Я посмотрел на лицо Лилли, на ярко-красные губы, молочно-белую кожу, искрящиеся глаза. Правда из-за пролитых слез, они были менее блестящими, чем обычно.
— Вы убили его, да? — спросил я.
— Да. Я чувствую себя ужасно, просто ужасно.
— Ты хорошая девочка, Лилли.
— Какой-то кошмар. Это было что-то жуткое. Ох…
Она немного всплакнула, несколько самых настоящих слезинок покатились по щеке. Штуки три, пожалуй.
— Ох! — простонала она снова. — Шелл, у меня не расплылась тушь?
— Нет еще, но боюсь, что это скоро случится. Расскажи мне об этом.
— О чем?
— Об убийстве.
— Я никого не убивала. Просто в кого-то выстрелила. Но я не убивала…
— Не надо волноваться. Я имел в виду стрельбу.
— Ну, я вернулась домой. Он, видимо, рылся в моих ящиках и нашел маленькую зеленую шкатулку.
— Зеленую?
— Да. Там я держу свои драгоценности.
— Вот оно что?
— И тогда я выстрелила в него.
— Я не виню тебя.
— Я включила свет в гостиной, а он как раз выходил из спальни с зеленой шкатулкой. Я увидела, как сверкают камни, ну и догадалась, что у него есть пистолет. Я, конечно, была перепугана.
— Да?
— Поэтому я выстрелила в него. Он упал, затем поднялся и вновь пошел на меня. Я попятилась к двери, а он продолжал идти. И все же он упал, не дойдя до меня. После этого я вызвала полицию.
— Лейтенант Роулинс сказал мне, что у Верма не было оружия. А он всегда имел при себе пистолет. Что же с ним случилось?
— Не знаю, Шелл.
— О'кей. Кто был с тобой, когда ты его «ухлопала»?
— Со мной? Не понимаю, что ты имеешь в виду?
— Кто, не считая Джея Верма? Твой приятель, любовник, подруга, тетка…
— Никого.
— О'кей. Ты сказала, что куда-то ходила и вернулась домой. Где ты была?
— В кино.
— В этом платье?
— Конечно.
— О'кей. Что за фильм ты смотрела?
— Новый. «Веселое времяпрепровождение», так он называется. Про студентов, которые написали петицию об отмене занятий. Потом они устроили забастовку, и веселье кончилось… Фильм оказался очень даже тяжелым.
— Понятно.
Она еще говорила на эту тему, ясно, подробно описала сцену, когда подростки подожгли университет. Она, несомненно, видела этот фильм, но он не сходил с экранов уже вторую неделю. Кто мог доказать, что она отправилась смотреть его именно сегодня, в свой свободный вечер?
Мы еще немного поговорили, потом я поднялся и подошел к Роулинсу.
— Ну, что-нибудь узнал? — спросил он.
— Да. Она этого не делала.
— Каким образом ты это выяснил?
— Сам не знаю.
— Ну, что ж, мы отвезем ее в управление и там допросим.
— Возможно, в дальнейшем она будет откровенней… Скажи, ты выяснил что-нибудь в отношении Омара?
— Да, мне только что звонили. Проверили его дом. Его дружок Корк там, а Омара нет. Корк уверяет, что сам он только что вернулся и не имеет понятия, куда тот отправился. Сам он здорово напился. Наша бригада продолжает осмотр дома. В углу общей комнаты стоит письменный стол. Под ковром, который выглядел совсем не к месту возле этого стола, и наши ребята сдвинули его поэтому в сторону, была свежая кровь.
— Угу. И никаких следов Омара.
— Есть еще кое-что интересное. Эта самая мисс Лорейн живет здесь два последних месяца, до этого — в отеле «Билмингтон». Ты представляешь, сколько стоит вот такая квартирка, а? Тысячу в месяц.
— Возможно, у нее есть приятель. Она, несомненно, умеет расположить к себе мужчину.
— Это последний, четырнадцатый этаж. Фактически в здании всего тринадцать этажей, но этаж ниже именуется двенадцатым, а этот уже четырнадцатый… Отдельный лифт на две квартиры.
— Две?
— Да, это другая через холл. Два месяца назад некий мистер Зэмес снял вторую на шесть месяцев, заплатив за нее вперед. Высокий человек приятной наружности с непропорционально короткими ногами. Глубокий голос.
Роулинс помолчал.
— Возможно, я бы не обратил на это внимание, если бы мы с тобой недавно не говорили о человеке с такой наружностью.
Он перечислил мне другие приметы этого Зэмеса, полученные им от управляющего. И даже не забыл упомянуть о глубокой ямке на подбородке.
— Мэтью Омар, да? — спросил я.
— Вроде, как он. И это вписывается в общую картину.
— Полностью.
Роулинс взглянул на Лилли.
— Ты говорил серьезно, уверяя, что она этого не делала?
— Полной уверенности, конечно, нет. Вернее сказать, не было. А теперь появилась. Одно несомненно: Верм не явился сюда, чтобы «свистнуть» несколько брошек, колец и сережек. Она либо застрелила его по другой причине, либо его убил кто-то другой, а она взяла вину на себя, покрывая этого человека. Лично я придерживаюсь второго предположения.
— Я тоже.
Роулинс пожевал нижнюю губу.
— Меня тревожит, что Верм был без оружия. Если он явился сюда, чтобы убить ее, то не верится, чтобы она так легко справилась с ним. Если только на самом деле она не является превосходным стрелком.
— Да. Но учитывая опытность Верма, его острый глаз… Как угодно, не верится.
Труп уже убрали.
Мы с Роулинсом поговорили еще пару минут. Он обещал сообщить нам результат анализа пятен крови и обо всем, что будет выяснено об Омаре и его местонахождении.
После этого я отправился домой. Когда я сел в свою машину, от здания отъехала машина скорой помощи с останками Джея Верма. Она отправилась в морг. Туда, куда недавно отвезли тело Гизера.
Утром я снова пил черный кофе, когда зазвонил телефон у меня в спальне. Этот мой номер не значился в телефонном справочнике. Значит, мне звонил один из моих осведомителей.
— Вас интересует, что случилось с Мэтью Омаром вчера вечером, не так ли? — спросил он.
— Конечно. Что у вас есть?
— Говорят, что трое головорезов Домино изрешетили его. Он был один, в противном случае они могли
