Есть точка зрения, что одно из последних достижений Запада в этой области - уничтожение 7 апреля 1989 г. АПЛ “Комсомолец”, приговорённой к уничтожению ещё на чертежной доске, путём создания высокой статистической предопределённости возникновения на ней аварийных ситуаций [47].
Управлять, как показано в достаточно общей теории управления, можно структурным и безструктурным способом, т.е. изменяя вероятностные характеристики тех или иных событий. Это позволяет построить и механизм организации диверсий, когда объект уничтожен, а злоумышленников нет или они могут отпереться тем, что действовали на основании руководящих документов. Претензий к разработчикам руководящих документов тоже быть не может, поскольку погиб один объект, а все остальные, созданные по тем же руководящим документам, успешно функционируют, хотя отдельные недостатки есть во всём.
Возня вокруг подъема “Комсомольца” отражает уникальность этой лодки и никак не связана с экологическими мотивами, поскольку никто не вспоминает ни о “Трэшере”, ни о “Скорпионе”, ни о захороненных на дне контейнерах с радиоактивными отходами, ни о потерянном ядерном оружии, ни о стратегическом ракетоносце СССР [48], тоже весьма странно погибшем в Северной Атлантике незадолго до встречи руководителей СССР и США в Рейкьявике.
Существующая система режима секретности основана изключительно на принципе защиты от несанкционированного доступа к фактологической информации согласно разного рода перечням сведений, не подлежащих оглашению, публикации: в открытой печати, освещению в специальных източниках в закрытой печати, не имеющих установленного грифа, и т.п. Ограничительный гриф - гриф секретности - присваивается информационному източнику в целом. Редко, когда отдельные главы имеют свои ограничительные грифы. Поэтому достаточно часто в одном обширном източнике оказывается под весьма высоким грифом информация всех существующих грифов секретности или информационно с нею связанная (что позволяет возстановить закрытую информацию). Поскольку все перечни закрытых сведений довольно обширны и упомнить их невозможно, то такие информационные източники порождают статистическую предопределённость передачи более закрытой информации при обсуждении более открытой информации, в них содержащейся, просто потому, что система режима секретности возпитывает не культуру обращения с информацией, а культуру игнорирования
Даже беглый взгляд на ставшие доступными закрытые източники США показывает, что в них гриф секретности стоит на каждом листе и кроме того, перед каждым абзацем текста, рисунком и т.п. Это - выражение принципиально иной системы подхода к защите информации от несанкционированных утечек. Такое поабзацное определение грифов ограничения доступа неизбежно ведёт к тому, что при обсуждении и компиляции текстов не произойдёт несанкционированной, статистически предопределённой утечки информации вследствие простой ошибки изполнителя или его вполне возможном (при обилии информации) неведении о степени секретности какого-то частного фрагмента текста.
После снятия “железного занавеса”, когда поездки за границу стали возможны и для представителей научно-технической интеллигенции, стала расти тенденция к нежеланию работать по закрытой тематике, особенно наиболее важной, имеющей более высокие грифы и налагающей дополнительные ограничения на всю массу “потенциальных предателей”, занятых этими работами. Прежде всего это касается вузовской науки, имеющей достаточно большой интеллектуальный потенциал. Карьерные разработки её представителей и гонорарные доходы в значительной мере связаны с публикациями, для чего открытая печать создаёт лучшие условия, чем закрытая. Работа по закрытой тематике оказывается менее выгодной, чем простое тиражирование (мультипликация) одного и того же в различных изданиях открытой печати, а дополнительные ограничения на поездки за рубеж и на изпользование реальных результатов изследований в открытых диссертациях усугубляют это положение, поскольку такая тенденция проявляется прежде всего в среде специалистов довольно высокой квалификации, имеющих реальную возможность выбора заказчика работ и тематики.
Кроме этого, существующая система режима “секретности” создаёт условия, в которых процветает лженаука. Узкие специалисты, вышедшие на руководящие посты достаточно широкой ответственности, зависимы от подчинённых им специалистов в частных, содержательно неизвестных им самим вопросах и неспособны отличить лженауку от достоверной науки. В результате один из способов сделать научную карьеру - выбрать очень важную для страны цель изследований; важностью цели обеспечить очень высокий гриф секретности и доступ к информации очень узкого круга лиц; важность цели, обещание фантастических результатов гарантирует обильное финансирование. Поскольку за этим не стоит ничего, кроме карьеризма, то такие изследования всегда пользуются поддержкой сионо-масонской мафии мастеров науки и техники, которая обеспечивает защиту диссертаций на особо закрытых советах; помогает в карьерных разработках; специально организует утечку информации за рубеж, что немедленно вызывает обилие публикаций в научно-порнографической литературе о перспективности этой лженаучной тематики и возможном “чуде”. Взращённые таким образом карьеристы в дальнейшем выдвигаются на руководящие посты и функционируют в качестве послушных агентов влияния, полностью зависимых от их поводырей. После этого тематику закрыть невозможно десятилетиями, поскольку те, кто могут по должности закрыть работы, в ней ничего не понимают и боятся принять на себя ответственность за закрытие «возможно перспективной тематики», а часто и соавторствуют в этой ахинее и, может быть, выросли на этой тематике; а те, кто понимает, либо не знают о работах по причине высокого забора секретности, либо их просто не слушают, поскольку они де не по должности «лезут не в своё дело». Часть же специалистов просто молчит, поскольку их служебный и научный рост также зависит от мафии мастеров науки и техники: у них “семья, дети” - тут не до принципиальности в деле.
В результате такой взаимовложенности нашей системы режима секретности в глобальные информационные потоки, она в общем-то не препятствует однонаправленному оттоку из СССР прикладной научно-технической фактологии; не препятствует оттоку стратегической информации, очень компактной и не нуждающейся в объёмных носителях [49]; замедляет темпы научно-технических разработок в СССР; позволяет управлять открытием и свёртыванием работ в СССР извне. При этом на долю профессиональной агентуры и резидентуры выпадает только уточнение выявленной ранее наиболее важной информации. Поэтому до 80 % наших пионерских разработок возвращаются в СССР, спустя 15 - 20 лет, как серийная продукция и технологии через США, ФРГ, Японию, в то время как в СССР сами пионерские разработки так и остаются лежать в архивах на полках.
Формально всё, изложенное выше, в СССР является информацией, не подлежащей открытому разпространению, т.е. представляет собой государственную тайну. Однако анализ развития советской науки и техники за последние 35 лет говорит, что все эти особенности режима секретности СССР не являются тайной от “Рэнд Корпорэйшн” и других мозговых трестов, обслуживающих ЦРУ, СНБ и администрацию США в целом, а следовательно, должно являться государственной тайной стран Евро-Американского конгломерата и корпоративной тайной сионо-масонства. Поэтому очевидной глупостью или очевидным предательством явилось бы преследование в СССР за разглашение государственной тайны США и мафиозных тайн библейского интернацизма.
Всё вышеизложенное касалось режима секретности работ в сфере управления, в науке и промышленности. В строевых частях Вооружённых сил СССР, органов КГБ и МВД, эти особенности системы режима секретности не должны носить характера такого общенародного бедствия, как в остальных отраслях общественного объединения труда, по причине малого разнообразия функций их подразделений по сравнению с остальным народно-хозяйственным комплексом.
С точки зрения теории управления, существующая система режима секретности работ и порождаемые ею организационные структуры и официальные контуры циркуляции информации не отвечают идеалам и
