Потрясенная, Эсмеральда отчаянно вцепилась в одеяло, когда он наклонился и погладил ее по голове, как делал это в ее детских мечтах.
– Ну, ну, дорогая, – прошептал он. – Ты все делала правильно, и теперь настало время идти домой и позволить дедушке позаботиться о тебе.
Эсмеральда робко подняла взгляд и за спиной деда встретила потрясенный взгляд Билли.
26
Дед продолжал ласково гладить Эсмеральду по волосам, бормоча что-то успокаивающее, очевидно, совершенно забыв о сопровождающих его людях. Тем временем в комнату вошли шериф Макгир, за ним – незнакомая Эсмеральде женщина, а за ней – запыхавшаяся и раскрасневшаяся мисс Мелли со своими полуодетыми девочками. Несколько мужчин – видимо, их клиенты – замыкали шествие.
Пылая от стыда и унижения, Эсмеральда готова была с головой спрятаться под одеяло.
Невысокая, седовласая, богато одетая незнакомка привстала на цыпочки и отерла с виска шерифа струйку крови, сочившуюся из неглубокой ранки.
– Кто эта женщина? – шепотом спросила Эсмеральда у деда.
– Но это же моя сестра Анна. Твоя тетка, – добродушно улыбаясь, пояснил дед. – В ней тоже течет кровь наших родовитых предков!
– Да успокойтесь же вы! – крикнула Анна. – Вы можете хоть минутку постоять спокойно, чтобы я могла остановить кровь!
Макгир покорно наклонился к ней и усмехнулся.
– Ничего этого не было бы, если бы вы не ударили меня рукояткой моего же пистолета.
– Интересно, а как еще я могла достать ключи от моей камеры?
– Вы арестовали мою тетю?! – возмущенно воскликнула Эсмеральда. Макгир сердито насупился.
– Только, пожалуйста, не смотрите так на меня. Я сделал это для вашей же пользы! Она и ее сумасшедший братец вздумали разыскивать вас. Я не арестовал их, а просто предоставил им помещение на время остановки в Каламити. Кстати, бесплатное! Если вас не устраивает мое гостеприимство, – проворчал Макгир, – рекомендую вам обратиться к мэру.
И он указал на мужчину, прячущегося за спинами едва одетых молодых леди. Анна обернулась и, шокированная, схватилась за сердце.
– Как, неужели это вы, мистер Стампельмейер?!
Мэр, он же банкир, почтмейстер и мировой судья Каламити, смущенно пожал тощими плечами.
– Мисс Гастингс, я уже почти два месяца как вдовец. У меня есть кое-какие потребности, поймите меня правильно.
Анна задумчиво посмотрела на него.
– Так вот почему ваше предложение звучало так прочувствованно!
– Мистер Стампельмейер сделал вам предложение? – не веря своим ушам, спросила Эсмеральда.
Тетка снисходительно усмехнулась.
– И не только он… За одну неделю я получила не меньше двух десятков пылких предложений. Весьма неплохой улов для старой девы, не так ли?
– И поэтому мисс Гастингс не обращала на меня ни малейшего внимания, – сказал Дрю. – Я единственный человек в городе, которому хватает благоразумия не свататься к ней.
Неожиданно герцог поднялся и с недоумением огляделся.
– Кто эти… женщины? – сурово спросил он. – Я полагал, что это пансион для молодых женщин с хорошей репутацией…
В ответ одна из девиц разразилась похотливым смешком.
– О, дорогой, у меня, конечно, есть репутация. Боюсь только, она не покажется вам достаточно хорошей!
Дед в растерянности обернулся к Эсмеральде.
– Ничего не понимаю! Может быть, дорогая, ты объяснишь мне, почему ты находишься в этом заведении?
Эсмеральда беспомощно смотрела на деда, опасаясь потерять только что обретенную любовь. Напряженную тишину нарушил скрип двери, и девушка с облегчением поняла, что Билли сейчас все уладит.
Герцог медленно обернулся и увидел еще одного незнакомого человека. Утреннее солнце окрашивало в золотистый свет его загорелую грудь и каштановые спутанные волосы.
Билли дружелюбно усмехнулся.
– Рад увидеть вас, сэр. – Он стрельнул лукавым взглядом на Эсмеральду. – Ваша внучка очень много рассказывала о вас.
Билли снова был в тюремной камере. Правда, за время его отсутствия она неузнаваемо изменилась. Жалкая соломенная подстилка, обычно покрывавшая деревянную койку в тюрьме Каламити, исчезла. Вместо нее появился замечательный пуховик. Зловещие пятна на дощатом полу скрывал богатый восточный ковер. Потолок сверкал новенькой побелкой. Билли недоверчиво уставился в угол камеры, совершенно уверенный, что, когда покидал ее меньше двух недель назад, там не было ни столика, ни керамического чайника в вышитом чехле.
