волосы отливали золотом. По утрам она заплетала их в косу и укладывала на затылке.
Ее семнадцатый день рождения отметили в городе, куда они приехали на День независимости. Мужчины заказали для нее целый розовый куст, а Рамон подарил ей шелковый платок. В этом году скотоводы рассчитывали продать на севере более трехсот тысяч голов. Восемнадцатым президентом стал генерал Грант. Конгресс, презрительно названный Рамоном “саквояжниками”, избрал делегатов для создания новой конституции Техаса, которую в ноябре собирались предложить народу на губернаторских выборах.
Каролина по-прежнему носила обручальное кольцо, но теперь старалась пореже бывать в городе. Последние два раза к ней подходили мужчины, пытались выведать про Сойера, намекали, что с удовольствием заехали бы к ней в гости.
В июле она увидела у салуна “Ленивый пес” Кейна Хатфилда. Он бесстыже ухмыльнулся, и Каролину передернуло от отвращения. Через неделю он сам подкараулил ее.
– Как дела на ранчо? – спросил Кейн.
– Прекрасно, – сухо ответила девушка, соображая, с какой стороны его обойти.
– Слышал, что твой муж еще в Калифорнии.
– Он скоро вернется.
Каролина шагнула вправо, но Хатфилд уперся рукой в стену, мешая ей пройти.
– А может, вообще не вернется. Тебе не одиноко? – поинтересовался он.
– Нет, Кейн, мне не одиноко, а нрав Сойера ты знаешь. От Калифорнии не близко, но он вернется и стрелять еще не разучился.
Девушка вдруг заметила, что их окружают несколько парней. Она сунула руку в карман, нащупала маленький револьвер, который специально купила для поездок в город, взвела курок и развернулась спиной к стене салуна.
– Теперь я стреляю гораздо лучше, – спокойно произнесла Каролина, выставляя из складок юбки дуло.
– Тебе нужен рядом мужчина.
– Рядом со мной их более чем достаточно. Меня ждет Рамон.
Она оглядела парней, стоящих вокруг. Один бросил взгляд на револьвер, кивнул остальным, и все стали расходиться. Но Кейн не двинулся с места.
– Эта игрушка вряд ли тебя защитит, – усмехнулся он.
– Возможно. Зато эта игрушка сильно попортит кое-какую часть мужского тела, – ответила Каролина и ушла.
Вскоре ее нагнал Рамон.
– Что им от тебя понадобилось? Опять чертов Кейн, верно?
– Все в порядке.
– Теперь мы будем ездить в город вместе.
– Я могу за себя постоять.
– Ты не знаешь, на что способны люди вроде Хатфилда. Он работает на Максимо, – хмуро сообщил Рамон.
– Он? – Каролина была потрясена. Значит, Кейн теперь совсем близко от ее ранчо.
– Следи за ним и всегда носи с собой оружие. Сегодня ты проявила беспечность.
– Я привыкла, что ты рядом.
Взяв девушку за талию, Рамон легко посадил ее в двуколку.
– Не слишком уж и рядом, – серьезным тоном возразил он.
Они выехали из города и всю дорогу молчали. Случившееся беспокоило Каролину гораздо сильнее, чем она старалась показать. Кейн вел себя до безобразия нагло. А если бы она не захватила револьвер? К тому же Хатфилд работает совсем недалеко от ранчо.
В первом на их пути тенистом месте Рамон остановил двуколку, повернулся к Каролине и внимательно посмотрел на нее.
– Тебе нужен муж, который будет здесь, а не за полстраны отсюда, – наконец сказал он. – Сойер не вернется, и ты это знаешь.
– Вернется! – почти выкрикнула девушка.
Неожиданно Рамон привлек се к себе, и она не стала возражать. Его поцелуй был пылким и требовательным, рука легла ей на грудь. Каролина попыталась отвернуться, но сосок уже твердел под лаской, и она в отчаянии прижалась к Рамону, отвечая на поцелуи и пытаясь утопить в них воспоминания о Сойере.
– Дорогая, ты красивая, добрая. Всю жизнь я любил испорченную женщину, но сейчас знаю, что такое доброта. Ты ангел.
– Никакой я не ангел! – воскликнула Каролина. Руки у него такие ласковые, поцелуи воспламеняли кровь, однако память никуда не делась.
– Можно расторгнуть твой брак, – тихо сказал Рамон.
– Он уже расторгнут, – призналась она. – Я свободна. Мы просто заключили соглашение, чтобы я могла остаться на ранчо. Я никогда не была с ним. – Каролина посмотрела на Рамона и лишь сейчас осознала, что наделала.
– Мы оба проиграли, девочка, но можем утешить друг друга, начать вместе новую жизнь.
Каролина зажмурилась. Рамон был одним из добрейших людей, какие ей встречались в жизни. Если бы не Сойер, она наверняка полюбила бы его. Или стоит попробовать? Тогда у нее появится семья.
– Каролина, – хрипло выговорил Рамон, – моя жизнь так же пуста, как и твоя. Мы научимся любить друг друга, и я обещаю хорошо к тебе относиться.
– Не знаю. Вдруг Сойер вернется…
– Он не вернется. Зачем напрасно тратить время? Я потерял годы, – горько добавил он. – Я хочу еще одного сына. Неужели ты и дальше собираешься жить одна, тоскуя о Сойере, когда можешь столько дать другому мужчине? А дитя?
