близкого, хорошо знакомого человека.
Новой цели в генеральской форме Верочке не назначили. Советскую Армию победили ее собственные вожди. Первыми под сокращение попали женщины.
Верочку уволили в запас. Найти подходящую работу ей не удалось. Распались и парашютные клубы.
Крупные перемены задели всех. Генерала Чупрова освободили от должности. Место командира дивизии потребовалась кому-то из тех, кто теперь оказался близким новому кремлевскому начальству. Узнав эту новость, Верочка позвонила Чупрову домой.
- Как вы там, Игорь Николаевич?
Чупров ухмыльнулся. Ответил без всякой горечи:
- Парашют раскрылся. Приземлился благополучно. Не на что жаловаться.
Она подумала, что он не обидится, если спросить правду:
- Но падать было малоприятно, разве не так?
- Вера Васильевна! Верочка! Я же десантник. А что происходит с нашим братом, вы сами знаете. Сперва взлетаешь повыше, потом обязательно падешь вниз. - И перевел разговор в другую плоскость: - Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что не забыла. У нас ведь бывший начальник уже не начальник. И тем более не друг. Мне ведь никто из наших и не звонит.
Кстати, как ты сама?
- Если честно, то ничего, хреново.
- Что так?
- А вы не знаете? Нет работы, сижу без денег. В проститутки податься не тот возраст. Если и получится, то не в центре. А идти на вокзал чемпионке мира...
- Верочка, не надо!
- Вы же сами спросили.
- Вышла бы замуж.
- Игорь Николаевич, вы сами знаете - мужиков, которые могут поймать женщину в воздухе и удержать на лету, днем с огнем не сыщешь. А мне другого не надо. Теперь баб покупают.
- Значит, дело труба?
- Значит.
- Хорошо, ты стрелять не разучилась?
- Похоже - нет.
- Вот что, милая, я тебе дам телефон. Позвони. Спроси Крюкова Александра Алексеевича. Меня для него недавно просили найти женщину. Боевую. Я обещал...
Сергей МИШИН.
Капитан запаса. Мастер спорта
по офицерскому многоборью.
Спецназ армейской разведки
- Мишин! Спишь, что ли? Да очнись ты.
Здесь, на Афгане, дремать опасно.
Майор Духов говорил резко, отрывисто.
Мишин - розовощекий лейтенант с лицом, не утратившим юношеской плавности очертаний, встрепенулся, словно вырвался из оцепенения.
- Нет, товарищ майор. Не сплю. Я думаю.
- Это хорошо, Мишин. Думай. Но на все про все у тебя полчаса. Мне надо знать твое мнение до обратного вертолета. Не надумаешь - вернешься в штаб. Решишься - останешься. Мне подходят только добровольцы. Полчаса, понял? Не больше. Чтобы помочь тебе, буду задавать вопросы.
Мишин обреченно вздохнул. Поднял глаза на майора.
С востока на горные кряжи Гиндукуша медленно наползали сумерки. Сгущались тени в складках гор. Склоны серели, утрачивали величественность, становились похожими на театральную декорацию, нарисованную провинциальным художником.
- Задавайте, товарищ майор.
- Мишин, на кой хрен ты к нам приехал?
Или тебя послали, а ты не смог отказаться?
- Сам попросился.
- Зачем?
- Захотел.
Впрочем, как можно объяснить, почему тебя потянуло на военную службу и отчего согласился пойти в разведку?
Сережа Мишин с детства мечтал стать офицером. Золотые погоны с серебристыми звездочками. Китель в талию. Брюки-бриджи с кантами. Поскрипывающие на ходу сапоги...
В деревне Сашенки, где Мишин родился и вырос, сын тетки Ольги Лавровой, капитанлейтенант Лавров, мастер спорта и записной пижон, появился всего один раз. Но появился с помпой - приехал из райцентра на такси ('как буржуй' - оценил явление офицера народу дед Трофим Егоров, хромой ветеран Великой Отечественной войны, старик язвительный и самостоятельный). Такого расточительства ни один колхозник не позволил бы себе даже с мощного перепоя.
Из машины Лавров выскочил легко. Махнул руквд водителю, чтобы тот уезжал. А сам упруго прошагал, к дому, сверкая пуговицами, золотыми погонами и галунами на рукавах - не мужик, игрушка!
С тех пор и запала в сознание Сережи Мишина мысль стать офицером, чтобы когда-нибудь так же вот приехать в Сашенки на такси, проскрипеть сапогами поплитуару, как называли в их деревне дорожку от правления колхоза до сельского клуба, выложенную бетонной плиткой.
Мишин поступил в военно-инженерное училище, успешно отучился, получил специальность инженера и звание лейтенанта.
Сразу после выпуска молодой офицер попал в Афганистан, где ему пришлось заниматься разминированием. Год, проведенный лицом к лицу со смертью, консервированной в разного рода упаковках, помог Мишину понять неверность общеизвестного выражения о том, что сапер ошибается в жизни только один раз.
Нет, он ошибается дважды. И в первый раз, когда приобретает специальность минера.
Мишину повезло. Уже через месяц практики он сумел увидеть, пощупать собственными руками и начал разоружать все виды взрывающейся продукции, попадавшей к афганским моджахедам - итальянской, американской, китайской, английской. Он досконально изучил особенности противотанковых и противопехотных мин, научился разгадывать самые ухищренные ловушки. Короче, стал не просто опытным, но, как считали его начальники, талантливым специалистом.
Безупречная репутация Мишина явилась причиной его вызова в разведотдел армии.
Мишина принял полковник, чье имя он узнал не при первой встрече, а значительно позже. Дело в том, что по уставу младшие представляются старшим первыми. Старшие порой не считают обязательным называть себя вообще.
- Нам требуется хороший минер. - Полковник посмотрел на Мишина внимательно, словно старался считать реакцию лейтенанта на предложение с его лица. - В специальное подразделение.
- Если надо, приказывайте.
Полковник вздернул седые брови. Посмотрел на лейтенанта удивленно: в самом деле ему безразлично где служить или рисуется по молодости?
Мишин выдержал пристальный взгляд, не сморгнул. Полковник вынужден был пояснить, чего добивается:
- Мне не нужна телячья покорность. В разведку должно идти с желанием либо не идти вообще.
- Вы сказали, вам нужен хороший минер.
Я - хороший. Приказывайте.
Полковник приказал. И вот теперь уже в роте спецназа Мишину снова учиняют допрос.
- Захотел, и все.
- Захотел, значит? Думаешь, поверю? Мишин, пойми: захотеть можно пожрать. Или поспать. А ты
