оранжерее. Их путь не был усеян цветами, говорил, словно рубил, Игорь. - Наши далекие предки действительно были хищниками и вели беспощадную борьбу за существование со свирепыми и кровожадными чудовищами. Разрозненные, окруженные враждебной природой стада обезьянолюдей не только сумели защититься от более сильных, но и поднялись выше тупых животных инстинктов. Когда обросший шерстью двуногий зверь впервые поднял палку и применил ее для защиты от врагов, а потом и для облегчения труда, он переступил великую грань и стал человеком. Мы не напрасно гордимся им, хотя он имел звериное обличие и повадки! Сама природа создала его таким. Другой был бы обречен на вымирание, как вымерли на Земле животные, не способные отвоевать себе место в жизни.
Слушая Игоря, Аола все больше и больше чувствовала себя виноватой. Ей было стыдно за свой необдуманный выпад. А Игорь ярко, убедительно показал Аоле, ценой каких усилий и жертв создавало человечество культуру и двигало вперед цивилизацию. Как при этом всегда побеждало новое, прогрессивное.
- Вы упрекаете нас в истреблении животных, - продолжал он. - Отчасти это верно. Не всегда уничтожение живого существа вызывается жизненной необходимостью. Люди еще не могут отказаться от употребления мясной пищи. Без нее они погибли бы от голода. Но наши ученые работают над изготовлением синтетических заменителей. В будущем мясное животноводство отомрет само по себе, как нерациональное. Но скажи, чем же лучше вы, уничтожившие без особойнеобходимости целые виды животных при заселении Лоны?
Не ожидавшая такого вопроса, Аола опешила.
- Мы не убивали их, - возразила она.
- О, конечно! Вашим эстетическим вкусам претила такая грубая работа. Вы пошли по более легкому пути. Разбросав специальную приманку, ваши предки обесплодили всех хищных животных и обрекли их на вымирание. С насекомыми поступили еще проще. Выведенные вами бактерии живо расправились с неугодными видами. Теперь воздух на Лоне чист и ничто вас не беспокоит.
- Это было сделано для общей пользы.
- Не спорю. Мы поступили бы так же, будь у нас возможность. Но согласись, что полезно и что вредно - понятие относительное. Все зависит от того, с какой точки зрения к этому подходить.
Аола молчала.
- Теперь дальше, - продолжал наступать Игорь. - Вам, как я понял, не приходилось сталкиваться с врагами. Вы не знаете, что такое борьба не на жизнь, а на смерть. Что бы вы стали делать при нападении извне?
В глазах Аолы сверкнули тревожные огоньки.
- Теперь такое произойти не может, - ответила она.
- Допустим, что все-таки произошло. Будете ли вы сидеть и ждать гибели или вступите в борьбу?
- Ты хочешь добиться от меня признания, что лоны тоже способны вести войну и убивать. Да? Так знай: никто из нас не дрогнет перед опасностью. Лоны не боятся смерти. Для торжества жизни и спасения цивилизации мы пойдем на все, если нас к этому принудят, - с достоинством сказала Аола.
- Ну вот, мы, пожалуй, и поняли друг друга, - удовлетворенно отметил Игорь. - Вся наша беда, что подобные обстоятельства возникают на Земле сплошь да рядом. Но придет время, когда люди навсегда избавятся от причин, вызывающих распри и войны. Почти половина человечества уже строит справедливое общество, и к ним присоединяются все новые и новые народы. Будущее представляется мне прекрасным и у нас!
Сумерки сгущались, фиолетовый мрак, выползая из лесной чащи, медленно заливал поляну. Игорь прислонился к древесному стволу и, откинув голову, смотрел на небо. Ни одного привычного созвездия, только Млечный Путь на своем месте, да и то выглядит как-то по-иному. А звезды большие, яркие! Тут их увидишь не часто... Какая же из них наше Солнце? Он обернулся, чтобы спросить Аолу, и его сердце сжалось. Она сидела, закрыв лицо ладонями, плечи чуть вздрагивали. Игорь бросился к ней.
- Аола, что случилось?
Она не шевельнулась.
Не решаясь к ней прикоснуться, он опустился на траву рядом.
- Скажи, чем ты огорчена? Поделись со мной, ведь я тебя... - Игорь запнулся. - Я тебя не желал обидеть.
Наступила пауза.
- Может быть, тебе неприятно возле меня? - дрогнувшим голосом спросил он.
Аола отняла руки. Даже при густых сумерках Игорь заметил следы внутренней борьбы на ее прекрасном лице.
- Нет, - ответила она, доверчиво глядя на Игоря. - Буду откровенна. Я знаю, что ты меня любишь и сама испытываю влечение к тебе. Это плохо для нас обоих?
- Почему?
- Наш союз невозможен. Я не должна была поддаваться такому чувству и давать тебе повод. Мне не следовало приходить на твой зов.
Сердце у Игоря сжалось.
- У тебя семья? - спросил он упавшим голосом.
- Нет, я свободна.
- Так что же нам мешает! - с жаром воскликнул Игорь. - Неужели мы совсем разные?.. Но пусть даже так. Я согласен и на чисто духовную близость. Для меня счастье быть рядом с тобой!
