на пригорочке. Тоже была окружена крепким металлическим забором. Наверное, наша страна занимала первое место по производству этих заборов. Хоть какое-то достижение, не так ли?

У тяжелых ворот с будочкой для охраны наш «Линкольн»… обыскали. Клянусь! Два служивых человечка без лиц заглянули в салон, а затем и в багажник, словно боясь, что мы завезем на VIP- территорию какое-нибудь бездушное тело.

Затем короткий проезд по аллее к парадному подъезду Усадьбы. Даже я чувствую, что все пространство пристреливается взглядами, видеокамерами и проч. Как работать в таких условиях, товарищи, не представляю.

Третий, завершающий, этап акции «Топ-модель» начался тогда, когда я в сопровождении господина Чиковани поднялась по мраморной лестнице… У массивных открытых дверей нас встречал сам хозяин и сам господин Николсон. Судя по их довольному виду, они уже закончили свои «горькие» делишки по Картелю и теперь были готовы развлечься по полной программе.

— Машенька, — маслится «Шурик». — Какая неожиданная встреча. Как я рад, что мы снова вместе. Джек, я тебе так благодарен, — обращается к г-ну Николсону. — Ты доставляешь мне неземную радость. Равно как и Маша!

— O, gorgeouc! — повторяет конгрессмен, будто попугай, не знающий другого слова восхищения.

— Прошу!

Я вхожу в родовитый дом, как в логово врага. Просторное фойе, на стенах картины, огромная люстра, которую можно встретить только в столичной подземки, резная тяжелая мебель. Я иду и чувствую, как за этой «картинкой» наблюдают те, кто находится на связи со мной. Хитро, товарищи, хитро, вы там в полной безопасности, а я рискую… Вот только чем? Жизнью? Или честью? Для меня это, кстати, одно и тоже.

В окружении трех сластолюбцев я иду по дому, хозяин бахвалится, рассказывая во что ему обошлась перестройка этого «скромного» жилища. Я вспоминаю план здания — вот сейчас будет Зимний сад. И точно — миленький, в мраморе садик с маленьким фонтаном и экзотическими деревьями и цветами. А сейчас — гостиная. Вот и она — ждет дорогих гостей со столом, заставленным яствами и бутылками. Прекрасно, все идет по плану. Остается лишь мне изловчиться и отправить похотливцев в объятие… Морфея. Они хотят любви они её получат, козлы!

Нервничаю — не переоценили мои возможности те, кто сейчас, повторю, следит за всем происходящим. Учли, что люди-тени, отмеченные на плане крестиками, готовы при любом моем неверном движении разорвать на куски топ-модельное тело.

— Маша-Маша, что грустим, — и отодвинул стул от стола. — Садись, радость моя, чувствуй себя, как дома.

— Да-да, — улыбалась куклой, проклиная тот час, когда согласилась участвовать в подобных мероприятиях.

Некий Гибкий человечек бесшумно открыл бутылку шампанского, залил его в бокалы, исчез. Господин Шопин, оглядев нашу малую компанию, произнес тост:

— Господа! За прекрасную даму!

— О, yes! — согласился господин Николсон.

— Да-да, Машенька, за вас! — поспешил и господин Чиковани.

Наверное, если бы я проживала в Средние века, когда правила инквизиция, то закончила бы свой житейский путь печально — на костре. Почему? Меня бы сожгли, как ведьму. Больше чем уверена. Хотя никакими парапсихологическими свойствами не обладаю. Просто ловкость рук и никакого мошенничества. Это я к тому, что когда у моего бокала оказались три чужих, то легким движением… Нет, если я брошу топ- модельнй бизнес, пойду в иллюзионисты. Зарабатывать на хлеб насущный.

Проще говоря, первое задание родины было выполнено: отрава из перстня попала в бокалы тех, кто должен был скоро забыться беспробудным сном, чтобы не мешать мне выполнять второе задание любимой отчизны.

Прекрасно! Я почувствовала себя, куда увереннее. В отличие от моих оппонентов. Нет, они не сразу упали лицом в салат оливье, но движения стали медлительными, речь невнятная.

