надменностью.
– Мама! – рассердилась Елена. – Алексис и Керри – оба твердолобы. Ими нужно руководить.
Алисия пошла впереди Елены и Петроса. Она понимала, что не должна осуждать браки по греческому обычаю. Ее собственный брак стал очень удачным только через три года после замужества. Три года потребовалось ей, чтобы выдрессировать своего мужа. Она позволила себе довольно улыбнуться. Мужчины думают, что они командуют. Женщины знают, кто это делает!
– Мы будем обедать с ними? – спросила Керри задумавшегося Алексиса.
– Боюсь, что да. – Он медленно пошел к ней на балкон. – Я думаю, что мы должны маме хотя бы это. Она смягчила свои требования, позволив нам спать вместе.
Керри хрипло рассмеялась, вспомнив об их бессонной ночи.
– Я не очень-то припоминаю, чтобы мы спали. – Она встала и, подойдя к нему, обняла за талию. – Ты имел это в виду, когда говорил, что скучал по мне?
Алексис посмотрел на ее запрокинутое лицо, и его хрипловатый голос стал теплым и нежным.
– Конечно, я имел в виду это. – Он взял ее за руку. – Пойдем. Нам надо пообедать.
Держась за руки, они направились на террасу, где столы ломились от сыров, мясных закусок, салатов, свежего хрустящего хлеба и фруктов на десерт.
– Керри, как ты себя сегодня чувствуешь? – спросила Елена с улыбкой.
Керри взглянула на Алексиса, который замотал головой.
– Прекрасно, Елена, – ответила Керри. – Вечер был замечательный.
– Да, это был прекрасный вечер для двух прекрасных людей, – быстро ответила Алисия. – Людей, которых не должны принуждать к браку старые идиоты. Они должны сами найти свое счастье.
– Мама!
– Не называй меня мамой! – бросила Алисия Елене. – Петрос знает, что я обо всем этом думаю. Его вмешательство может вызывать только презрение.
Керри подошла и обняла Алисию за плечи.
– Пожалуйста, не огорчайтесь. Я очень счастлива. Алексис будет хорошим мужем и отцом.
Алисия неохотно согласилась, встретившись взглядом с внуком. Он подмигнул ей, и, видя его плутовскую улыбку, она не смогла удержаться от комментария.
– Да, дитя мое, он будет очень хорошим. – И шутливо добавила: – Но он никогда не станет идеальным партнером. Ни один мужчина не способен этого достичь!
Керри хихикнула, но выражение ее лица изменилось, когда она встретилась взглядом со своим крестным.
– Как ты себя чувствуешь, Петрос?
Он с трудом наклонил голову и поморщился, увидев по лицу Керри, что она еще обижена. Елена вмешалась, почувствовав, что атмосфера накаляется.
– Давайте обо всем этом забудем. Рассказать тебе о круизе, Алексис? Я была очень огорчена, когда ты исчез тем утром. Стефану было трудно заменить тебя, ты же знаешь, как мы с ним цапаемся. – Елена посмотрела на свои ногти. – А где Стефан? Ведь он остался ночевать, правда, мама?
Прежде чем ответить, Алисия отпила глоток воды со льдом.
– Да. Думаю, что он нашел себе компанию: вчера вечером он выходил на террасу с одной молодой леди. Должна сказать, что они созданы друг для друга.
Алексис и Керри обменялись взглядами. Алексис повернулся к матери.
– Ну, так скажи мне, мама, что было в круизе? Пропустил ли я что-нибудь интересное? Присматривал ли Стефан за моим другом Гарри, как я просил его? – спросил Алексис.
– Да, но я так и не поняла, почему он должен был остаться. Но с другой стороны, он очень хорошо водит катер. Думаю, он мог бы мне понравиться, но я уверена, что он не тот, за кого себя выдает.
Елена потянулась за куском сыра. Ее выразительная ухмылка заставила сына улыбнуться. Она любила, когда он так улыбался. Но потом Алексис нахмурился.
– Что ты имеешь в виду? Мать посмотрела на сына.
– Я не доверяла ему. Я попросила своего друга проследить за ним. Мария сказала Нине, что он безработный преподаватель. Я узнала совсем другое.
Она взяла виноградину и начала аккуратно снимать с нее кожицу.
– Я тоже за ним следил, – признался Петрос. – Я знаю, что он не безработный преподаватель. А еще я знаю, что он мне не нравится.
– Так кто же он? – спросила Алисия.
Керри вздохнула с облегчением: ей хотелось все узнать, но она не хотела задавать этот вопрос.
– Он профессиональный ныряльщик.
– Он ученый.
Петрос и Елена уставились друг на друга, пораженные тем, что их мнение может оказаться неверным. Тихим спокойным голосом Алексис заявил:
