У него перехватило дыхание.
– Я считал, что это начинается с поцелуев.
Она улыбнулась и произнесла слова, сказанные им в их первую ночь:
– Да, но никто не сказал, куда можно целовать. Она наклонила голову, и он забыл про все на свете.
Через неделю все сидели в таверне у пристани.
– Мне бренди, – сказал Петрос официанту, склонившемуся над столиком.
– Нет. Он будет апельсиновый сок, – сказала официанту Керри, решительно посмотрев на Петроса. На лице Елены она прочитала одобрение.
Елена редко что-либо одобряла. И Керри заметила, что в последнее время Елена находится в постоянном возбуждении.
Таверна была освещена цветными фонариками, развешанными на деревьях.
– Это так здорово! – сказала Нина Керри. – Мистер Стефанидес был очень добр, что пригласил меня в такой отпуск и позволил взять с собой Сзффи. Команда говорит, что она стала талисманом.
– Да, это мило со стороны Алексиса. Он может быть очень милым, – прошептала Керри почти про себя. Если бы он только перестал подавать надежды Марше! Она была как пиявка, все время старалась поцеловать его, когда Керри была рядом.
Керри посмотрела на Алексиса. И хотя он сидел рядом с Маршей, Керри весь вечер чувствовала на себе его взгляд. Между ними существовало сексуальное напряжение, но было между ними и что-то еще – раздражение! Она умудрилась, по крайней мере, раз пять довести его до бешенства во время этого путешествия, хотя они плавали всего неделю!
Каждый раз, когда он мылся в ее душе, которым весьма часто пользовался, она звонила Питеру. Сегодня вечером их разговор был полон нежности, и теперь Алексис все время хмурился.
– Питер, дорогой, – громко говорила Керри. – Конечно. Я так тебя люблю, ты же знаешь. Конечно, ты сможешь сюда приехать. Может быть, следующим летом, во время школьных каникул?
Керри прикусила язык: она чуть себя не выдала, когда Алексис спросил:
– Школьные каникулы? Чем этот Питер занимается?
Керри пришлось быстро придумывать ответ.
– Он директор школы и свободен только во время каникул.
Она не знала, поверил он или нет. Он лишь спросил, не может ли она звонить этому Питеру только раз в неделю. Керри ответила отказом, сказав, что будет звонить ему, когда захочет.
Глядя теперь на Алексиса, Керри начала понимать, каким милым он может быть. Она, безусловно, влюбилась бы в него, если бы он ухаживал за ней, как это принято. Так почему нужно было заставлять ее выходить замуж? Теперь она начала подозревать, что флотилия Петроса находилась в полном порядке, как и его деньги. Как только они вернутся в Афины, она проверит книги и счета, чтобы подтвердить свои подозрения.
– Правда, Керри?
– Что?
Керри тупо смотрела на окружающих.
– Мы говорили, что ты лучше всех в Греции танцуешь ирландскую жигу. – Петрос сиял от гордости.
Она улыбнулась.
– Да, Петрос.
– Тогда почему бы тебе не станцевать для нас? – спросила Марша. Ее голос звучал очень странно.
– С удовольствием.
– Тебе нужна музыка?
– Нет. Алексис, Петрос, вы будете хлопать в ладоши, как я вас учила.
Если Марша надеялась, что Керри сконфузится, то напрасно. Для того чтобы быть хорошим хореографом, нужно быть по крайней мере приличным танцором. Керри прекрасно танцевала жигу, мама ее научила. Она начала танцевать, стуча каблуками в такт похлопыванию, на булыжном полу таверны, и у всех создавалось впечатление необычайной легкости этого физически тяжелого танца. В ответ на крики «браво!» Керри решила показать гостям, как танцуют ирландцы. Она исполнила любимый танец, поставленный ею самой. Это был чувственный танец. Она кружилась и стучала каблуками, чередуя быстрые и медленные движения. Она танцевала для себя и своего мужчины.
Тяжело дыша, Керри собиралась сесть, но Алексис взял ее за руку. Он заказал медленный танец. Притянув к себе, он погладил ее струящиеся волосы, взял голову в ладони и поцеловал.
– Когда ты так танцуешь, я забываю про твой ирландский темперамент. Я забываю про свадьбу и детей. Ты почти заставляешь меня поверить, что любовь существует, – ласково прошептал он ей на ухо, нежно проведя рукой по ее спине. Сердце у Керри бешено забилось. После таких нежных слов трудно было не поддаться его чарам, если бы только Петрос и Марша не танцевали совсем рядом. Алексис, очевидно, хотел вызвать ревность Марши.
Керри немного отстранилась.
– Почти? Может быть, ты был прав, когда говорил, что любви не существует.
Все началось так романтично, но теперь Керри почувствовала, как Алексис напрягся.
