- Уйди с моей дороги, Шамси!
Теймур подошел поближе, включил фонарик. Глаза у Меченого совсем превратились в щелки, веки вспухшие, красные.
- Накурился? Теперь мне понятно, с чего ты такой храбрый. Слушай, не советую тебе в таком виде встречаться со мной...
- А что, стрелять будешь?
- Нет. Сдам тебя в сумасшедший дом. Может быть, я не смогу доказать, что ты мне угрожаешь, но что ты сумасшедший я всегда доказать смогу.
Теймур повернулся, зашагал к дому. Уже у самой калитки он услышал за спиной крик.
- Мы еще посмотрим, кого из нас увезут в сумасшедший дом. Слепец!
Шамси на что-то намекал. И уже не впервые. Теймуру захотелось кинуться в темноту, схватить Меченого и выбить из него правду. Но вдали послышался удаляющийся топот. - Нет, не догнать!
В конце недели Тарланов объявил Теймуру, что операцию 'Турач-Гюльдаста', пожалуй, можно начинать. Теймур не знал, как выразить свою признательность.
- Большое вам спасибо, товарищ майор! Очень большое... - Теймур не находил слов, - я даже не знаю, как мне оправдать...
- Ну, хорошо, хорошо, - остановил его Тарланов, - только не считай зазорным советоваться со мной.
- Слушаюсь. Разрешите идти?
- Иди. Желаю удачи!
* * *
Теймур взялся за дело основательно и в высшей степени осторожно. Прошло уже две недели, а он выяснил лишь очень немногое из прошлого Гюльдасты. В войну она работала на швейной фабрике имени Володарского, а год назад устроилась портнихой в артель на одной из глухих улочек города. Отец ее завмаг, арестован в 1942 году за растрату. И все. Больше узнать пока ничего не удалось.
'Да, одной рукой не захлопаешь в ладоши, - подумал Теймур. - Нужно привлечь к работе еще кого- нибудь. Но кого? Нельзя же доверить такое дело случайному человеку'.
Наконец, после долгих поисков, Теймур нашел подходящую кандидатуру киномеханика Лютфи Ахмед- заде. И дирекция клуба имени Тельмана, где он работал, и райком комсомола похвально отозвались о нем. Кроме всего прочего, этот юноша жил прямо напротив Шахсуваровой и был одних лет с нею. Гюльдаста- Турач жила в старом двухэтажном доме, подвал которого служил аптечным складом. Единственная квартира первого этажа, принадлежавшая как раз Шахсуваровой, имела парадный ход с улицы, а на второй этаж надо было подниматься по лестнице со двора. Поэтому жильцы второго этажа не имели почти никакой связи с Гюльдастой и не интересовали Теймура.
Да! Лютфи Ахмед-заде являлся самым подходящим человеком. Теймур постарался разузнать о нем по возможности все.
Лютфи был средним сыном в семье, а теперь остался единственным старший брат погиб на фронте, а младший тогда же умер от тифа. Те годы были трудные и, вероятно, поэтому Лютфи вырос таким хилым, болезненным. К тому же зимой он, как-то раз поскользнувшись на лестнице, сломал себе ногу и с тех пор слегка прихрамывал.
Из-за слабого здоровья и хромоты Лютфи редко выходил на улицу, почти ни с кем не дружил и все свободное время отдавал чтению.
Теймур встретился с ним в клубе, во время сеанса. Лютфи, прокрутив 'свою' часть фильма, подал знак напарнику и вышел в коридор.
- Я вас слушаю.
- Я к тебе по очень важному делу, Лютфи, - Теймур сразу повел разговор так, будто они уже давно знакомы друг с другом. - Ты нам должен помочь.
- Я? Чем же?
- Ты ровесник Гюльдасты Шахсуваровой, вы и росли по соседству. А мы хотели бы знать все, что ее касается, даже самое простое и, на первый взгляд, незначительное.
Лютфи был парнем сообразительным, он внимательно посмотрел на Теймура.
- То есть, вы хотите сказать, что Гюльдаста...
