«Экскалибур» вырвался наружу!
Вспышки из стволов автоматов заиграли на его хромированных выхлопных трубах. Из них вырывалось голубое пламя. Хрупкая женщина села на пол, корзинка ее отлетела в сторону. Открытый туристический фаэтон с ревом мчался прямо на нас! Автоматный огонь усилился вдвое.
Машина выехала из склада.
— Давай! — крикнул Гробе.
Четверка передних пулеметов танка открыла огонь. Я едва не свалился, оглушенный мощным сотрясением воздуха. Машина резко вильнула, увернувшись от нас. Завизжав тормозами, она свернула в сторону, очевидно, намереваясь скрыться по боковой улице, но блокировавшие ее патрульные машины устроили целую какофонию сирен! Завизжали тормоза. «Экскалибур» помчался по Двенадцатой авеню. Танк подо мною пришел в движение. Мы набирали скорость. Я отчаянно вцепился в поручень на башне.
Гробе резко отдавал приказы по рации. Ветер пытался сорвать с него шляпу и развевал флаг НАТО.
Мы гнали вовсю! Восемьдесят? Девяносто? Нет, сто миль в час! Машина впереди стала отрываться от нас, ее двигатель начал утверждать свое превосходство! Вот уже и Вест-Сайдская эстакада. Водитель танка, англичанин, ехал по левой стороне дороги!
С головокружительной быстротой мелькали фонарные столбы, боковые ограждения сливались в одну сплошную полосу. Весь Нью-Йорк словно бы ожил, поворачиваясь.
Я едва удерживался на танке! И вот орудие танка вновь забило по машине резкими очередями! Это чуть не окончилось для меня полным падением. Гробе в своей короткополой шляпе, в окружении согнутых ветром вымпелов, упираясь спиной в хлопающий флаг, подался вперед и проорал навстречу ветру: «Теперь уже скоро!»
И это случилось!
«Экскалибур» вздрогнул и резко сбавил скорость! Танк свернул, и его понесло куда-то вбок. Раздался оглушительный визг тормозов. «Экскалибур» таинственным образом остановился! Танк тоже! Наполовину перевалив за боковое ограждение!
Рев моторов усилился. На эстакаду с автодороги, справа и слева, по двое в ряд, въезжали пятнадцать танков. Пятнадцать смертоносных стволов опустились, наведенные на водителя автомобиля!
— Альпеншток — гений! — восторгался Гробе. — Стопорное устройство для остановки самолетов при посадке сработало превосходно!
И тут я понял, что он имел в виду. «Саратога» пользуется для торможения садящихся на него самолетов проволочными силками и стопорами, которые и были установлены на всех полосах автодороги. Вот что остановило «Экскалибур»!
Гробе слез с танка, и мы подошли к машине. За рулем мы увидели согбенную фигуру, услышали монотонный безжизненный голос: «Заголовок крупными буквами на всю полосу НЕКРОЛОГ шрифт на 18 пунктов в кавычках МЭДИСОН УМИРАЕТ, МОЛЯ О ПРОЩЕНИИ, подзаголовок шрифт на 12 пунктов в кавычках ВЕЧНО РОКСЕНТЕР, ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА текст кавычки открываются Вчера на Вест-Сайдской эстакаде Джей Уолтер Мэдисон запятая неверно понимаемый публицист запятая испустил дух помимо своей воли точка. Он будет похоронен на кладбище Байдуэй в 16.00 точка. Не исключено запятая что общественность потребует удаления тела с освященной земли…»
Бедняга составлял свой собственный некролог в газету.
— Замолчи, Мэдисон! — приказал ему Гробе, становясь рядом с машиной так, чтобы тот мог его видеть.
Мэдисон поднял голову и, увидев адвоката, побелел.
— О Боже, Гробе! Держи материал для прессы. Измените размер шрифта на самый крупный. В кавычках МЭДИСОН УБИТ восклицательный знак подзаголовок в кавычках ИЗУВЕЧЕННОЕ ТЕЛО…
— Замолчи, — повторил Гробе. — Тебе ничто не грозит.
Мэдисон изобразил крайнее удивление.
