А в худшем... Краснел бы, как Паоло, понимая свой талант, а стало быть, и свое превосходство, и беспомощность оттого, что ни выхода этому таланту, ни выхода превосходству дать не могу, потому что тогда тут же окажусь на обочине и без куска хлеба, а вынужден угождать и скрывать свой талант ради того, чтобы какой-то там прохвост Вонахью не выгнал меня со двора и не взял другого, пусть менее талантливого, но более сговорчивого.
- Как там рука, философ? - Катрин терпеливо улыбалась.
- Нормально. - Леон махнул здоровой рукой. - И с сеньором Паоло все будет нормально, как только он почувствует, что не нужно стесняться таланта, не нужно ломать себя, притворяясь банальным человеком. Да что я тебе объясняю! Ты ведь сама уже поняла: как только ты перестала стесняться того, что ты королева, все стало совсем по-другому! А, Ваше величество? Хорошо жить в замке? - заговорщицки шепнул ей на ухо Леон, невольно, а может быть, и нарочно прикоснувшись к мочке. - Хорошо?
Вместо ответа Катрин осторожно, стараясь не поддаваться волнам и радугам, поцеловала его.
- Все должны жить в замках! - продекларировал Леон. - Недостойно человеку ютиться в такой кладовке, как у тебя, с унитазом посередине и тазиком вместо ванной!
- Между прочим, чтобы ты не зазнавался, царь зверей, на 'Тоскане' ванна в три раза больше, чем у тебя! Настоящий плавательный бассейн!
- С дорожками и вышкой для прыжков? - развеселился Леон. - Кстати, ты ведь так ничего и не рассказала, что произошло на 'Тоскане'.
- По-моему, ты не заметил бы, даже если бы я осталась на 'Тоскане' навсегда. Ты так увлечен романом дочери... Леон, стесняться этого тоже не стоит, я ведь понимаю, что вы очень нужны друг другу. - Катрин хотела сказать, что даже немного завидует Клео, ведь у нее самой уже нет папы, но решила, что излишне снова пускаться в сантименты. - А на 'Тоскане' было достаточно забавно.
- Забавно? В логове врага? Я восхищен отвагой моей королевы! - Леон поцеловал руку жены.
- Я ведь не знаю английского, а Гарри, охранник Вонахью, говорил только по-английски и дал мне понять, что везет меня сдавать в полицию. Он позвонил кому-то и называл собеседника господином комиссаром. Это-то я поняла. А на самом деле он привез меня на 'Тоскану'.
Глава 62,
в которой яхта стояла в открытом море
Яхта, к которой Гарри пришвартовал катер, стояла в открытом море. Гарри развязал руки Катрин и вернул ей очки. Далекий берег тоже вернул себе четкие очертания. Нет, подумала Катрин, нечего надеяться доплыть до него, спрыгнув с катера в море.
На палубе появился смуглый стюард в белом кителе. Он откинул на борт трапик с перилами и помог Катрин подняться на яхту, вежливо поприветствовал 'мэм' по-английски, а затем быстро заговорил на какой-то тарабарщине и жестом руки предложил 'мэм' пройти в салон.
- Мсье, это недоразумение! - воскликнула Катрин. - Мне нужен телефон, я хочу позвонить в полицию! - Он должен понять эти слова, они ведь одинаковы на всех языках, надеялась она. - Мсье, телефон, полиция!