– Не знаю, – повторила Каролина. О будущем она не думала, беспокоясь лишь о том, чтобы удержать ранчо, – Я надеюсь все-таки выйти замуж, но не сейчас.
– Девочка, твое тело жаждет мужчины. Я прикасаюсь к тебе, и ты откликаешься. – Рамон погладил ее по шее, и она судорожно вздохнула, подтвердив его правоту. – Сойер Дэй бросил тебя и никогда не вернется. Ты хочешь скорбеть по этому гринго до конца своих дней?
– Возможно.
– Глупости! Мы оба знаем, что проиграли, часть нашей любви ушла с теми, кто нас покинул. Но между нами может возникнуть крепкое чувство. Годы идут, я достаточно повзрослел, чтобы понять, что их уже не вернуть, они потеряны навсегда. Свою жизнь я растратил на любовь к женщине с прекрасным телом и черной душой. Теперь я хочу собрать осколки и начать все заново. То же самое должна сделать и ты – избавиться от детской влюбленности в человека, которого даже толком не знаешь.
– Это не детская влюбленность! Рамон с улыбкой погладил ее по щеке.
– Ты добра, невинна. Тебя по-настоящему не любил еще ни один мужчина. Сойер оставил тебя, понимая, что ты найдешь другого. Любящий мужчина так не поступает. Он не вернется.
– Знаю, но я люблю его, – прошептала Каролина.
– Давай все забудем.
Ей хотелось любить Рамона, хотелось забыть ужасные ночи, когда она умирала от тоски по Сойеру.
– Я никогда…
– Не спеши. Я буду за тобой ухаживать, дорогая, твои сомнения исчезнут. Я не собираюсь занимать ту часть сердца, которая отдана Сойеру, но ты должна жить дальше, как и я хочу жить дальше без Фабианы и Джастина. У нас одинаковая боль, поэтому мы должны быть вместе. Кто лучше поймет твою потерю, чем я? А ты поймешь мою.
– Не знаю.
Ты чиста, полна желания отдавать. Когда ты станешь настоящей женщиной, то сможешь полюбить еще раз. Попробуй, дорогая, – настойчиво шептал Рамон и поцеловал ее в уголок рта.
Попробуй, попробуй, попробуй… Да, ей нужно выйти за Рамона и забыть Сойера. Он не вернется никогда. Нужно избавиться от ужаса одиночества, от ночей, когда она грезила, что Сойер рядом, когда она тянулась к нему рукой, подставляла ему губы для поцелуя, а встречала лишь пустоту. Рамон красив, добр, нежен, он будет хорошо с ней обращаться, в этом нет сомнения. О детях Каролина не думала. Главная ее задача – научиться управлять хозяйством, подготовиться к защите от набегов индейцев и ждать, когда сюда доберется обещанная цивилизация. Сойер. Если он когда-нибудь вернется, она не сможет пережить брака с Рамоном.
– Он не вернется, – повторил Рамон. – Люди вроде Сойера – вечные скитальцы, и у них единственная хозяйка – золото. – Каролина, положив голову ему на грудь, слышала, как громко стучит у него сердце. – Тебе больно, я знаю, но время, поверь, все лечит. Ты никак не освободишься от мечты о первой любви. Все молодые женщины мечтают об этом.
– А если Фабиана вернется и захочет тебя, сколько дней ты останешься со мной?
– Ты не понимаешь. Ты – ангел, ты добра, ты заботишься о людях, работаешь наравне с мужчинами. И ты очень красива. Я скажу Фабиане, чтобы она убиралась прочь и оставила нас в покое. Я люблю тебя, Каролина, так, как никогда не любил Фабиану. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и клянусь: другой женщины у меня никогда не будет.
– Я не могу, – заплакала девушка. – Я люблю Сойера Дэя и не перестану его любить, сколько бы времени ни прошло. Я живу сердцем, Рамон, и не смогу забыть его, даже если захочу.
– Смажешь, дорогая, сможешь. Время на моей стороне. Время и твое молодое тело, которое желает того же, что и мое.
Я подожду, любимая, я знаю, ждать мне придется не очень долго. Сойер никогда не вернется. – Рамон взял ее руку и снял обручальное кольцо. – Это кольцо – тоже ложь. Ты не жена и не возлюбленная. Он никогда не брал тебя и не делал своей, вы просто заключили временную сделку.
– Откуда ты знаешь?
– Об этом говорит твоя невинность. Сойер Дэй был круглым дураком, променяв тебя на золото. Истинное сокровище он оставил здесь. Спрячь кольцо и больше не надевай, я подарю тебе другое. В тебе я нашел все то, о чем мечтал, дорогая. Ты забудешь его.
Рамон нежно поцеловал ее, потом, не отрываясь, усадил к себе на колени, быстро расстегнул платье и спустил с плеч. Каролина попыталась освободиться, но его рука безостановочно ласкала ее нагую грудь, живот, и наконец голос страсти заглушил все остальное.
Рамон начал целовать ее тело, каждый поцелуи казался огненным прикосновением, и, закрыв глаза, девушка откликнулась на его ласки.
– Видишь, любимая, ты меня хочешь.
Он положил ее руки себе на бедра, потом на возбужденную плоть, и она принялась страстно целовать его. Ей хотелось забыть Сойера, хотелось
