Голос Тайлера был мягким и тягучим, как мед, и от чувственного призыва, прозвучавшего в нем, ее кровь вскипела. Он был так красив! Так невозможно, опасно мужественен. В нем было все, о чем может мечтать женщина, все, о чем мечтала она сама с тех пор, как стала задумываться о природе отношений между мужчиной и женщиной.
– Тайлер, – прошептала она в ответ, понимая, что между ними снесены последние барьеры. Его глаза потемнели и неотрывно смотрели на ее рот. Кэтлин задрожала, на миг увидев себя на его широкой постели.
– Я сгораю от желания, – хрипло произнес он и поцеловал ее.
Кэтлин больше не боролась с ним. Да и как она могла, если вкус его губ пьянил сильнее, чем вино? Если в этот миг только его объятие имело значение? Кэтлин застонала, когда его язык раздвинул ее губы, и, обняв Тайлера за шею, прижалась к нему всем телом.
Его руки скользнули вниз, легли на ее ягодицы… Он обезумел от желания обладать этой девушкой.
– Моя сладкая Кейт, – прошептал он как во хмелю у самых ее губ и сильно прижал ее к себе. – Я умираю от желания. Пойдем со мной в постель и позволь любить тебя до рассвета.
Кэтлин снова застонала, а потом уткнулась Тайлеру в шею, наслаждаясь исходившим от него запахом.
– Я… я никогда…
Кэтлин лихорадочно искала пути к отступлению. События развивались слишком быстро. У нее была давно сложившаяся шкала ценностей, и она точно знала, что хорошо, а что плохо, но Тайлер все спутал, и это испугало ее.
– Мне нужно… Мне нужно время, – сказала Кэтлин. – Мы встретились совсем недавно. Ты почти не знаешь меня, а я совсем ничего не знаю о тебе, кроме того, что тебя зовут Тайлер Кинкейд.
Перемена, произошедшая в Тайлере, испугала ее. Он отстранил Кэтлин от себя, его глаза стали холодными и равнодушными.
– И тебе этого недостаточно, да? – Голос был тихим, но Кэтлин чувствовала, что в его душе бушует ярость. – Действительно, кто он такой, этот Тайлер Кинкейд, черт его побери?
– Я не это имела в виду, Тайлер.
– Конечно, это. И ты права. – Тайлер отвернулся от нее. В молчании проходили минуты. Когда он обернулся, Кэтлин показалось, что на нем маска. – Уже поздно, Кэтлин. У нас обоих была тяжелая неделя. – Он улыбнулся, но эта улыбка была пустой и равнодушной. – Я отвезу тебя домой.
Он взял ее под локоть, как галантный кавалер. Простой жест вежливости. Неужели всего несколько минут назад его прикосновения воспламеняли ее до безумия?
– Тайлер. – Она коснулась его плеча. – Что случилось? Я не хотела тебя обидеть.
– Все в порядке, – вежливо ответил он. – Ты меня ничем не обидела.
Маска снова изобразила улыбку. Затем Тайлер целомудренно коснулся губами ее лба и повел к машине, чтобы отвезти домой, в «Эспаду».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда на следующее утро Кэтлин спустилась вниз, у подножия лестницы ее поджидала Марта.
Она покачала головой прежде, чем девушка успела поприветствовать ее, и приложила палец к губам в призыве молчать.
– Что случилось? – шепотом спросила Кэтлин, когда они отошли в сторону.
– Я хотела тебя предупредить, что Джонас с утра в ужасном настроении.
– Тоже мне новость. Он всю неделю как гремучая змея.
– Да, Кэти. Но сегодня его гнев целенаправленный, и эта цель – ты.
– Чем же я удостоилась такой чести? – Кэтлин не могла скрыть своего раздражения. – Я выполнила все распоряжения, которые он соизволил прорычать мне…
Мачеха вздохнула и взяла ее за руку.
– Дорогая, дело не в ранчо. – Марта откашлялась. – Ты вчера была с мистером Кинкейдом?
Щеки Кэтлин порозовели.
– Марта, – сказала она, – ты знаешь, как я тебя люблю, но…
– … это не мое дело, и ты права. Но Джонас так не думает. Он узнал об этом свидании…
– Это нельзя назвать свиданием. Мистер Кинкейд приехал без предупреждения, и я согласилась поехать с ним, чтобы объяснить, что впредь не собираюсь видеться с ним. В любом случае я ничего не должна объяснять Джонасу. – Кэтлин выдернула руку из рук мачехи. – Мне кажется, иногда он забывает, что я уже взрослая женщина.
– Да. – Марта улыбнулась. – Насколько я знаю своего мужа, в его глазах ты по-прежнему его маленькая девочка.
– Не его, – сердито поправила Кэтлин. – Ты забыла, что я не Бэрон?
– Кэти, я знаю, как сильно тебя обидели его слова, что ты не унаследуешь «Эспаду», но…
– Дело не в этом. Мне обидно, что он доверяет мне управлять ранчо, руководить здесь всем, но, поскольку во мне нет ни капли драгоценной крови Бэронов, я недостойна… – Кэтлин прикусила язык, чтобы злые слова не сорвались с языка, и обняла мачеху. – Извини, Марта. Он – твой муж, и ты его любишь.
– И ты его любишь, Кэти.