Над морем полыхнула яркая вспышка. Порыв свежего ветра шумно прокатился по вершинам деревьев. Глухо зарокотал гром.
Аола подняла свои чудесные глаза. В наступающей темноте они казались черными, бездонно-глубокими. Но вот она улыбнулась, и глаза ожили, засветились ласкающим синим сиянием. Мраморно-белые щеки потемнели. Из полуоткрытых уст вырвался легкий вздох.
Игоря бросило в жар. Обнять ее, любимую, самую дорогую на свете! Прильнуть к ее губам!.. Не владея собой, он рванулся к Аоле... и вдруг замер.
Что с ним!? Почему он не может преступить словно возникшую между ними невидимую преграду?
Резкий удар грома расколол небосвод. После ослепительной вспышки стало совсем темно. Хлынул ливень. Косые струи ударили по лицу, плечам, раскрытой нараспашку груди...
- Иди сюда! - услышал он голос Аолы и опомнился.
Забежав в небольшой, приютившийся под деревьями павильон, Игорь увидел Аолу. Озаряемая вспышками молний, она стояла, заломив руки, совсем как пришедшая в отчаяние земная женщина.
Испуганный Игорь бросился к Аоле.
- Что с тобой?! - И снова почувствовал - он не смеет к ней прикоснуться.
Аола медленно опустила руки.
- Не тревожься. Уже прошло.
Не зная, что думать, Игорь стоял в растерянности. Спрашивать - бесполезно. Она все время чего-то не договаривает...
- Умоляю, скажи! - не выдержал он. - Будешь ли ты моей?
- Я люблю тебя и буду любить всю жизнь! - прозвучало в ответ. - Больше ни о чем теперь меня не спрашивай.
Аола протянула руку. Игорь почувствовал, будто легкий порыв ветерка коснулся его разгоряченной щеки.
Глава 22. Признание Аолы
Никрим окинул взглядом Следящую установку. Табло светилось ровно, никаких сигналов не поступало.
- Второй все еще молчит? - спросил он Эрея.
- Да, - лаконично ответил оператор.
Никрим озабоченно нахмурился. Информатор, оставленный на одной из планет Желтой звезды, входящей в Восьмую Систему, недавно вступил в связь и тут же прекратил работу. Очевидно, обитатели планеты, раскрыв полушария, поняли назначение прибора и прекратили его действие. Не помогло даже вовремя включенное защитное поле. Почему они не пожелали вступить в связь с цивилизацией лонов? Это огорчало и настораживало. На всякий случай Никрим решил принять меры предосторожности.
- Нужно предупредить внешние станции и усилить контроль за пространством, - распорядился он.
- Я это сделал.
С одобрением взглянув на Эрея, Никрим задумался. Второй раздел программы подходил к концу, надо было решать, что делать дальше. Никрим уже не сомневался в искренности людей, в их стремлении к высоким идеалам. Они так правдиво показали достижения и пороки земной цивилизации, с таким доверием раскрыли перед лонами все им известное, что не верить было просто невозможно. 'Лучшая часть человечества, к которой принадлежат и эти пятеро, несомненно, идет по правильному пути. Мы должны облегчить и ускорить продвижение их цивилизации', - думал Никрим. Но докладывать Высшему Органу свои соображения он считал преждевременным.
- Аола еще не выходила?
Получив отрицательный ответ, Никрим включил запоминающую аппаратуру и углубился в составление третьего раздела программы.
В корпусе главного излучателя откинулась массивная дверца. Из контактной камеры этого грандиозного сооружения вышла Аола. Она выглядела усталой и взволнованной.
- Я пришла, Никрим! - приложив руку к плечу, Аола приветствовала Руководителя Центра.
- Садись, - ответив на приветствие, предложил тот.
Аола села и смущенно потупилась под его внимательным изучающим взглядом.
- Все ли идет так, как мы рассчитывали? - после некоторого молчания спросил Никрим.
- Не совсем. Люди часто вспоминают о своей планете. Правда, их интерес ко всему новому не ослабевает, но я думаю, что они начинают скучать по Земле.
- Все?
- Н-нет. Тот, которого называют Игорь, хочет остаться здесь и учиться у нас.
По лицу Никрима промелькнула тень беспокойства.
- Только ли учиться? - в упор спросил он.
Щеки Аолы залились голубизной, но на этот раз она не отвела глаза.
- Нет, не только. Я вела себя неправильно. Мне не следовало допускать преобладания чувства над разумом. Но теперь поздно, нами овладела любовь.
Никрим вздрогнул. Острая жалость болью пронзила сердце. Как могла Аола потерять над собой контроль? Ведь ей лучше, чем кому-либо, понятно, что они недосягаемы друг для друга! Лоны способны полюбить только раз, и теперь она будет несчастна всю жизнь.
Никрим порывисто встал.
- Аола! Ты дорога мне как родная дочь! - заговорил он, беря ее за руки. Ваш союз невозможен, и я не могу допустить, чтобы ты не знала в жизни счастья.
- Что ты
