кухонном столе, на полках в прихожей и в туалете лежат книги. Сколько бы я ни осматривал пол, стены и потолок, ничего не могу найти. Неудача, братцы. Строго между нами, у папаши Морпьона, очевидно, не все дома. Он и раньше был рассеянным. В лицее я много раз видел его с расстегнутой ширинкой. Когда он заправлял свою ручку, это был большой праздник, потому что чернильница сразу же опрокидывалась на стопку сочинений. По-моему, вернувшись сегодня из больницы, он машинально завел часы, о чем совершенно не помнит, и теперь думает, что произошло нечто невероятное. Убедившись, что в квартирке старого учителя все О'кей, я решаю отчалить. - Я подумаю над вашей проблемой, господин учитель,- обещаю я ему. Он смотрит на меня скептически. - Мой юный друг, я прекрасно понимаю, что происходит в вашей голове. По мне от пяток до затылка транзитом через задницу пробегает легкая дрожь. - Правда?- жалко спрашиваю я Морпьон смеется тихим смехом грустного ребенка. - Вы думаете, что я спятил,- продолжает он,- или сам завел часы, о чем совершенно забыл, не так ли? - Вовсе нет,- в ужасе возражаю я. - Послушайте, Антуан,- строго говорит Морпьон,- вы врете так же плохо, как и раньше. Ведь это вы подложили тогда лягушку в мой портфель, не так ли? - Но, господин учитель...-блею я, вмиг возвратившись в состояние школьника с его идиотской психологией. - Срок давности истек,- вздыхает Морпьон,- так что можете признаться. - О'кей, это был я. - А ледышку на мой стул тоже? - Может быть,- сознаюсь я. - А кто смочил в синей краске губку для доски? - Я уже не помню, учитель. - А я помню. У меня был испорчен костюм. Он ввинчивает свой палец мне в грудь. - А теперь признайтесь, что принимаете меня за слабоумного. - Вовсе нет, господин учитель. Я просто думаю, что вы рассеянны. Помните, однажды вы начали вести урок по программе пятого класса в девятом? - Конечно,- бормочет Морпьон. - А тот случай, когда вы надели воротничок и манжеты на голое тело? - Да? - Учитель, когда человек забывает надеть рубашку, он вполне может забыть, что завел часы. Не беспокойтесь, главное, что у вас ничего не пропало. Я протягиваю ему руку. - Я вас оставляю. Если появится еще одна тайна, без колебаний обращайтесь ко мне. Я очень рад был с вами встретиться. Кстати, вы еще преподаете? Он подмигивает. - Я уже четыре года на пенсии, но веду уроки в религиозном пансионате, чтобы не отрываться от работы. - Вы, старый атеист?!- восклицаю я. Он хитро подмигивает мне. - Успокойтесь, я много рассказываю им о Вольтере, Руссо и Карле Марксе. Мы расстаемся, я спускаюсь прямиком к консьержке и сразу беру быка за рога. - Скажите, дорогая мадам, вы знаете, что учитель Мопюи считает, что кто-то входил в его квартиру во время его отсутствия? - Знаю,- отвечает она хриплым голосом. - Я бы хотел узнать ваше мнение на сей счет. - Вы его родственник?- спрашивает она. - Нет. - Тогда вот мое мнение! Она приставляет указательный палец к виску и начинает им вертеть. - Спасибо за информацию,- очень куртуазно говорю я. Я выхожу счастливый оттого, что могу вновь вдохнуть чистый парижский воздух после удушающей атмосферы дома Морпьона.
Глава 2
Мой спортивный 'ягуар' стоит в нескольких метрах от дома. Садясь за руль, я бросаю прощальный взгляд на окна Морпьона. Маленький человечек, вынырнувший из прошлого, задел какую-то чувствительную струну в моей душе, и, не стыжусь признаться, на глазах у меня выступили слезы. Его жалкая бледная физиономия виднеется пятном за грязными стеклами окна. Я дружески машу ему рукой, чего он не видит, потому что слеп не хуже крота. Я жму на стартер, и двадцать две лошади, спрятанные под капот, начинают фыркать. В тот момент, когда я трогаюсь с места, меня вдруг охватывает дрожь. Пока я махал Морпьону рукой, о чем сообщил выше, мое подсознание, никогда не отрывающееся от реальности, засекло одну странную деталь. Ему потребовалась десятая доля секунды, чтобы передать это моему котелку. Я выключаю зажигание и смотрю на седьмой. На подоконнике вижу привязанную белую ленточку. Весенний ветерок тихо шевелит ее. Секунду изучаю ее, потом мой взгляд уносится за крыши, к горбатым облакам, придающим горизонту мрачный вид. Я читаю в них правду. Морпьон не спятил. Почему я сразу поверил в это, хотя до сего момента держал старого учителя за выжившего из ума? Из-за ленточки, привязанной к окну. Я как сумасшедший выскакиваю из машины и поднимаюсь в квартиру Морпьона. Он не особо удивлен, видя меня вновь. - Я знал, что вы вернетесь,- говорит он мне. - Правда? - Вы всегда были таким, Антуан. У вас первое решение никогда не бывало правильным. Пока спустились с седьмого на первый, вы поняли, что папаша Мопюи хоть и рассеянный, но не чокнутый! Вместо ответа я иду к окну, открываю его и отвязываю ленту. Она оказывается самой обыкновенной, наподобие тех, какими кондитеры обвязывают коробки со сластями. - Это вы привязали ленту к подоконнику, месье Мопюи? Он пожимает плечами. - Вы шутите! Я наматываю кусочек шелка на палец. Он не очень грязный, что доказывает, что к подоконнику его привязали недавно. Морпьон берет на руки толстого кота и ласково гладит его, не переставая смотреть на меня. - Вы заметили эту ленту снизу? - Да. - Видите ли, мой юный друг, я точно знаю, что кто-то был у меня. И не только из-за часов. Когда я вошел, меня поразил запах... Я его не узнал. - Потому что в течение двух месяцев ваши кошки не гадили в квартире!