обессиленно присел. -- Курва она, Женька, подлая курва! И ведь плевать ей, знаю я или нет -- вот, что обидно!
-- Поэтому и стал вышибать дверь? Но зачем? Какой в том прок?
-- Не знаю. -- Толик качнул головой, осторожно тронул себя за плечо. -Болит, зараза...
-- Еще бы!.. Ты что, всерьез надеялся сломать железную дверь?
-- Там ведь сварка. Если ударить как следует, гнезда не выдержат.
-- Тебе виднее, -- Евгений Захарович опустился рядом с Толиком. -- А, может, ко мне пойдем? Поговорим, успокоимся. Я ведь тоже сегодня подрался.
-- Ты? -- Толик удивленно поднял на него глаза. Взглядом прошелся по изодранному костюму. -- А ты из-за чего?
-- Даже не знаю, -- Евгений Захарович пожал плечами. -- То есть, вроде бы знаю, но не сумею объяснить. Сложная это штука -- чувство собственного достоинства. Да и день какой-то ненормальный. Все кругом колобродит.
-- Верно, колобродит, -- пухлое лицо Толика вновь омрачилось.
-- Да нет же, я не о том, -- споткнувшись, Евгений Захарович со смущением поглядел на друга. -- Хотя и о том тоже, наверное... Непросто это выразить словами, Толянчик. Видишь ли, сегодня я уже не тот, что вчера. И ты другой. Жизнь прокрутилась, и мы вместе с ней. Надо только это прочувствовать, понимаешь?
-- А она? Она тоже стала другой?
Евгений Захарович понял о ком идет речь, но ответить не успел. Завизжали тормоза, к подъезду лихо подкатил милицейский УАЗ. В мгновение ока из машины выскочили оперативники, оглядевшись, метнулись к скамейке.
-- Эй! Ребятки, послушайте! -- Евгений Захарович кинулся наперерез бегущим. -- Все уладилось. Вы же видите, никто никого не бьет, не оскорбляет...
-- А с вашей одеждой что?
-- Черт!.. Это другая история. Эй, мужики, минуточку!..
Мускулистая рука закона твердо отстранила Евгения Захаровича в сторону. Денек воистину выдался коварный. Сорвавшись с цепи, люди рвались в бой, не желая слушать друг дружку, в воздухе явственно звучало пение боевых труб.
-- Спокойно! Отведем в отделение, там во всем разберемся.
-- Да в чем разбираться-то, екалэмэнэ?!
-- Ништяк, Женька! Пусть идут. Я им выдам. Только вот выдерну эту хреновину...
Евгений Захарович обернулся. Толик снова тужился над тополем-трехлеткой. Кто-то из оперативников насмешливо фыркнул.
-- Штаны не порви, богатырь!
Физиономия Толика побагровела. Расставив ручищи, он двинулся на милицию -один на четверых. Но и атакующие свое дело знали. Перехватив резиновые дубинки за гофрированные рукояти, двое поперли в лоб, еще двое стали заходить с флангов. Евгений Захарович оцепенел. Он не в состоянии был помочь Толику. Слов его никто не слушал, более же действенная помощь могла только усугубить положение. Не сговариваясь, оперативники одновременно бросились вперед. Один из них, самый прыткий и смекалистый, умудрился оседлать Толика, другие ухватили вольнодумца за руки. Приемо
в они, должно быть, знали не меньше, чем мастер спорта из соседнего двора, но как и дзюдоиста их ожидало горькое разочарование. Сил четверых человек оказалось явно недостаточно. Сначала Толик смахнул с себя наездника, потом двумя рывками высвободил руки.
-- Ах, вот как! -- начальник оперативной группы замахнулся дубинкой. Толик стойчески подставил ладонь, а через секунду уже гнул отнятую резину, тщетно пытаясь переломить об колено. Поведение его настолько ошеломило милиционеров, что некоторое время они только безмолвно наблюдали за потугами Толика.
-- Псих, -- выдавил из себя старший. Наверное, он переживал за свою дубинку. -- Она же резиновая, не ломается!
-- Самый натуральный псих, -- подтвердил один бойцов. -- Какая мама такого родила?
