- Чего он от тебя хочет?
Гюльдаста стыдливо опустила глаза.
- Понимаешь...
Скворцов вдруг почувствовал, что еще немного в он поверит во все: и в скромно опущенные девичьи глаза, и в беспомощно хрупкие плечи, в каждое ее слово! Он схватил шапку, уже с порога крикнул:
- До свидания.
- П'гощай, Володя...
Медленно падали снежные хлопья. Старый Абдуррахман прохаживался возле дома. Скворцов молча прошел мимо него и, схватив на ходу горсть снега с какого-то подоконника, свернул в боковую улочку. Внезапно ему преградили путь. Рука сама собой опустилась в карман.
- Володя!? Ты? - послышался голос Теймура.- Что ты делал у нее дома?
Скворцов перевел дух.
- Она сама зазвала меня...
- Идем! Идем, - потянул его за руку Теймур, - здесь стоять нельзя.
За углом их ждала машина с потушенными фарами. Оказывается, Абдуррахман, не теряя ни минуты, позвонил в уголовный розыск. Теймур обрадовался ценному сообщению, решив, что наконец-то сможет увидеть человека, который посещает Гюльдасту. И вдруг - Скворцов!
В машине Володя подробно рассказал все, что произошло в этот вечер. Теймур недоумевал. 'Вот это задача! Зачем понадобилось Гюльдасте зазывать к себе Скворцова, да еще выкладывать ему свою биографию? Возможно, она руководствуется пословицей: 'Самая лучшая ложь - правда'? Но в таком случае она просчиталась. Ведь договариваясь с Абдуррахманом, убеждая Скворцова в своей честности, она тем самым показала, что прекрасно знает, кого приставили наблюдать за нею. А может быть, у нее просто не выдержали нервы, и она, как затравленная лисица, сама бросилась навстречу опасности?'
И снова всплывал главный вопрос: 'Откуда она узнала обо всем? Кто ей сказал?'
- Так как же, все-таки? - не выдержал, наконец, Володя. - Что будем делать, товарищ Джангиров?
- А? - очнувшись, переспросил Теймур. Он потер лоб. - Ну, то, что ты костюм не взял - хорошо. Иначе она еще больше утвердилась бы в своем подозрении. А вот изъявление готовности защищать ее - ошибка.
Скворцов удивился:
- Почему?
- Потому, что она не поверила в твою искренность.
Володя потер нос большим пальцем.
- Так точно, товарищ младший лейтенант, я увлекся немного.
- Нет, очень даже много. Про Фахраддина она так и не спросила?
- Ничего не спрашивала, товарищ младший лейтенант. По-моему, в отношении ребенка мы переборщили.
- Пожалуй, и в самом деле, перестарались, напутали, - задумчиво согласился Теймур - но брови, глаза... будто мальчишка их одолжил на время у Гюльдасты. И по возрасту, вроде, подходит.
Володе не хотелось спорить с младшим лейтенантом.
- Товарищ Джангиров, кто будет сопровождать Гюльдасту до Банка?
- Уж, конечно, не ты. Нужно поговорить с Тарлановым, чтобы выделил еще кого-нибудь.
XI
- Опять ты не спишь, мама. Сколько раз я просил - не жди меня! Тебе беречь надо себя. Что я - малое дитя? Захочу поесть - возьму сам и подогрею.
Джаваир, не поднимая глаз, поставила на стол ужин, принесла чайник.
- Пока я вас не увижу, ко мне и сон не идет. Сеймур еще ничего - рано приходит. И ты, если бы мать любил, мог приходить пораньше.
Теймур в сердцах отодвинул тарелку, так ни к чему и не притронувшись. Начал стаскивать сапоги. Мать притаилась в уголке, всхлипнула. Некоторое время Теймур молча хмурился, но потом не выдержал.
- Что с тобой, мать?
- Скажи, что я тебе сделала, сынок? - сквозь слезы спросила Джаваир, Разве может сын отворачиваться от родной матери?
Теймур обнял ее.
- Ну, перестань, перестань... Ну, не плачь...
Сеймур проснулся и, ничего не понимая, уставился на мать и брата, стоявших в обнимку. Теймур поцеловал мать в заплаканные глаза и, улыбнувшись, хотел потрепать Сеймура по голове. Но вдруг сдержался. Лицо брата как-то переменилось. Да он же усы отрастил! Густые, с золотистым отливом - они делали его лицо еще более привлекательным, мужественным.
Сеймур спросонья потер глаза, протяжно зевнул:
- Из университета тебе бумагу прислали.
- Какую бумагу?
- Пишут, что надо сдать остальные два экзамена.
- Ладно, вот съезжу - потом...
- Куда ты уезжаешь, сынок? - испугалась Джаваир.
- Да я на два-три дня. Не беспокойся, мама, небольшую проверку надо провести, - ответил Теймур и, ему совсем не хотелось есть, сел за стол. Выпив стакан чаю, он принялся рассказывать смешные истории о сержанте Бабаеве.
Сеймур хохотал до колик, и даже мать развеселилась.
- У вас там каждый день, как в театре... а я тут изнываю. Ты бы почаще рассказывал...
* * *
Поезд Баку-Астара. У окна, нервно теребя косынку, сидела красивая девушка.
- Куда путь держите? - обратился к ней веселый, голубоглазый парень, который все время подшучивал над старушкой-соседкой, пугающейся паровозных гудков.
Девушка насмешливо оглядела случайного попутчика. Совсем молоденький, на щеках золотистый пушок.
- Я еду до Банка. А вы?
- И я туда же. На практику.
- Вы учитесь?
- Да, в Москве, в рыботехникуме. Скажите, что это за место Банк?
- Не знаю, я и сама ни г'азу там не была. Тетя моя живет там...
На минуту наступило неловкое молчание.
- Меня звать Алеша. А вас?
- Мое имя Гюльдаста. Если хотите, зовите Гюлей, Я очень 'гада, что нашла попутчика. Хотите остановитесь у нас, моя тетя гостеп'гиимная...
- Спасибо. Но зачем вам лишние хлопоты? Я даже не знаю...
На одной из станций Алеша, прохаживаясь вдоль перрона, подошел к какому-то пассажиру из другого вагона. - У вас не найдется спичек? - и тихо добавил, - товарищ Джангиров, она меня приглашает к своей тетке. Как быть?
- Приглашение надо принять... если не боишься.
- Слушаюсь.
Алеша вернулся в вагон и принялся рассказывать Гюльдасте о московском метро, о высотном здании, что заложили на Котельнической набережной.
В Сальянах он, закинув за спину свой рюкзак, помог спутнице донести вещи до автобусной станции. Минут через двадцать все едущие на Банк разместились в стареньком, разболтанном грузовике с крытым кузовом и покатили по широкой равнине, кое-где покрытой белыми пятнами тающего снега. Слева, не желая отставать от автобуса, в глубоком русле бежала Кура.
Через два часа после них. выехал и Теймур. Он очень волновался сотрудник, сопровождающий Гюльдасту, был всего лишь практикантом, правда, не из рыбного техникума, а из спецшколы милиции, но все равно - дело опасное, а ему еще и девятнадцати нет.
Теймур впервые попал в эти места. За окном проносились селения, утопающие в зелени, вон промелькнула роща каких-то толстоствольных, неизвестных ему деревьев. Постепенно беспокойные мысли
