Соколова Ирина
По новым правилам или 'у каждого в шкафу свой скелет'
Ирина Соколова
По новым правилам
или
'у каждого в шкафу свой скелет'
'Поццо. Мера слез в мироздании всегда неизменна. Если кто-то заплачет в одном месте, значит кто-то успокоился в другом.
То же самое можно сказать и о смехе. Так что не будем поносить нашу эпоху - она ничуть не трагичнее, чем все предыдущие... Но и восхвалять ее не будем... О ней вообще лучше помолчать... Впрочем, народонаселение значительно выросло.
Владимир. Но ведь там всегда было жарко! Не климат, а чудо!
Эстрагон. Да. И распинали в два счета'.
Сэмюэль Беккет 'В ожидании Годо', трагикомедия.
O Германии писать очень трудно. Но хочется. Это общество с такой древней и богатой культурой преподносит в наши дни много открытий, которые заставляют задаваться вопросом: и это есть то самое здоровое 'совершенство', служащее примером для многих стран, в том числе и для России? Пусть читатель простит отрывочность моих заметок и отсутствие каких-то умозаключений. Я временный гость на этой земле и поэтому могу предложить лишь свои ассоциации, основанные на небольшом личном опыте и, как у всякого туриста, на эмоциях.
... Колокол в Соборе святых Петра и Павла звонит каждый день в 6.30 утра. В праздники - по нескольку раз в день и подолгу. Этот звон напоминает мне о том, что прежняя жизнь со всеми ее действующими лицами надолго отступила до образования пропасти между нами. Теперь вокруг меня юго-западная Германия, город Карлсруэ. В его центре деятельность концентрируется в перетекании людского потока из магазина в магазин на центральной Kaiser-Strasse. Толпа пестрая - турецко-афро- русско-арийская. Много личностей 'сомнительного' вида. Кстати, тут же в центре - знаменитый памятник нищему - сидит себе, свесив ноги, на бачке с мусором, а в старом бачке - дырки, из которых льется вода. Но стоит свернуть в одну из боковых улочек - и наступает тишина и безлюдье. Пустынные улицы - как декорации в театре. Деревья, дома, зелень - яркие, чистые, застывшие. Жизнь возникает вкраплениями подвижности одного прохожего, одного автомобиля, одной хозяйки, моющей свой забор; скачущей через дорогу белки. И это тоже напоминает театральные действия. Осенью и зимой очень рано темнеет. В 8 часов вечера театр опускает занавес - нигде ни души, в окнах - ни огонька.
...Самая древняя часть Карлсруэ - Дурлах. Первое поместье маркграфов возникло здесь в 1272 году. Город Дурлах построил маркграф Карл II Баден-Дурлахский в 1533-1565 году. Рядом с замком был разбит парк для прогулок придворных. Он и теперь здесь же. Ближе к осени его дорожки бывают усыпаны сплошь гладкими каштанами. В 1648 году при маркграфе Фридрихе Магнусе на городских воротах Дурлаха появились почтовые ящики - первые в Германии.
...В октябре жители поместий Дурлаха сгребают опавшие листья в мешки и выставляют за калитки, их заберет сияющая лампочками большая оранжевая мусорка марки Мерседес-1000. На арках калиток появляются рыжие тыквы без содержимого, с прорезанными фигурно глазами, носами, ртами. Вечерами внутри этих голов зажигают свечи - празднуют 'Hallowin' - День всех святых. Потом головы лежат выкинутые вместе с мешками опавших листьев и аккуратно сложенной в стопочки макулатурой. После пасмурной недели - абсолютно ясный день, прозрачный и холодный. Зеленоватый шпиль собора четко проступает на фоне синего неба, солнце сделало ослепительным его позолоченный венец. Белые стены соседнего дома контрастируют на фоне темно-зеленой елочной хвои. В соседнем саду на лужайке посажены рядом голубая и зеленая ели, чуть поодаль - береза. Когда все залито солнечным светом, кажется, что оживляются даже фарфоровые фигурки ангелов в садах, приунывшие было в прошлогодней листве. В соседнем саду ангел стоит с протянутыми к солнцу руками. Каждый раз, проходя мимо, вздрагиваешь от неожиданности встречи с ним, как с живым, хотя знаешь, что он стоит там, среди жасминовых кустов.
...Знаменитое место в Дурлахе - башня Turmberg, построенная в 12 веке на холме высотой более 200 метров. С нее открывается прелестный вид на город и Рейнскую долину вплоть до гор Pfalzer Bergen. Повезет, если увидишь в этот момент висящее над долиной коромысло радуги. На южном склоне посажены виноградники - фирменное белое вино Turmberg продается в местных магазинчиках. На гору к башне ведет старая каменная лестница. Она усыпана листьями, в которых можно найти последние, упавшие с деревьев в этом году орехи. Когда Карл Вильгельм основал в 1715 году сам Карлсруэ и сделал его местом заседания правительства, Дурлах превратился со временем в промышленный город. Здесь функционировали фабрики по производству швейных машин, кожевенная, органная, мебельная, паровой кирпичный завод, позже крупяная, маргариновaя, фармацевтическая фабрики. Многочисленные ремесленники вносили свою лепту в процветание города. Открывались пивоварни, гостиницы. После Второй мировой войны многое не восстановилось. Огромную роль играла политика. Из семи существовавших партий в Дурлахе жили представители рабочих партий SPD и KPD. Этот район назывался 'красной цитаделью'. Даже спортивно-рабочие-певческие объединения имели в основе политические убеждения. Заголовок в газете от 1931 года: 'Почему красный спорт?' В наши дни - это тихое место жительства людей с большим достатком.
