Сирлин. – Вы идете?
– Куда?
– Мы устраиваем налет на храм у Ясеневого моста, оттуда сразу проведу вас в Пригге.
– Густав! – вскочил на ноги Карл Вадер. – Мы же договаривались – больше никаких погромов в городе. Сейчас и так все стражники на ушах стоят! Да нас в храме наверняка ждут уже!
– И пусть ждут. Им же хуже, – беспечно отмахнулся темный сотник. – Ну, так что вы решили?
– Мы идем. – Я закинул на плечо ремень дорожного мешка и на всякий случай уточнил: – Оружие у вас есть? У нас только ножи.
– Найдем.
– А лук? – спрятал под плащ тул со стрелами Эдвард.
– И лук найдем, – пообещал Густав. – Я вас на улице жду.
– Это глупо! – поспешил вслед за ним Карл.
– Мне понадобится целая уйма силы, чтобы перекинуть такую ораву в Пригге, – пожал плечами здоровяк и вышел из комнаты.
– Живей, вы там! – поторопил я парней и почесал покусанный клопами бок. – Давайте на улицу, мне с хозяином рассчитаться надо.
– Ты же ему за несколько дней вперед заплатил? – удивился Пьер.
– Вот и я о том…
Плешивый дед обнаружился в общей зале. Он сидел за угловым столом и сверлил пристальным взглядом компанию громогласно обсуждавших достоинства разносчиц забулдыг. Но серебро у хохмачей не переводилось, а потому вышибалы пока скучали без дела.
– Вот посмотрите! – на всю таверну объявил хозяин, когда я сообщил о намерении освободить комнату. – Нормальные люди за день работу нашли, а вы только лясы точить да пиво хлебать горазды!
– Что насчет задатка?
– Раз сами съезжаете, задаток не верну! Не было такого уговора.
– Что значит сами?! – возмутился я. – Слушай, ты нам комнату на пятерых сдал?
– Ну.
– А клопов зачем подселил? Только не говори, что они сами пришли.
– Какие клопы? Не было у меня отродясь клопов! – аж позеленел от злости старик.
– Пойдем поищем?
– Чтоб тебя! – Хозяин перевел взгляд с вышибал на спустившихся в общую залу Пьера и Ричарда, тяжело вздохнул и выложил на стол три серебряных денье. – Подавись!
– Не дождешься.
Я сгреб монеты и направился к выходу. Вслед за парнями вышел на улицу и кинул вещевой мешок на стоявшую у крыльца телегу. Помимо наших пожитков на нее оказались погружены какие-то бочки, за которыми приглядывали два бородатых здоровяка.
– Пройдемся? – предложил вдруг стоявший тут Густав.
– А они?
– Карл дорогу знает. – Сотник зашагал по улице и усмехнулся: – Если так и дальше пойдет, скоро мои люди его за командира считать начнут. А поначалу такой тихоня был…
– Да? – хмыкнул я. – Мне он тихоней не показался.
– Первый раз я его чуть ли не силком еретика зарезать заставил. А уж как полоскало мальчонку после этого, как полоскало…
– Дело житейское. – Ничего смешного в этом я не видел. – Сам не люблю людям глотки резать.
– Ставлю сотню полновесных денье против дырявой подметки, с тобой такого не было.
– Не было. – На улицах «Акульей кости» взрослеют рано. Рано взрослеют, легко убивают. Умирают тоже… легко.
– Если надо уносить ноги, тошнота проходит сама собой.
– Бурная молодость?
– Обычная для тех мест.
– В молельный дом каяться в грехах ходил?
– Было дело.
– Но не исповедался?
– Не-а.
– Я тоже.
– А Карл?
– Как ты себе это представляешь? – хохотнул Густав. – «Святой отец, хоть вы и еретик, но не отпустите ли мне грехи? Понимаете, я буквально только что в соседнем храме вашего брата по вере зарезал…»
– И в самом деле… – признал я, что сморозил глупость.
Густав остановился на середине дугой вздымавшегося над речкой моста и оперся локтями на его ограждение. Вдоль берегов тянулся заметенный снегом лед, но прямо под нами чернела узкая полоска воды.
– О чем поговорить хотел? – прервал затянувшееся молчание я.
– Да так, – неопределенно покрутил перед собой растопыренными пальцами сотник. – Ты точно не отступишься?
– От чего?
– Если Жнец в ком почует слабину, он его с потрохами сожрет и не поморщится. Давай договоримся сразу: что бы он ни пообещал, какую бы сделку ни предложил – ты не согласишься.
– Не думаю, что его предложение сможет меня заинтересовать.
– Тебя – нет. А твоих хозяев? Выразит он готовность присягнуть Стильгу, как ты тогда поступишь?
– У меня приказ устранить Жнеца, – взглянул я в глаза сотнику, – но случай из ряда вон, так? По уму, в этой ситуации надо направить запрос в Акраю, вот только есть одна загвоздка…
– У тебя нет такой возможности?
– Именно.
– Думаю, мы сработаемся, – усмехнулся Густав.
– Надеюсь, – кивнул я и высморкался в снег. – Главное, сам не оплошай.
– Уж будь уверен…
Пока болтали, нагнавшая нас телега съехала с моста и скрылась за поворотом, и мы поспешили вслед за ней. Но не успели еще подойти к угловому дому, на первом этаже которого располагалась аптека, как навстречу выскочил Карл Вадер.
– Я же говорил! – зашипел он в лицо темному сотнику. – Я же предупреждал!
– Что случилось? – бросился к перекрестку Густав. – Да объясни ты толком!
– Кто-то узнал парней и кликнул Стражу, – на бегу сообщил писарь. – Храм обложили, но наши взяли заложников из прихожан.
– Много народу согнали? – Сотник выглянул из-за угла, окинул взглядом площадь и замахал рукой сидевшим на телеге бородачам: – Сюда!
Я мозолить глаза запрудившим улицы стражникам не стал, спокойно зашел в аптеку и остановился у выходившего на храм окна, к которому уже прилип тучный хозяин заведения. Насколько мне удалось разглядеть, обложили здание бывшего молельного дома и в самом деле крепко. Хотя и бестолково. Пока – бестолково. Вот подтянутся солдаты гарнизона, и у засевших в выстроенном на той стороне площади двухэтажном особняке ортодоксов не останется никаких шансов унести оттуда ноги.
Правда, шансов удрать у них и сейчас было немного: хоть ни лучников, ни арбалетчиков пока не видать, прорваться через без малого полсотни стражников просто нереально. Даже с нашей помощью нереально. Было бы. Надеюсь, Густаву хватит ума не вмешиваться. Служивые сейчас злые – пару тел на окровавленном снегу возле храмовой ограды я точно приметил, – не за страх, а за совесть жилы рвать будут. Да и не выбраться нам потом из города. Не выпустят.
– Обложили голубчиков, – без особого злорадства поведал мне аптекарь.