Этого говорить, конечно, не следовало. Толик обиделся -- и обиделся всерьез. Отшвырнув дубинку, сграбастал милиционера за ворот и одним движением натянул милицейскую фуражку до подбородка. Козырек с треском отлетел, ткань лопнула, а пострадавший с воплем ухватился за голову.
-- Ты что?! -- зашипел старший. -- Это ж!.. Это ж порча казенного имущества!
На этот раз тактику они использовали самую жесткую. Дубинки бешено загуляли по ногам Толика.
-- Вы с ума сошли! -- заорал Евгений Захарович. -- Немедленно прекратите!
Толик с протяжным стоном рухнул на колени. Теперь удары сыпались на его голову, а он только пытался прикрыться. Атакующие вошли в раж и ни на что уже не обращали внимания. Увидев кровь на разбитом лице соседа, Евгений Захарович содрогнулся.
-- Чтоб вас всех!.. -- он не договорил. Голос куда-то пропал, и лишь мгновением позже он сообразил, почему не слышит себя, не слышит возгласов милиции. Подобно казачьей воинственной сотне во двор ворвался ураганный ветер. Увлеченные схваткой, они заметили его слишком поздно. Смерч, рожденный ветром, завывал, танцуя между гаражами и детской площадкой, быстро приближаясь к месту сражения. Соседи спешно разбегались. С растерянностью на лице командующий оперативной группы крутил головой. На их глазах смерч приподнял бетонную, лежавшую во дворе с незапамятных вр
емен плиту с силой подбросил вверх и уронил в двух шагах от газика. Земля содрогнулась. Песок, земля и мусор роили в воздухе. Разъяренными пчелами мелкие камушки били по обнаженным участкам кожи. Стало трудно дышать, а чуть позже с неба посыпались градины. Евгений Захарович поневоле пригнулся. Такой величины град он видел впервые.
-- В машину! Быстро в машину! -- старший оперативник яростно жестикулировал. Никто не собирался с ним спорить. Все четверо, прикрываясь руками, юркнули в УАЗ, и, взревев мотором, машина понеслась по тротуару. Смерч-таки успел ее подцепить, подкинув вверх и наградив крепким шлепком. От джипа отлетела пара металлических деталей. Завибрировав от натуги, он прибавил скорости.
Натянув пиджак на голову, Евгений Захарович подскочил к стоящему на коленях Толику, ухватив за плечо, потянул к подъезду. Сосед с оханьем поднялся. Под прикрытием каменного козырька оба перевели дух.
-- Вот так погодка! Одно к одному, -- зубы Евгения Захаровича дробно отстукивали.
Толик таращил глаза и, по всей видимости, ничего не понимал. Евгений Захарович шутливо толкнул его в бок.
-- Ну что, заступилась за нас матушка-природа! Может, вспрыснем это дело? А что! Враг-то, как ни крути, отступил!..
Толик болезненно скривился, упрямо замотал головой.
-- Нет. Домой пойду. Хватит...
-- Ты же сказал, они заперлись.
-- Она откроет. Попрошу прощения -- и откроет.
-- Ладно, коли так, -- Евгений Захарович потоптался на месте. Ему хотелось сказать что-нибудь доброе, утешающее, но нужные слова как-то не шли на ум. Он похлопал Толика по огромной спине и с чувством пожал руку.
-- Ты это... Давай крепись! А если что, дуй ко мне.
-- Спасибо, -- Толик вздохнул. Глаза его горестно засветились, лицо стало по-детски жалобным. Тяжело переставляя мощные ноги, он стал подниматься по лестнице. Евгений Захарович смотрел ему вслед, чувствуя, как неукротимо прорастает в нем росток злости. Злости на все то, что превращает людей в таких вот несчастных созданий, что так несправедливо оделяет смертных земными радостями.
###Глава 9
Сюрприз номер один караулил его за окном. Пока он поднимался по лестнице, пока входил в квартиру, ураган стих, будто его и не было, и только бетонная плита лежала на новом месте, свидетельствуя, что все происшедшее -- самая что ни на есть реальность. Да от выпавших градин кое-где оставались еще небольшие лужи. Ошарашенный, Евгений Захарович прошел в ванную и там сбросил с себя грязную одежду. Нагишом вернулся в комнату, устроившись в кресле, закинул ноги на журнальный столик. В
