Щупов Андрей
Выхожу один я на рассвете
АНДРЕЙ ЩУПОВ
ВЫХОЖУ ОДИН Я НА РАССВЕТЕ...
(эротико-фантастический триллер)
Если возле своего дома вы замечаете
двух сморкающихся людей, это либо к
деньгам, либо к их скорому отсутствию.
(Народная примета)
Глава 1 Ваять желаю вас руками!
- Уходи! Немедленно уходи!
Я по-спринтерски натягиваю брюки, деловито осведомляюсь:
- Какой этаж?
- Третий.
- Высоко! Я не десантник.
- Тогда под кровать!
- Ага! Чтобы пылью всю ночь дышать? Спасибочки!
Но пререкаться некогда, глаза у Риты точь-в-точь как у кошки, в которую летит кирпич дворового юната. Супруг ее, по слухам, - из категории крутых. Вапмир - не вампир, но монстрик еще тот. А посему следует поспешать. Очередной звонок в прихожей заставляет меня прыжком выскочить на балкон. Шустро осматриваюсь. Внизу далекий и удивительно бежевый асфальт, справа - водосточная труба. Само собой, ржавая в дым, но другой просто нет. Перелажу через перила, ласково обнимаю скрипучую жесть. Здравствуй, подружка! Приглашаю на вальс, если не возражаешь. Труба не возражает, но перед самым носом обеспокоенный муравей угрожающе приподымает глянцевый зад. Я невольно зажмуриваюсь. Сейчас брызнет перчиком, и будет мне радость!
Шепотом ругая насекомое, пробую ползти вниз и почти тотчас застреваю. Пиджак-сволочь задирается под мышки и не пускает. Дергаюсь, пытаясь освободиться, но все тщетно. Положение хуже губернаторского, тем паче, что на балкон выходит... Кто бы вы думали? Ну, конечно же, он! Мой любимый легендарный ленинградский почтальон... Шучу, конечно. Должно быть, от отчаяния, потому что на балкон выходит муж моей разлюбезной подруги. Покурить ему, видите ли, захотелось! Ни рук с дороги помыть, ни щец похлебать, - сразу за сигаретку и на балкон! Само собой, первым делом этот куряка усматривает меня. Трудно не усмотреть, когда расстояние - какой-нибудь жалкий английский ярд. А ярду до сажени, как попугаю до орла. При желании можно рукой достать, а можно и кулаком.
- Ты куда это пилишь, братан?
Он озадачен и чуточку встревожен, однако от истинной разгадки пока далек. Я кое-как высвобождаю одну кисть, прикладываю палец к губам, киваю наверх.
- На пятый, браток.
- На фига?
- Да поспорил тут с одним, что долезу. На пару флаконов.
- Белой?
- Да нет, 'Мартини'.
- 'Мартимьяновской'? - он задумчиво шевелит бровями, верно, прикидывая, имеет ли смысл ради пары бутылок какой-то 'мартимьяновской' рисковать собственной шеей.
- Ну, а пиджак чего не снял?
Я растерянно пожимаю плечами, дескать, виноват, не догадался.
- Голова садовая! Он же мешать будет! Надо было снять, куряка уютно облокачивается татуированными ручищами о перила, видимо, собираясь и дальше лицезреть мои подвиги. - Ну давай, что ли, ползи.
Стараясь оправдать его ожидания, я начинаю усиленно шевелиться и потихоньку продвигаюсь к небу. Лезть не так уж просто, хотя помогают вбитые через каждую пару метров крюки. Некоторые из них чуть раскачиваются, что также отваги отнюдь не прибавляет. Тем не менее, под бодрящим взором уплывающего вниз татуированного мужа я потихоньку продвигаюсь по трубе. На уровне четвертого этажа пробую слегка расслабиться и решаюсь на остановку. Хватит! Поползали! Не карабкаться же в самом деле до крыши! Без того перемазался хуже некуда...