- Вот это мы и хотим выяснить. А пока скажи-ка мне, знаешь ли ты, чем она занимается теперь?
Некоторое время Лютфи колебался, но потом он решил: в том, что ему известно, ничего порочащего Шахсуварову нет и рассказал, где она работает, вспомнил об аресте ее отца. Но все это уже было известно Теймуру. Новым было лишь то, что касалось матери Гюльдасты. Это Лютфи узнал из разговора своих родителей. После ареста мужа - она собрала почти все, что оставалось в доме, и ушла, оставив пятнадцатилетнюю дочь на произвол судьбы.
Лютфи часто прерывал рассказ, каждые две-три минуты он заглядывал в окошко кинобудки, проверяя, много ли осталось до окончания части. Теймур обратил внимание, что парень заметно волнуется.
А Лютфи было от чего волноваться. Гюльдаста... Это имя было связано для него с памятью о старшем брате.
Он слыл первым силачом улицы, и никогда не давал в обиду Гюльдасту. Ей было всего лет двенадцать, но уже тогда взрослые парни засматривались на нее. 'Не девочка - картинка', - повторяли пожилые соседки. А потом, Лютфи помнит, старший брат целую ночь сочинял какое-то письмо. Утром клочки этого письма валялись в углу. Брат предлагал Гюльдасте 'дружить и никогда не разлучаться' - это была обычная формула школьников того времени.
Потом война, похоронка на серой бумаге, рыдания матери. Лютфи все дни проводил у окна, и сердце его замирало всякий раз, как в дверях напротив появлялась Гюльдаста. Он много читал. Но в каком бы веке, в какой бы стране ни происходило действие романа - героини всегда представлялись ему похожими на Гюльдасту. А на улицу повадились какие-то незнакомые парни. Это раздражало и в то же время, словно бы подбадривало Лютфи, сокращая расстояние между ним и выдуманной героиней. Гюльдаста будто сама говорила: 'Я живая, я не из книг... И расстояние между нами - лишь несколько метров асфальта, разделяющих наши дома'.
Однажды она даже подошла к нему. Лютфи читал, сидя на ступеньке. Гюльдаста, поймав его взгляд, кокетливо улыбнулась и спросила, что за книга у него в руках. От неожиданности у Лютфи пересохло в горле, он молча показал ей обложку.
- 'Хаос'? - безразлично протянула Гюльдаста. - Тебя зовут Лютфи?
Парень молча кивнул, будто поперхнувшись своим именем.
- Что ты молчишь? - усмехнулась Гюльдаста. - У тебя что, языка нет?
Лютфи вскочил. Ему хотелось убежать, спрятаться, на глаза навернулись слезы. Он закрылся книгой.
- Да ты совсем дугачок, - испугалась Гюльдаста и поспешно отошла. После этого Лютфи так и не решался заговорить с нею. Но он часто слышал ее голос. И даже картавость Гюльдасты казалась ему особенно милой.
Конечно, всего этого Теймур не знал. Но короткие, отрывистые ответы: 'не знаю', 'может быть', 'не замечал' - показались ему странными. И однажды он, задержав Лютфи после третьего сеанса, без обиняков спросил:
- Ты любишь ее?
Парень растерялся. Пожалуй, он бы и себе не смог ответить на этот вопрос. Но в глазах его была такая боль, что Теймур невольно отвел взгляд.
- Слушай, конечно, в такие дела вмешиваться не принято. Но ты помогаешь нам, и мы должны, обязаны помочь тебе, - Теймур потер лоб, помолчал. Гюльдаста наводчица крупной шайки. На ее совести убийство шофера, у него осталось девять человек детей.
- Не может быть! - голос Лютфи дрожал.
- Нет, может, - жестко произнес Теймур, - и ты, конечно, понимаешь, что я доверяю тебе, если рассказываю такое.
Лютфи долго молчал тогда.
Странно, но после этого разговора он неожиданно для самого себя увидел многие поступки Гюльдасты совсем в ином свете, с болью ему пришлось признать подозрительность ее поведения. Окно девушки часто
