наконец словно нехотя отвернулся, закрывая свои глаза. А потом прикрывая лицо рукой.
– Расскажи мне о себе, – попросил Дар нейтральным тоном, осознавая, что махо только что пытался овладеть его рассудком.
– Тебе не стоит сопротивляться. – В голосе старика не звучало сожаление или недовольство. – Это было только частью необходимой процедуры…
– Будем считать, что так. Зордаор и Куаргир говорили, что твой клан погиб в войнах и ты единственный, кто выжил. Я ничего не знаю о том периоде и о судьбе твоего клана.
Старик убрал руки от лица. Он сидел теперь с закрытыми глазами. Его морщинистые веки были темными и влажными.
– Тебе могло не понравиться то, что я начал делать с тобой. Но ты сам просил поторопиться. Нам придется повторить это позже, если ты хочешь следовать цнбр и добраться до своей памяти.
– Лучше, если ты будешь предупреждать меня о своих действиях.
– Первый раз ученик рассказывает мне, как лучше его учить, – невозмутимо парировал махо.
– Первый раз ты пытаешься учить тангра с цнбр Древних под латниром!
– Который тем не менее хочет чему-то научиться от меня! – Было похоже, что махо еле сдерживается.
– Очень сильно хочет, – смягчил свой тон Дар.
Махо сделал длинный выдох. Он снова открыл глаза, его взгляд был направлен на далекие вершины. Понять его настроение было невозможно. В затянувшейся тишине Дар начал корить себя за несдержанность по отношению к старику. Но тот сам прервал паузу:
– Пожалуй, тебе нужно больше узнать о ю'Линноре…
Глава 3
ГРОТ ВОСЬМИ ЭГИББАРДОВ
Прошло некоторое время, прежде чем он продолжил.
– Этот грот, который я избрал для беседы с тобой, был излюбленным местом встречи эгиббардов восьми городов. Ты можешь видеть – камни сами говорят об этом. – Рука Ю-махо ласково коснулась полированной поверхности, покрытой барельефами. – Каждый из них принесен из особого места. Каждый хранит свою собственную историю.
Дар обратил внимание, что камни действительно отличались по структуре и цвету – от зеленовато- серого до пурпурно-коричневого. Линии полустертых иероглифов покрывали их поверхность, изгибаясь кольцами вокруг квадратных барельефов с фигурками сражающихся тангров. Их фигуры, все как одна, были изогнуты в гордой позе – чуть отклонены назад, выпячена грудь, одно плечо впереди, – сразу видно, что воины ну просто очень смелые и храбрые…
– Когда-нибудь я научу тебя читать знаки Иллайньера. Варвары называли нас ю'Линнор, но это внешнее название. Трава моего клана называлась Иллайньер, это родовое имя никогда не сообщалось чужакам.
– Существует ли такое правило у других кланов?
– Конечно. И, судя по тому, что тебе не известно ни одно настоящее имя, – ты одинаково чужд каждому. Но я открываю тебе имя Иллайньер, потому что моя Атсинбирг дозволила мне. Если ты и чужак, то не того типа, каким являются тангры. Так что это не имеет значения… У нас было восемь главных городов и бесчисленное множество мелких поселений. В лучшие времена владения Иллайньера охватывали молодые горы Лахирда, все Старогорье и места, ныне известные как Болотополье. Горы были крепки и трудны для перехода, отаруги храбры и многочисленны. Враги всякий раз были биты и постепенно отучились атаковать наши укромы. Да это и не нужно было никому – копи наших гор давали много железа и редких металлов, а мастерство кузнецов придавало железу любую форму, которая могла улучшить жизнь нашего клана. В горах прожить сложно: охота и сельское хозяйство тут не так изобильны, как в низинах и на плоскогорье. Мы жили торговлей и войнами, постепенно придя к расцвету ю'Линнора. Однако торговля мало-помалу взяла верх над войнами и стала тем, что убило процветание. Как поучительно для наших соседей – Хуурадана и б'Рвана. То, что приносило изобилие, в конце концов вбило былую славу в пыль под ногами пришельцев…
Голос старика стал стихать, и под конец он умолк.
