Беллинг угрюмо насупился.
- Не могу вспомнить. Ее знаю, видел я или нет. Я ...
- Да, я знаю, вы обращали внимание только на Линду. Она вам так нравится?
К удивлению Ларкина, Беллинг ответил вполне разумно:
- Она мне очень нравилась. Если бы я мог, я бы на ней женился.
- Тогда вы, должно быть, здорово ненавидели Вика Ферриса.
- Ей бы я зла никогда не причинил, - с достоинством возразил Том.
- Я вам верю. Но почему вы пошли за ними и наблюдали за ней?
- Она ушла от него, ясно? Она была одна. Будь я рядом, она, может быть, пришла бы ко мне.
- К сожалению, она этого не сделала. Она... - инспектор замолчал. - В любом случае вы не знаете, было ли что-нибудь в руках у человека, который с ней ушел. Но, возможно, у него что-то было. Так?
Том кивнул.
- Хорошо, - инспектор нажал кнопку звонка. - Вам нужно вернуться на работу?
- Мне нужно на стройку, но там уже начали без меня.
- Тогда, пожалуйста, задержитесь ещё немного. Я хотел бы вам кое-что показать. Мистер Ларкин, я вас больше не задерживаю.
- Мне уйти?
- Нет, вы вполне можете остаться, - инспектор неожиданно улыбнулся. Когда вошел один из сотрудников, он тут же подавил улыбку. - Джонни, принесите, пожалуйста, ящик.
Пока они ждали, он смерил Беллинга сердитым взглядом.
- Господи, почему вы не пришли к нам с этой историей два дня назад?
Молодой человек уклончиво протянул:
- Я не хотел ни во что впутаться.
Инспектор устало вздохнул.
Сержант принес ящик с шаблонами. Ларкин, для которого это было в новинку, наблюдал, как в тягостной черновой работе возникало лицо: широкий подбородок, тяжелые, сонные веки, толстые брови.
- Наденьте ему кепку, - велел инспектор.
Том отступил на шаг и покачал головой.
- Не тот подбородок? Дело в губах? В верхней губе?
- У него был большой шарф.
- Он не курил? - спросил инспектор, примирившись со своею участью. Насколько он высок? Шея и подбородок были под шарфом?
- Подбородок я видел. Да, такой. Больше сказать не могу.
Вместе они рассматривали собранное лицо. Ларкин нашел, что в нем все-таки были человеческие черты. С другой стороны, Том был недоволен. Он водил руками с черными ногтями по голове и тихо шептал что-то себе под нос. Грегори ждал. Наконец он спросил:
- Можно ещё что-нибудь поправить?
- Не-е, - на этот раз движение головы было куда увереннее. - Он не такой... Но это почти правильно. Что-то не так. Но я не знаю, что...
- Кепка и куртка? Когда такое не поможет! - съязвил Брюс Норт, Грегори, должно быть, рвет и мечет.
- Зацепка, - голос Смата звучал укоризненно. - Первая зацепка, которая у них появилась.
- И что они будут с ней делать? Прочесывать весь город? Если бы кто-нибудь в воскресенье огляделся, он бы увидел только куртки и куртки. И если на человеке не было теплой шапки, на нем была кепка. Холодно.
- По крайней мере, есть ещё лицо.
- Но Ларкин сказал, Том Беллинг не особенно уверен.
- И что же дальше? Крупные газеты пустят завтра большие репортажи, а мы будем хлопать ушами. Или ещё один экстренный выпуск?
- Может, Хатчет не разрешит это печатать. Все зависит от него.
Ларкин спросил Картера о его мнении.
- При таком положении дел он должен разрешить. Больше у него ничего нет.
- То есть мы опять окажемся в стороне?
- Так тоже нельзя сказать. Множество полицейских досконально изучает местность, пущены в ход собаки. Что за человек этот Беллинг?
Ларкин описал его.
- Спасибо, что ты меня избавил от него, Джим. Если он ещё раз придет, возьми его на себя. Теперь он к тебе привык.
- Я не уверен, что он ещё раз окажет нам честь. Он не слишком общителен. Но... - Ларкин полистал блокнот, - если нам когда-нибудь понадобятся истории про охоту на убийцу, есть идеальный репортаж про то, как запутать полицию.
- Да, кстати, мне пришла в голову одна идея, - Картер повернулся к Смату. - История с Кэйси набирает обороты. Этот идиот позвал всех сегодня вечером на собрание. Но есть намеки, что у него ничего не получится.
- И что? - спросил Смат, полный недобрых предчувствий.
- Я говорил в клубе с Фредди. Он много всего слышит. И говорит, что многие организуют защиту независимо от Кэйси. Так что, если мне позволено выразить свое личное мнение, они не дадут сбить себя с толку каким-то благочестивым чинушам из мэрии.
Смат потер лоб.
- Этим надо заняться прямо сейчас.
- Тогда Фрэнк Петтингейл - это тот, кто тебе нужен.
Шеф репортеров громко застонал:
- И именно Петтингейл!
- Да, - Картер вопросительно взглянул на Смата, - так как я весь остаток дня буду занят с Хатчетом...
- Это может взять на себя Джим. Вы в курсе дела с Беллингом, Джим? Отлично. Может быть, вы тогда возьмете на себя всю историю? Если до четверга не произойдет ещё одного убийства, это станет главным репортажем номера. Но не спешите.
- Ни секунды покоя, Джим? - Джесс стоял в проходе между столами и снисходительно улыбался.
Ларкин подтвердил.
- О, какой занятой человек! И как вы только выдерживаете?
Смат покосился на них и походя бросил:
- Есть такая старомодная привычка. Называется усердие в работе.
- Я тоже старательный, Смат. Вы это знаете. Дайте мне шанс показать себя. Дайте мне показать мои достоинства.
- У тебя множество шансов.
Ларкин был рад уйти на Розенс Гарден, к Френку Эдварду Петтингейлу, сторожу в парке, секретарю объединения квартиросъемщиков и вечному возмутителю спокойствия. Он прочитал в архиве все, что о том было известно, и был до известной степени подготовлен к встрече с этим сгустком опасной энергии. Петтингейл восседал в забитой вещами задней комнате типового домика, построенного в наихудшем во всем городе районе, и разговаривал по телефону.
Ларкин ждал и слушал. Петтингейл разговаривал с кем-то по имени Сэм. У Сэма, кажется, возникли проблемы.
- Не имеет значения, - говорил Петтингейл. Он повторял это уже не в первый раз. - Делай, что должен, а остальное предоставь мне.
Он жестом пригласил Ларкина садиться.
- Какая разница? Не имеет значения. Да... Да... Да. Замечательно. Очень хорошо. Ладно, до скорого, Сэм. Перезвони попозже. Ко мне пришли.