...Есть в Дурлахе улица Pfarrer-Blink-Strasse. Она появилась после Второй мировой войны. Имя получила в память городского священника католического собора, известного своей отзывчивостью и добротой. По рассказам, в конце войны Дурлах был оккупирован американцами. Они размещались в домах местных жителей, выселяя их. Священник Блинк пошел к командиру гарнизона похлопотать за одну пожилую женщину, оказавшуюся на улице. За эту помощь он поплатился жизнью - был застрелен вахтенным солдатом. Улицы носят разные имена, многие связаны с историей. Lamprechtstrasse носит имя бургомистра Дурлаха начала 18 столетия, раньше она носила имя почитаемого жителями графа Гельмута Карла фон Мольтке, знаменитого фельдмаршала, принадлежащего к немецкому движению Сопротивления. В 1944 году генерал был схвачен и приговорен. Главная улица Дурлаха Pfinztalstrasse. На ней расположены основные учреждения, ходит трамвай, много магазинов. Во времена Третьего Рейха он носила имя Adolf- Hitler-Strasse. Posselstrasse до 1938 года называлась Scheffelstrasse в честь известого писателя фон Шеффеля, автора гимна 'Gaudeamus'.
...Какой мастер сработал столь точный механизм и завел эти часы, которые так внешне красиво и упорядоченно отмеряют уклад жизни на виллах Дурлаха! Ничего не делается с нахрапа, с первотолчка, все продумано и имеет свое место. Дом напротив нашего я назвала Пуппенхаус (кукольный дом). Бабушка похожа на Валерию Новодворскую, такая же активная и решительная. Она курит сигары, видно, что всем заправляет, за всем в доме следит. В Новый год разливала гостям шампанское по бокалам в саду перед домом, а с первыми теплыми днями чистила и обихаживaла сад, одев ярко-оранжевые перчатки и ловко орудуя граблями. Пухлый лысеющий мужчина с брюшком и приветливым лицом - ее сын. Строгая, вечно чем-то озабоченная белокурая женщина - сноха. Каждый из них катается на своей машине. Скрепляет этот союз совсем еще маленькая девочка, похожая фигурой на бабушку, такая же шустрая и крикливая. Наверное, любит носиться по лестнице со второго на первый этаж. Иногда на выходные все семейство покидает свой Пуппенхаус, куда-то уезжают. В такие вечера я не люблю смотреть в окно, которое выходит в сторону их дома темного, с закрытыми ставнями, будто оцепеневшего от одиночества - ни хозяев нет, ни гостей, ни собачонки с длинным лохматым туловищем на коротких ножках. Зимой часто приходили в тот дом гости, с началом весны там затеяли ремонт. Пожилой рабочий в длинном синем фартуке и видавшей виды кожаной жилетке обосновался в саду со всяким инструментом: электропила, рубанок. Что-то неторопливо творил в просторной гостиной, ловко отпиливая время от времени на станке деревянные фрагменты. В одно дождливое весеннее утро на пустынной улице напротив Замка в Дурлахе я встретила хозяина Пуппенхауза. По-видимому, отводил пешком дочку в школу, зашел на рынок - в руках у него желтеют в пакете большие грейпфруты. Он в длинном плаще, в черной шляпе с большими полями. Его грузная фигура достойно продолжает пейзаж с двухсотлетними деревьями и Замком, и в это хмурое и сырое утро излучает довольство и покой. Рядом с ним семенит его Хунда на поводке, пакет с грейпфрутами покачивается в такт шагам. В последующие солнечные выходные я видела его стригущим траву в своем палисаднике газонокосилкой (и это у него есть!) и играющим с дочкой. А его жена редко появляется в саду, а если выходит, то все время чистит щеткой веранду или убирает со стола. Я никак не могу застать на ее лице улыбку. Когда она разговаривает с мужем или дочкой, кажется, что она их отчитывает.
...Мои детские дни рождения все время проходили в обрамлении цветущих фруктовых деревьев, тюльпанов, нарциссов и сирени. Через много лет это детское ощущение праздника вернулось: опять в мой день рождения цветут за окном деревья, на всех городских клумбах распускаются нарциссы и крокусы, в палисаднике - тюльпаны, букеты с цветами стоят в вазах в доме. Но в Азии, где я родилась, это были просто тюльпаны. Здесь же, в Карлсруэ, им придается особый смысл - исторический. Выращивается и