ворчу я. - Я тоже так подумал,- соглашается Морпьон,- но было и нечто другое. Мое обоняние поразило не отсутствие знакомых запахов, а, наоборот, присутствие чужого. Чужого и... неприятного. Довольно едкий запах... Я начинаю нюхать. Эти сволочи котяры испортили всю атмосферу, И тем не менее мне кажется, что я чувствую и другой запах... Запах... - Учитель,- бормочу я,- думаю, вы правы... Здесь пахнет порохом. Он снимает очки. Его глаза мгновенно становятся похожи на двух больших экзотических рыб. - Порохом?- ошарашенно повторяет он. - Мне так кажется... Я хорошо знаю этот запах. Я снова принюхиваюсь. Или это мое воображение? Не думаю. Морпьон цепляет очки на место. - Черт возьми,- говорит он,- если бы в моей квартире стреляли, это было бы заметно, разве нет? - Нет, если подобрали гильзы. - А... пули? - Их могли выпустить из вашей квартиры в кого-то, кто находился снаружи. Я опираюсь на подоконник и смотрю на мирную улицу Все спокойно и буднично. - Выстрелы слышно! - бросает Морпьон за моей спиной. - Когда на оружие надет глушитель, выстрелов практически не слышно! Мой зоркий глаз изучает тротуар напротив. Я замечаю импозантный подъезд, а над ним флагшток без флага. На стене прикреплена табличка, но с такого расстояния буквы на ней я разобрать не могу. - Месье Мопюи, напротив находится посольство? - Нет. Генеральное консульство Алабании. - Ясно... Мой взгляд продолжает изучать фасад. Должен признаться, выглядит он совершенно невинно. Это нормальный парижский фасад из камня, на широких окнах жалюзи. На одном из окон они опущены. - На каком этаже находится консульство? - На четвертом,- отвечает Морпьон. Как раз на этом этаже и закрыто окно. Я собираюсь покинуть свой наблюдательный пост, когда кое-что заставляет меня вздрогнуть. Не буду сейчас говорить, что именно, чтобы произвести более сильный эффект потом. - У вас случайно нет бинокля, месье Мопюи? - Театральный. - Вы можете мне его дать? Он кивает, скребет мочку уха и отправляется на поиски драгоценного оптического прибора, который обнаруживает на кухне в фаянсовом горшке с надписью 'мука'. Это маленький биноклик в перламутровом корпусе. Его мощность очень невелика, но все равно он увеличивает в несколько раз. Я всматриваюсь в закрытое окно и через щели различаю белое пятно внутри. Мне удается установить, что это такое. Пятно квадратное и занимает центральную часть окна. Точно: кусок картона, которым заменили разбитое стекло. Если означенное стекло было разбито одной или несколькими пулями, меня это не удивит. Возвращаю бинокль Морпьону. - Что-нибудь обнаружили, мой юный друг? Юный друг посвящает его в сделанное им открытие. Учитель дважды качает головой, что у него всегда было признаком глубоких раздумий. - Значит, вы считаете, что какой-то человек проник ко мне в квартиру, чтобы стрелять по консульству напротив9 - Вот именно, учитель. Те, кто это сделал, знали о вашем отсутствии и выбрали вашу квартиру местом для засады из-за ее стратегического положения. - Вы думаете, они кого-нибудь убили? - Может быть. Я думаю, что вы оказались замешаны в странное дело. Морпьон равнодушно пожимает плечами. Он старый философ, для которого жизнь - слабое развлечение в дождливый день. Остальные в это время прячутся в подъездах и смотрят на ливень, дожидаясь, когда можно будет отправиться под землю. - И убийца привязал ленту к моему подоконнику и завел мои часы? - Возможно. - У вас есть гипотеза, объясняющая эти два довольно непонятных действия? - Пока нет, но может появиться. Я протягиваю ему руку. - На этот раз я вас оставляю. Прошу вас, никому не рассказывайте об этой истории. - Что вы собираетесь делать? ~ Предупредить. Мой лаконизм его не шокирует. Он берет на руки одну из своих кошек и провожает меня до двери, гладя животное.
Глава 3
Старик слушает мой рассказ без всяких эмоций. Спина прямая, руки на бюваре, глаза цвета южных морей - он, кажется, размышляет. - Это интересно,- решает он наконец.- Значит, по- вашему, кто-то стрелял в окно консульства? - Да, господин директор. - Не было подано никакой жалобы... Вы ведь знаете, что у нас не самые лучшие отношения с Алабанией? Я пытаюсь проследить за ходом его мысли. - Вы думаете, это политическое покушение? - Полагаю, да. - И сотрудники консульства держат рот на замке? - Вот доказательство... Нас разделяет молчание более длинное, чем рулон клейкой ленты. Потом Старик начинает барабанить по бювару. - Займитесь этим, Сан-Антонио. На меньшее я и не рассчитывал. - В каком качестве, господин директор? Я спрашиваю это, уже зная его ответ. Он не задерживается. -
