основном через Захара Гринберга из Института мировой литературы. Осенью 1946 Гринберг привел к нему на Кропоткинскую 10 своего старого знакомого Исаака Гольдштейна из Института экономики. Михоэлс и Гольдштейн познакомились раньше во время официального сборища, на этот раз у них состоялся серьезный разговор. Обсуждалось знакомство Гольдштейна с Аллилуевыми, родственниками покойной жены Сталина.
Глава 6: личный враг главы правительства
- Не может быть! - вырвалось у меня. - Михоэлс обсуждал подобные вещи в своем служебном кабинете?
- Это установленный факт. Вы правы: он должен был подумать насчет подслушивания, не говоря уже о том, что тема была скользкая, но так было.
- Уму непостижимо. На кой ляд ему потребовались эти сплетни?
- Председателя ЕАК не интересовали интимные подробности жизни Главы правительства. У него родилась идея добиться от Сталина более благосклонного отношения к нуждам евреев, действуя через его еврейского зятя Григория Морозова. В этой утопической операции Гольдштейну отводилась роль связного. Последствия оказались фатальными - для самого Михоэлса и почти всех членов ЕАК, а также для множества других. Вы с семьей Аллилуевых знакомы?
- Честно говоря, не очень?
- Придется заняться семейными подробностями, как у Теккерея или Паустовского. Старый большевик Сергей Яковлевич Аллилуев работал в Закавказье, где познакомился со Сталиным, потом в Петербурге. В июльские дни 1917 г. в квартире Аллилуевых скрывались от Временного правительства Ленин и Зиновьев, а с августа 1917 г. жил Сталин, вскоре женившийся на младшей дочери Надежде. Клан Аллилуевых вошел в высшие слои новоявленной советской элиты. У каждого был кремлевский пропуск, чудодейственный сезам, открывавший все двери. Сталин взял под свое крыло старшего из аллилуевских детей Павла, поручив его заботам Ворошилова. Тот устроил сталинского свояка сначала в торгпредство в Берлине, потом комиссаром Бронетанкового управления РККА. Свояченица Анна во время гражданской войны служила в ЧК в Одессе, замуж вышла за Станислава Реденса, помощника Дзержинского. Реденс был руководителем Украинского ОГПУ во время коллективизации, когла от голода погибло несколько миллионов человек, в 1932 стал уполномоченным ОГПУ-НКВД по Москве и области. Из Аллилуевых Гольдштейн хорошо знал только Евгению Александровну, урожденную Земляницыну, с которой когда-то работал в берлинском торгпредстве. Дочь священника, она первым браком была замужем за дядей Светланы Павлом Аллилуевым, после его смерти в 1938 году быстро вышла за своего старого друга Николая Молочникова, вдовца с тремя детьми. Молочников в 30-х ездил в Америку стажироваться на заводах Форда, после войны работал в Гипромезе, был, кстати, сексотом МГБ. После разговора с Михоэлсом Гольдштейн стал иногда бывать у Евгении Аллилуевой. Сведений о том, что он познакомился со Светланой и Морозовым, нет. Была еще старшая сестра Надежды, Анна Сергеевна, выпустившая в 1946 году книгу воспоминаний. Как свойственники вождя, Аллилуевы всегда были под неустанным наблюдением органов, а во время описываемых событий еще и под подозрением. С 1938 года, когда Павел умер, а Реденс был репрессирован, Сталин больше Аллилуевых к себе не пускал, кремлевские пропуска у них отобрали. Им оставалось только сетовать на обрушившиеся их несчастья и сплетничать, о чем постоянно докладывали Сталину. Светлана продолжала общаться с тетками, особенно близка была она с Евгенией. Сталин позволил Светлане выйти за Морозова, даже поселил их в своей кремлевской квартире, в которой давно не жил, но с зятем ни разу не встретился. Светлана иногда ездила к нему на Ближнюю дачу. В мае 1947 года он вызвал ее к себе и распорядился немедленно разойтись с Морозовым, если не хочет, чтобы его приковали к тюремной тачке.
- Федор Пахомович, Светлана в своей книге написала, что они расстались по личным причинам.