Увы, финт не проходит. Стервец муж заглядывает снизу и снова подает советы:
- Ты ноги-то на перила поставь, перекури покуда. А то руки устанут, и кувыркнешься. - Этот юморист сипло гогочет. Потом не отскребешь от асфальта.
Я бледно улыбаюсь его остротам.
- А как отдохнешь, обхватам работай. Обхватом, соображаешь?
- Спасибо, - бормочу я.
Совет учтен, 'обхватом' дело и впрямь движется веселее, хотя на уровне пятого я чувствую, что сил уже нет и что до падения остаются считанные секунды. И вот смех! - здесь тоже стоит какая-то женщина, которая смотрит на меня во все глаза. В руках у нее тазик с бельем, на шее - традиционное украшение россиянок - ожерелье деревянных прищепок. Видимо, я отвлек мадам от важного занятия.
- Помогите! - шепчу я. - Сейчас сорвусь.
Ситуация, конечно, пакостная. Солидный дядя в костюме скребется по трубе. Не то вор, не то сумасшедший. Женщина, впрочем, размышляет недолго, сердобольно протягивает мне мокрую тряпку.
- Хватайтесь!
Руки до того онемели, что я едва выполняю ее команду, с трудом перебираюсь на балкон. Скороговоркой выпаливаю ту же легенду. Виновато улыбаясь, киваю на дверь.
- Можно выйти через вас?
Это 'через вас' звучит не столько литературно, сколько двусмысленно, и она молчит. Я, кажется, догадываюсь в чем дело. Молчание женщины всегда красноречиво.
- Значит, нельзя?
- Там у меня этот на диване, - шепотом признается она. В смысле - муж. Лежит, газету читает.
- Господи! Пусть читает. Я пройду мимо и все.
- Здрасьте! И что он, интересно, подумает?
Действительно, что может подумать 'этот на диване', видя выходящего с балкона гуманоида? Наверное, что-нибудь крайне нехорошее. Люди ныне недоверчивые пошли, бдительные до не могу.
- Так мы же ему объясним!
- Что объясним? Что вы с кем-то там поспорили?
- Ну да!
- Ага, знаете, какой он у меня вспыльчивый? Так он нам и поверит!
'Нам' не верят, и это грустно, я потерянно присаживаюсь на корточки.
- Ладно, я все понял. Но передохнуть-то хотя бы можно? Всего пяток минут?
Она великодушно кивает.
- Только пять минут! Вдруг он выглянет покурить?
Ну вот... И этот туда же! Развелось их - самоваров легочных! Дернул меня черт сунуться в этот улей! Знал ведь, что никто ни в какую командировку не уехал. Нынче у нас 'стрелки', а не командировки. С них либо возвращаются скоренько, либо не возвращаются совсем. Так нет, приспичило! Понадеялся за часок управиться. Даже шоколадку не поленился купить. Кажется, 'Сказки Пушкина'. Кавалер хренов!
Спустя пяток минут я уже лезу обратно. Мимо ползут этажи, на третьем в обнимку стоит знакомая парочка. Рита и ее законный хахаль. В пальцах татуированного верзилы хрустит фольга, - по очереди откусывая, они с аппетитом поедают 'пушкинские сказки'. Треск и чавканье точь-в-точь как на моей ночной кухоньке. Там у меня шалит временами барабашка. Вот и эти барабашки с шоколадом управляются вполне грамотно. Муж приветствует меня, как старого знакомого.
- Ну как, получилось?
Я киваю.
- Молоток! Только ты, в натуре, в следующий раз пиджак скидывай. Я же толковал: неудобно!
Он прав, в натуре. В пиджаке неудобно. Но когда ты без пиджака, без брюк да еще не в своей квартире - это неудобно вдвойне. Но все хорошо, что хорошо кончается. Я снова внизу, и под ногами у меня умопомрачительно близкая земля. Жизнь снова продолжается, и хочется петь, смеяться, творить новые глупости. И я творю их вполне умеренно, не забывая, что завтра у меня очередное рандеву. Возможно, кто-