Дар слушал заинтригованно. Перед его мысленным взором проходила судьба погибшего клана – достигшего небывалого величия и все же разоренного дотла.
– Как это могло произойти?
– Как? – Старик покрутил головой, и трудно было понять, сокрушается он или смеется. – Торговля – это женщина, а война – это мужчина. Когда ты больше женщина, чем мужчина, это только вопрос времени, чтобы кто-то пришел взять тебя…
– Почему – женщина?
– Женщина исполняет ожидаемое. Она прогнозируема. Можно как угодно интерпретировать действительность, однако у кланов есть только одна сильная позиция – позиция мужчины. Мужчина никогда не делает того, что от него ожидают, он непредсказуем и смертоносен. Это свойство идеального отаруга.
Махо замолчал, снова закрыв глаза.
– Женщина защищена возле родового атата и выполняет домашнюю работу. За границу города она не выходит, потому что зачем ей?
Он со значением посмотрел Дару в глаза, будто в этих словах было больше смысла, чем прозвучало.
– Женские качества необходимы, без них немыслима сама жизнь, но они мягки и должны быть скрыты в скорлупе, имя которой – воинская мощь. Женские качества – для отношений внутри семьи, а не для отношений между кланами. Потому что женщина не живет сама по себе. Она существует для того, чтобы пришел мужчина, который ее возьмет…
– Но как это связано с торговлей?
Ю-махо чуть качнул головой, и его лицо вышло из тени. Все же это была усмешка.
– Торговля есть предоставление того, что пожелает покупатель. Это ее суть. Вначале, когда ю'Линнор разумно менял свое мастерство и доблесть на провиант, это не было проблемой. Но потом, когда элитарам понравилось накапливать то, что принято считать ценным, клан повернулся лицом на запад.
– На запад?
– Именно. Ведь запад – страна заката. Страна смерти…
– Постой! – У Дара появилась целая куча вопросов. – Вы продавали доблесть? Как это понять?
– Доблесть и мастерство. – Ю-махо выделил тоном второе слово. – Ты говорил, что уже побывал в Городе Кузнецов. Он был третьим по славе среди восьми величайших. Я видел у тебя клинок голубой стали, который ты, без сомнения, добыл именно там. Много ли тебе доводилось видеть подобных? Ведь ты прошел со сражениями а'Зардат и Хуурадан?
– Не много, – честно признал Дар. – За мое время я трижды видел голубые клинки – у элитаров Саудрака, Док-Атора и Куаргира. У остальных воинов железо было серого или красного оттенка.
– Да и те, наверное, уж поисточились, – снова усмехнулся Ю-махо. – Голубая сталь режет простые шиташи, как железо режет кость. Родина этой стали тут, в Лахирде. Мои предки назвали эту сталь «эйриг», что значит «небесная». Слава его шла по всему Рортангу. Почему, как ты думаешь, никто не трогает Город Кузнецов, хотя с момента гибели ю'Линнора прошли десятки и десятки зим?
– Почему же?
Ю-махо громко расхохотался, словно Дар и впрямь сказал что-то невероятно смешное.
– Кто же тогда будет ковать эриг-шиташи и эриг-топоры из непобедимой голубой стали? Чем будут биться элитары и рудваны кх'Отрии, Хуурадана, а'Зардата, б'Рвана, с'Энфарпа и многих других кланов? Но чужаки достигли своего – более ю'линнорцев там нет. Безродные пришельцы, полуйарбы, достают руды из наших штолен и куют голубые клинки по кривым рецептам. Варвары думают, что они сумели прочесть и понять древние высеченные иероглифы Каменной Скрижали. Но это не настоящая эриг-сталь! Потому что