— Девочка моя, — мямлил г-н Шопин на моем плече. — Ты красавица. Ты моя Галатея! Я сделаю из тебя… Ты не знаешь моих возможностей. Я могу купить весь мир. Все будет у твоих ног. Все-все! Ты хочешь…

— Хочу.

— Все будет у твоих ног, но, — встрепенулся, — но для этого надо… Ты меня понимаешь?

— Нет.

— Не-е-ет, — погрозил мне пальцем, тускнея лицом. — Все ты понимаешь. Ты — хищница…

— Я — Маша.

— Маш-ш-ша, — и рассмеялся, увидев, как погрузнели в креслах, засыпая его компаньоны. — Ребята, вы чего? Мы только-только начали нашу программу с Машей. Маша, скажу честно, как на духу, я тебя хочу… И все тебя хотят…

— И я тебя хочу, Шурик, — обняла за чужую шею, окольцованную золотой цепью. — Ты мой красавчик одноглазенький. Ты великий любовник. Ты гений секса…

— Да-да-да, — слюнявил мою грудь. — Я такой…

— Спи-спи… — и, наконец, отвинтила с цепи «золотой» ключик.

Есть, черт подери! Оттолкнув засыпающее тулово депутата, протянула руку к своей царской прическе и… вытянула миниатюрный наушничек, называемым спецслужбами «комариком», услышала родной голос Евгении:

— Маша, молодец! Левая дверь. Работаем.

Есть — левая дверь! Пауза. Приоткрываю её — длинный коридор. Он пуст. Легким балетным шагом передвигаюсь по нему. Правая дверь. Есть — правая дверь! Открываю её — это кабинет, слабо освещенный уличными прожекторами. Прекрасно. На стене вижу небольшую картину, изображающую морской шторм — не Айвазовский ли?

— Да, картина, — говорит Евгения.

Знаю-знаю. Чуть сдвигаю её в сторону. Металлическая дверца встроенного сейфа. Так — ключик в замочек… Проклятие! Ключик выскальзывает из рук, как золотая рыбка. И бесшумно падает на пол. Черт- черт-черт! Падаю на колени — стою на четвереньках, шарю рукой по темному полу.

— Маша, что? В чем дело?

Я бы сказала, в чем дело? Но нет таких слов в языке, великом и могучем! Господи, за что? Сделай так, чтобы я нашла этот проклятый ключик. Помоги, и я буду вечно Твоей! И ОН услышал мою атеистическую молитву и помог, как однажды в детстве.

Есть!

— Маша!

Я поднимаюсь на ноги. Так — ключик в замочек. И снова едва этот чертов ключ… Нет, все в порядке! Слабый хруст в замке. Дверца приоткрывается тяну руку в сейф: пластмассовый компьютерный бокс. Кажется, это? Приподнимаю руку с добычей над головой, чтобы товарищи чекисты убедились…

— Молодец, Маша! — слышу голос Евгении. — Отход по плану «А» Закрываю сейф, картину — на место, заживаю ключ в кулачке: ну, с Богом, по плану «А».

Признаться, этот план не был оригинальным: я должна была вернуться к господину Шопину, чтобы привинтить «золотой» ключик к его золотой цепи. Вот зачем, спрашивается? Чтобы никто не догадался?

Отступление проходит успешно — снова оказываюсь в гостиной. Блистательная троица храпит так, что звенят бокалы на столе. Я сажусь рядом с г-ном Шопиным. Его лицо беззащитное и детское, ниточка слюны тянется из уголка рта. Принимаюсь прикручивать ключик к цепочке и вдруг… внимательный взгляд! Я вздрагиваю — потом с облегчением понимаю: это стеклянный глаз «Шурика». Черт знает что! Все — больше никаких спецзаданий! Жить тихой и мирной обывательской жизнью. И умереть в собственной батистовой кровати.

Дальнейшие мои действия следующие: я прячу «комарик» в гнездо прически, а пластмассовый бокс — в трусики, затем подхожу к правой двери, толкаю ее: в проходной комнате дежурит Гибкий человечек и шкафоподобный рыжий охранник.

— Мужчины, мне надо идти, — развязно говорю, как меня учили. — Клиент уже спит.

Вы читаете Топ-модель
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату