анекдот: 'Шел мужик по лесу. Увидел танк горящий. Залез он в него, да и сгорел'.
- Бериллий, вижу выпавший из гнезда штеккер Г-5. Присоединить?
Что начинается на командном пункте! Дикий шум, я не слышу ничего все, стараясь перекричать друг друга, советуют мне категорически не делать этого! Как будто я сам этого не знаю.
Неожиданно раздается громкий голос Лелы:
- Котик, ты что, решил оставить наших котяток сиротами?!
Шум как отрезало. Да, я не ошибся в этой девушке.
Теперь уже серьезно:
- Внимание! Запись! Говорит первый. Ситуация вызвана отсоединением штеккера Г-5. Выхожу из бокса. Давайте машину.
Я в гостинице. Еще весь мокрый после всяких издевательских процедур. Лела стоит у окна. Подхожу к ней, беру за талию, лицом зарываюсь в длинную ароматную гриву и говорю:
- Так что ты говорила насчет котяток?
АЛЬПИНИСТ
Пока я шел, я был так мал!
Я сам себе таким казался,
Когда хребет далеких скал
Со мною рос и возвышался.
Но на предельной их черте
Я перерос их восхожденье
Одни, в пустынной высоте
Я чую высших сил томленье.
Но бездны страх - он не исчез,
Он набегает издалека...
Не потому ль, что одиноко
Я заглянул в лицо небес?10
Я осторожно проходил через пеструю толпу, которая вполне почтительно уступала мне дорогу. Дело тут было, скорее всего, в том, что я оказался почти на голову выше всех. Именно поэтому я издалека увидел так хорошо знакомый мне затылок.
Подойдя почти вплотную, я негромко произнес загадочное:
- Сеновалитр.
Человек заметно вздрогнул, но не обернулся.
- Ну что, Василич, плохо слышишь или волшебные слова перестал понимать?
Василич обернулся, перевел дух и, сделав печальное лицо, сказал:
- Предупреждать надо. Вот я описаюсь от испуга при всем честном народе - тебе и Родине будет стыдно за меня.
Он почти незаметно повел глазами по сторонам и задал вполне идиотский, с точки зрения постороннего человека, вопрос:
- Ты где сейчас?
- Я в Минске на семинаре, а ты?
- А я в пионерском лагере.
Я расхохотался.
- Вот и развлечешься. Помнишь, Арнольдыч говорил, что лучше в Эфиопии воевать, чем в пионерлагере вожатым.
- Чтой-то невесело ты смеешься. Это хоть и не Эфиопия, но посмотри, солнышко как светит - градусов 30 на улице.
- А ты веселый, я смотрю... Думаешь, на прогулку приехал? Посмотри влево и назад...
- Я смотрел уже и даже послушал. Это американы, туристы...
- Да? Ты взгляни повнимательней - главный-то почти что Шварнеггер, только чуть в плечах шире. И тоже, на север путешествуют, как и мы?
- А две девки зачем?
- Эти девки скрутят тебя в бараний рог за пять секунд. Это наверняка радистка и шифровальщица.
Василич опять заметно вздрогнул:
- Вечно ты, Кот, настроение испортишь. Во-первых, как Ильич говорил конспирация, батенька, конспирация, а во-вторых, что ты меня пугаешь, может все обойдется. Про новое мышление вот каждый день говорят.
- А раз новое мышление, то нечего ставить во все дыры всякую пакость...
- Ладно, Кот, не злись, прорвемся. Пойдем, вон наша машина. Эй, ты пиджак зачем одеваешь?
- А я сейчас с прохлады выскочу на твои 30 градусов, потом опять в кондиционированный автомобиль и будешь ты мне всю дорогу сопли вытирать.
Ехали мы недолго. Минут через двадцать Василич свернул в узенькую улочку и остановился. Мы вылезли и встали в тень. Через полминуты я понял, что мы не одни. Так, за спиной двое, оба с оружием...
- Лореляй, прекрасная песня, - произнес один из них на отвратительном немецком.
Я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Что-то много смеюсь плохой признак. Василич серьезно ответил:
- Дык в ней дух нации!
Оба парня подошли к нам. Ну что же, легенда неплохая - белокурые, плечистые парни - 'характер нордический, стойкий'.
- Сергей.
- Павел.
- Кот и Василич.
Они переглянулись. Мы пожали друг другу руки.
- Ого, - сказал Сергей, - серьезные дела...
Я оглядел их и спросил:
- Рязань, КРСН?11
- Да, командир. Откуда...
- Оттуда. В первый раз здесь?
- Ага, - это Павел.
- Так вот, ребята, давайте стараться, чтобы не в последний, здесь не шутки и не прогулка.
- Ты не пугай, командир, мы и дома хорошо живем.
Василич, отстранено обозревавший пыльные окрестности, покрытые чахлой зеленью, обернулся и серьезно сказал:
- Ребята, Кот никогда никого не пугает - но дела наши, похоже, действительно скорбные... Где багаж?
Ребята осторожно затащили в кенгурятник три аккуратно упакованных ящика.
- Тяжелые, блин.
- Вот-вот, а нам их на себе в гору переть...
Гостиница на окраине города казалась абсолютно пустой. За стойкой скучала хорошенькая администраторша. Мы с Василичем, видимо, не произвели на нее особого впечатления, а вот с наших рослых и плечистых спутников, таскавших вещи, она просто не сводила глаз.
Проходя мимо большого тусклого зеркала, я повернулся. В глубине длинного темного коридора неподвижно стояла высокая женщина в темных очках. Поймав мой взгляд в зеркале, она коротко кивнула мне. Неожиданная встреча, но теперь я уверен, что в гостинице с нами ничего случиться не может.
Мы прошли по коридору, аккуратно выглядывая в каждое окно. Неплохо, пастухов наших тоже, скорее всего, доставят сюда.
- Ты думаешь? - озабоченно протянул Василич. Я, оказывается, уже вслух говорю.
- Ты посмотри - место идеальное, а обеспечение и у нас и у них работает примерно одинаково.
Из нашего номера высунулся Сергей и, сделав серьезное лицо, кивнул головой. Мы вошли. Окна была занавешены, на столе стоял распакованный Прибор.
Чудо техники, только вес, да неказистый внешний вид выдают советское, а значит - лучшее. Уникальное изделие - полностью автономный радиоразведывательный комплекс с передачей информации на спутник.
