— На этой встрече, как вы уже сказали, моя клиентка сказала всем, что ненавидела Жана Кювье, — продолжил Дрю. — А вам не приходилось когда-либо говорить, что вы ненавидите кого-то, в момент отчаяния, хотя на самом деле вы таких чувств не испытывали?
Мариан улыбнулась.
— Само собой, что и Жану я несколько раз такое говорила.
— Вы признали, что не любите Жана Кювье. Вы сказали нам, что порою ненавидели его. А быть может, это вы отравили своего мужа?
— Протестую! — крикнул обвинитель, спешно встав со своего места.
— Протест отклоняется, — спокойно ответил судья, — я разрешаю защитнику задать еще раз подобный вопрос.
— Это вы отравили Жана? — снова спросил Дрю, заранее зная ответ, но решив посеять сомнения в сердцах присяжных.
— Нет, я не убивала Жана Кювье, — стоически ответила Мариан.
— Но с вами-то Жан не обошелся так, как с Николь и Лайлой? И разве не вам досталась вся собственность Жана?
— Да, но я никогда бы не смогла убить отца своих детей.
— Но у вас имелось больше мотивов для убийства, чем у других женщин Жана?
Мариан призадумалась.
— Может быть.
— Благодарю вас. Ваша честь, я закончил свою работу со свидетелем, — промолвил Дрю, после чего занял свое место.
— Вы свободны, миссис Фурнье, — объявил судья.
Глава ПЯТНАДЦАТАЯ
Утром Дрю проснулся от громкого стука в дверь. И кто бы это мог прийти в столь ранний час? Он поспешно встал с кровати и посмотрел на часы. О, боже, четыре часа утра.
Накинув халат, он спустился вниз. Посмотрев в окно, он увидел полицейского в форме, стоявшего на крыльце.
Вероятно, тот хочет поговорить с ним. Но какого черта? С сердитым видом адвокат открыл входную дверь.
— Дрю Солье? — поинтересовался полицейский.
— Да, что вам угодно в такую рань?! Что стряслось?
— Вам знаком некий Брайен Сикамор?
Сон как рукой сняло, и по спине Дрю пробежал холодок.
— Конечно, ведь я его адвокат… А что случилось?
— Он мертв.
— Что?!
— Его убила его супруга, Тереза, сегодня ночью, — объяснил полицейский.
Дрю был потрясен, хотя ему показалось, что все это он уже когда-то слышал.
— Как это случилось?
— Не могу вам сказать, сэр. Пойдемте в участок. Вас хотят допросить. Да и миссис Сикамор хотела вас видеть. Мы ее уже арестовали.
Тереза Сикамор хотела его видеть? Дрю до сих не мог забыть ее подбитый глаз. Неужели Брайен вновь распустил руки?
— Конечно, конечно, — ответил Дрю. — Проходите в дом, офицер, и подождите, пока я оденусь.
Солье взбежал вверх по лестнице. Он был абсолютно уверен, что Брайен вновь избил свою супругу, если она и впрямь его убила. Через пять минут адвокат вышел из дома вместе с полицейским. До участка было рукой подать.
А там его уже поджидал детектив Данеган.
— Мистер Солье, что-то мы с вами стали последнее время слишком часто встречаться.
Дрю напряженно улыбнулся, хотя ему было не до шуток.
— Так точно, детектив… Так как был убит мой новый клиент?
— Тереза Сикамор пристрелила его, — промолвил Данеган, покачав головой. — Их дети в момент убийства были наверху.
Дрю понимающе кивнул, пытаясь сдержать свои эмоции.
— А где дети сейчас?
— Их забрала ее мать. Мы арестовали миссис Сикамор. Она призналась в убийстве своего мужа и утверждает, что это была самооборона.
— Так вы можете мне рассказать поподробнее, что же случилось?
— Сначала вы ответите на мои вопросы, адвокат, а уж потом я отвечу на ваши, — заметил детектив, поудобнее усаживаясь за свой рабочий стол.
— Миссис Сикамор сообщила мне, что в прошлом месяце вы занимались делом о разводе этой супружеской пары.
Я представлял исключительно интересы ее мужа, — ответил Дрю, присаживаясь на стул прямо напротив детектива. Потерев виски, он стал рассказывать детективу все, что ему известно о разводе Сикаморов. Он также рассказал о том, что видел синяк под глазом миссис Сикамор.
Через двадцать минут детектив просмотрел свои записи и тяжело вздохнул.
— Думаю, это все, что мне нужно. Он откинулся на спинку стула.
— А случилось то, что мистер Сикамор решил в очередной раз поскандалить со своей женой. И когда он стал размахивать кулаками перед ее лицом, их сын попытался вмешаться, после чего папочка послал мальчишку в глубокий нокаут. Тогда миссис Сикамор прошла в библиотеку, взяла там револьвер, вернулась и застрелила своего мужа.
Дрю окончательно расстроился. Он видел признаки надвигающейся беды, но предпочел их проигнорировать. А все потому, что слишком надеялся получить от Брайена Сикамора помощь в будущей битве за кресло ново-орлеанского мэра. И теперь этот стыд будет вечно преследовать его.
Но в принципе, что он мог предпринять? Ведь Тереза Сикамор не была его клиенткой! Он работал на Брайена, инстинктивно понимая, что в семье Сикаморов неладно, а у его клиента имеются садистские наклонности.
Нельзя было допускать, чтобы Тереза и ее дети вновь страдали от жестокого мужа и отца.
— Могу ли я повидаться с миссис Сикамор? спросил Дрю, — понимая, что это единственное, что он может сейчас сделать.
— Что ж, можете рассчитывать на десять минут наедине с ней, — пообещал детектив.
Он провел Дрю по коридору в комнату, где и оставил его одного. Через пять минут вошла растрепанная и избитая Тереза Сикамор. Ее щека покраснела и распухла, голубых глаз практически не было видно. Она выглядела окончательно сломленной, руки ее были в наручниках.
— Мистер Солье, — еле слышно прошептала она.
— Миссис Сикамор, — невнятно пробормотал в ответ Дрю, потрясенный зримыми свидетельствами побоев, которые ей пришлось снести. Столь мощные кулаки, наверняка, могли искалечить ее сына.
— Как вы себя чувствуете?
— Со мной все в порядке, хотя я очень волнуюсь за своих детей, — прошептала она разбитыми губами.
— Надеюсь, полиция вызвала вам врача?
— Да, доктор обследовал меня и моего сына. Ее голос дрожал. — Слава богу, он не сильно покалечен… Но поначалу я подумала… О, мне так трудно об этом говорить…
— Полиция немного рассказала мне о том, что именно произошло. Я хотел бы услышать вашу версию произошедшего.
На какое-то время Тереза потупила взор, после чего начала свой рассказ.
— Когда что-нибудь делалось не так, как хотелось Брайену, он становился очень злым. Просто в ярость впадал. Я уже научилась ему не перечить. Просто делала, что он прикажет. Но и этого ему показалось мало. Он все равно находил повод, чтобы избить меня.
