мы могли бы объединиться. Тогда у нас появился бы шанс. А ты все испортил!
Я потратила столько времени, чтобы выбить из них деньги. И я тебя не обманывала. Я вернулась за тобой!
Неожиданно в наш разговор вмешалась Ютанк:
— Ты не можешь забрать его! Он мой!
Крошка бросила на нее взгляд. Потом поджала губы и посмотрела на меня:
— Где ты ее подобрал, Инки? На помойке?
Ютанк встала, презрительно фыркнула и ушла в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Я уставился на Крошку, вне себя от гнева:
— Посмотри, что ты наделала, (…)! Какого черта ты не оставишь меня в покое? Если бы я мог, то убил бы тебя медленно, медленно, медленно и с наслаждением. Я ненавижу тебя с первого взгляда! Я должен был еще сто лет назад убить тебя. Ты испортила мне жизнь и продала меня за паршивые десять тысяч баксов. Ненавижу тебя!
Крошка побледнела. Потом выхватила кошелек и вытащила пачку банкнот.
— Я сделала это для тебя! Возьми их, (…)! — И она изо всех сил швырнула в меня деньги.
Все, с меня хватит. Я увернулся и дал ей здоровую оплеуху.
Крошка взлетела в воздух, шлепнулась о стену и сползла вниз. Некоторое время она лежала неподвижно, а потом подняла голову. Из угла рта у нее текла кровь. Глаза светились откровенной ненавистью.
— Ты в этом раскаешься, (…)! — произнесла она. — Я вернусь в Нью-Йорк, и тогда ты пожалеешь о том, что родился на свет!
Я похолодел от страха. Она могла пустить в ход иск об изнасиловании несовершеннолетней. За этим последует выдача преступника на родину.
Мне нужно было избавиться от нее. Но я не осмеливался ее убить. Если я не смогу предъявить ее, когда потребуется, то меня могут осудить за убийство.
И тут меня осенило! Я знаю, как избавиться от нее, но она все равно будет у меня под рукой, если потребуется доказать, что я ее не убивал. Она не будет говорить и не причинит мне никакого вреда.
Я отправлю ее на Волтар!
Скоро прибудет «Бликсо». На нем улетит Мэдисон.
Я огляделся. Свидетелей не было.
— Если хочешь поплакаться кому-нибудь в жилетку, — язвительно произнес я, — то здесь есть Мэдисон. — И я показал на свою спальню.
Крошка посмотрела туда. Потом тяжело поднялась на ноги и направилась к двери.
Я следовал за ней. Как только мы вошли, я ударом ноги захлопнул дверь и в ту же секунду выхватил из кармана газовую бомбу.
Никакого Мэдисона в комнате не было, да и не могло быть. Крошка обернулась.
Я сунул газовую бомбу ей в лицо, и она рухнула на пол.
Я быстро связал Крошку по рукам и ногам бечевкой и вышел во двор. Грузовик уехал, но у ворот лежал сложенный багаж. Я торопливо затащил все в комнату, чтобы никто его не заметил. Вещей оказалось достаточно.
Мое внимание привлекли два больших черных чемодана, таких же, как те, которые стояли в моей каюте. Я открыл их. Одежда, оружие и видеоприборы! Она собрала и привезла мои вещи. Я оставил их в спальне.
Потом поднял ее и потащил в потайную комнату, а потом вниз по туннелю. Бросив ее на пол, я сделал еще несколько заходов, чтобы перетащить вещи. После чего вызвал капитана охраны.
— Поместите эту девушку в камеру вместе с вещами. Не давайте ей ни с кем общаться. Она полетит на 'Бликсо'.
Охрана уволокла ее вниз по коридору, и я услышал звук захлопнувшейся двери камеры.
Я вернулся во дворик.
На земле все еще валялись деньги. Я подобрал их и положил в кошелек.
У меня не было с собой хрустального шара, по которому я мог бы увидеть, какое ужасное будущее меня ждет. Поэтому с удовлетворением думал, что избавился от Крошки навсегда.
Часть ШЕСТИДЕСЯТАЯ
Глава 1
Я часами бродил по двору своей виллы в Афьоне, Турция, пытаясь распутать ситуацию, в которой оказался.
Сложилось совершенно отчаянное положение. Через неделю или две банк «Граббе-Манхэттен» обнаружит, что Форрест Клошар, глава ипотечного отдела, он же Черная Челюсть, не подает о себе вестей.
Поскольку меня уволили с должности персонального шпиона семьи Роксентеров, то местные власти мне не помогут. Скорее всего они обвинят меня в попытке дать взятку.
Бумаги, которые были при Клошаре, не подлинные. Оригиналы наверняка хранятся в банке. Так что «Граббе-Манхэттен» вполне может потребовать у турецкого правительства землю, которая мне не принадлежит.
Роксентер воспользовался шансом приобрести огромные участки плодородной земли, на которой выращивается опиум, давно взятой нами в бессрочную аренду. Он и понятия не имел, что таким образом приобретает волтарианскую базу.
Если Фахт-бей узнает об этом, то велит схватить меня и отправить домой, а там меня осудят, как самого злостного нарушителя Кодекса во все времена.
Ломбар никогда не простит мне, что я впутал в это дело Роксентера, потому что это может положить конец существованию фармацевтической фирмы ИГ Барбен, которая снабжала его наркотиками и способствовала разрушению существующего строя на Волтаре.
Боже, что же мне делать?
Мои учителя в Аппарате всегда повторяли: 'Позаботься о мелочах, тогда большие проблемы решатся сами собой'. Хороший совет.
Я, конечно, позабочусь о деталях, но в то же время я понимал, что моя звезда клонится к закату. Потянуло холодком.
Ко мне подошел Мусеф:
— Хозяин, этот человек в комнате для гостей спрашивает, можно ли ему немного прогуляться. Мне кажется, он начинает подозревать, что вы хотите избавиться от него.
Ах, я чуть не позабыл про эту деталь, о которой тоже должен подумать.
Я пошел в кухню и достал маленькую бутылочку. Затем позвал слугу и велел принести мне два больших стакана сиры на подносе. В один стакан я налил жидкость из бутылочки. Это был хлоралгидрат, снотворное, которое используют в барах, чтобы избавиться от надоевшего клиента.
Я направился к комнате Мэдисона, отпер дверь и вошел, держа в руках поднос.
Он стоял у окна, выходящего в сад,
— А, привет, Смит, — сказал он. — Можно мне пойти погулять? Я неважно себя чувствую, а прогулка пойдет мне на пользу.
— Ладно, — добродушно произнес я. — Ядумал о том же. Вредно все время ездить в машине. Знаешь что. Я заказал обед, а потом хочу показать тебе местность. Такой красивой страны больше нигде на свете нет. А в ожидании обеда давай поднимем аппетит вот этим.
Я вручил ему бокал сиры. Он уселся в кресло и пригубил напиток.
— Что это за дрянь? Горчит.