- Книгу читал, но стою на своем. Слукавила Светлана Иосифовна. Может, не хотела добавлять черной краски к характеристике отца. Кстати, с Морозовым она развелась только в 1956 году. В ее книге вообще много неточностей. Но назад в 47-ой. 14 мая в 'Правде' - с опозданием почти на год - появилась рецензия на воспоминания Анны Аллилуевой, неприкрытый разнос за то, что книга противоречит Краткому курсу. Статью подписал партийный философ Федосеев, но было ясно, что она инспирирована Сталиным. На самом деле никакой крамолы в мемуарах нет. Скорее всего, Сталину не понравилось, что там неоднократно упоминается его тогдашняя близость с семьей Аллилуевых. Это было только начало. 10 декабря арестовали Евгению Аллилуеву и ее мужа Молочникова. 16 декабря, на первом допросе Евгения упомянула, что к ней заходил Гольдштейн, интересовался Светланой и Морозовым. Тремя днями позже арестовали Гольдштейна - по распоряжению Абакумова и без санкции прокурора. Следователь Сорокин получил от министра такую установку: в инстанции (имелся в виду лично Сталин) считают, что интерес Гольдштейна к личной жизни Главы Правительства продиктован иностранной разведкой. События понеслись галопом. Никаких материалов на Гольдштейна в МГБ не было, поэтому немедленно арестовали его жену.
- Не понял логики.
- Не будешь с нами сотрудничать, обрушимся на жену. Тем более, что следователи получили от Абакумова разрешение применять физические методы.
- Пытки?
- Можно и так сказать, обычно это были резиновые дубинки. Гольдштейн очень скоро дал нужные следствию показания. Первое, в президиуме ЕАК засели отъявленные еврейские националисты, извращающие национальную политику советского Правительства. Второе, Михоэлс проявил повышенный интерес к личной жизни Главы Правительства. Третье, эта информация добывалась по заказу американских евреев. Что и требовалось доказать. Абакумов немедленно примчался в Лефортово. 'Выходит, Михоэлс - сволочь?' 'Да, сволочь,' -ответил еле живой от избиений Гольдштейн. 'А Фефер?' Фефер был сексот МГБ. 'Фефер нет'. Выслушав доклад Абакумова, Сталин дал указание ликвидировать Михоэлса. Это было в первых числа января 48-го года. Следствие продолжалось, аресты следовали один за другим (Гринштейн, отец Григория Морозова, Анна Аллилуева, дочь Евгении Аллилуевой и множество других), однако от Михоэлса, ставшего личным врагом вождя, следовало избавиться при первой возможности. Случай представился 5 января, когда стало известно, что Михоэлс едет в Минск по командировке Комитета по Сталинским премиям. Сталин дал добро на проведение операции и утвердил ответственных: Сергей Иванович Огольцов, министр госбезопасности БелоруссииЛаврентий Фомич Цанава и начальник 2-го Главного управления МГБ (контрразведка) Федор Григорьевич Шубняков. Метод ликвидации - наезд автомобилем на глухой улице, точнее, инсценировка такового. Глубокой конспирации ради решили принести в жертву спутника актера, театрального критика и осведомителя МГБ Голубова-Потапова (он, кстати, был еврей - с двойной русской фамилией). Огольцов немедленно вылетел в Минск с бригадой чекистов, в составе которой были специалисты: полковник Лебедев и старший лейтенант Круглов (не путать с министром), которые имели в своем активе подобную операцию в Ульяновске. Все произошло по плану. 12 января в 10 вечера оперативники схватили Михоэлса с Голубовым на улице и доставили на дачу Цанавы на окраине Минска. Там им сделали инъекции яда, после чего трупы раздавили грузовиком. Через пару часов тела убитых были вывезены на Белорусскую улицу напротив стадиона 'Динамо' и сброшены на снег. Расследование причин смерти вела бригада МВД из Москвы, получившая инструкцию подтвердить автомобильный инцидент и не копать глубоко, что и было исполнено. В их отчете есть фраза, показывающая, что они имели заранее определенную цель. Цитирую по памяти: нет никаких данных, что Михоэлс и Голубов погибли не от случайного наезда, а от каких-то других причин. Документ этот, разумеется, не попал в газеты. Актера похоронили за счет государства, чекисты получили ордена - через несколько месяцев.
Глава 7: свобода воли
- Федор Пахомович, неужели вы имели доступ ко всем этим материалам?
- Имел. В 53-ем, когда мы писали справку для Берии.
- Зачем ему понадобился такой взрывоопасный документ?
- Высокая политика. Берия послал справку партийной верхушке для иллюстрации, какой Сталин был плохой.
- Ничего себе! Сразу после смерти?
- 2 апреля. Понимаю ваше недоумение, но всего не объяснишь. Получится слишком долго. Вы лучше чай пейте.
- Федор Пахомович, это нечестно, вы меня затравили, а теперь бросаете историю на самом интересном месте.
- Ладно, что с вами поделаешь. Опять придется Сергея Ивановича на время оставить. В ситуации начала 48-го года не все ясно. Ликвидация Михоэлса осталась тайной даже для членов Политбюро. ЕАК распустили через 10 с лишним месяцев, а аресты его членов начались еще месяц спустя.