— Но ведь президент Патагонии покончил с собой! Все резервуары «Спрута» экспроприированы! Это потеря в восемнадцать миллиардов долларов! — Гробе только поцокал языком. — А только что я сбил машиной собственную мать! Меня привлекут за убийство матери!
— С твоей матерью все в порядке, — успокоил его адвокат. — Как раз в эту минуту моряки выводят ее из шока. Только что по моему радио они выясняли, всегда ли ей требуется консервированное тепло, когда у нее барахлит сердце.
— Но… но… как насчет других дел, которые я завалил? Помните, было время, когда хотели, чтобы я популяризировал «Спрут» среди американских индейцев, и их всех выслали в Канаду?
— Фи, мелочи. У «Спрута» доброе сердце. Мелкие ошибки можно и не замечать. Я тебя прощаю. И Роксентер тебя прощает, и Бог тебя прощает — впрочем, это почти одно и то же.
— Значит, заголовок должен читаться: в кавычках ЧУДЕСНОЕ ВОСКРЕШЕНИЕ МЭДИСОНА, так что ли?
— От губернатора только что прибыл мотоциклист с документом об отмене смертного приговора. Вот. — Он передал Мэдисону конверт. — Ты снова в штате Г.П.Л.Г. Можешь ехать назад к своей матери. А завтра утром в десять будь по адресу, вложенному в конверт.
— О, спасибо, спасибо! — Мэдисон был растроган до слез. — В следующий раз я оправдаю все, что вы когда-то думали обо мне!
Гробе дошел до полицейской машины, перегородившей путь на въездную дорогу, и я вместе с ним. Он забрался внутрь. Я сел рядом.
— Подбрось меня домой, — сказал он шоферу. — А потом и этого человека, куда он пожелает.
— Слушаюсь, мистер Гробе, — ответил полицейский, и мы помчались.
— Довольно мило с вашей стороны простить его после всего этого, — сказал я Гробсу.
— Э, нет, — возразил он. — Мы никогда не говорим ему правды. Вы должны видеть, что за этим кроется. Как только с его подачи выгнали индейцев, мы захватили их нефтеносные земли. А в случае с Патагонией его послали в республику, чтобы разрушить наши общественные отношения. Ее правительство по требованию общественности экспроприировало все имущество и все нефтеперерабатывающие заводы «Спрута». Центральный банк Патагонии должен был заплатить за них, чтобы сохранить свой международный кредит, но, конечно же, не смог. Поэтому банк Граббе-Манхэттён лишил его права выкупа закладной, и теперь вся страна наша. В других делах Мэдисон со всем своим умением устроил такой же развал. Но только не говорите ему, чего мы от него действительно ждем. Скрывайте это. Сам-то он очень верит в то, что он великий специалист по общественным связям. Не разрушайте его веру в себя. Наоборот, поддержите ее, сделайте пару намеков — мол, да, он просто гений, не знаю, как это у него получается!
Вскоре мы прибыли к жилищу Гробса в Вест-Сайде.
— Слава небесам, — сказал он на прощание, — что я вернулся домой вовремя. А то после нынешнего вечера настоящего боя я бы не выдержал. Будьте в конторе рано утром.
Он ушел.
Возвращаясь к себе в отель, я думал: как я был прав! Чтобы столкнуть все это дело с мертвой точки, потребовалось привлечь много сил: авианосец, танки, всю нью-йоркскую полицию. Теперь только боги смогли бы помочь Хеллеру!
С горая от желания поскорее взяться за дело, я рано утром следующего дня явился в контору, медленно пробирался В унылой толпе ползущих на работу сотрудников, отыскал дверь с табличкой «Задания новому персоналу» и вошел. За столом сидел мускулистый тип — начальник отдела. Он взглянул на меня с любопытством.
— Инксвитч, — назвался я. — Мне…
Он поднял руку и прервал меня. Затем обратился к компьютеру, но на дисплее было пусто.
— А, — догадался он, — семейный шпион! Что ж, тогда примите мой маленький совет. К таймерам в конторе не прикасайтесь, даже если увидите на них свое имя. Это вас выдаст с головой.
— Постойте, — сказал я. — У меня есть моя работа. Я что, и кабинета даже не получу?
— Что вы, что вы! — сказал он испуганно. — Тогда вас легко будет обнаружить, чтобы застрелить
