тебя. Их притягивает твой центр, точка, вокруг которой собирается человеческое существо.
- Точка сборки? - помянул я Кастанеду.
- Называй как хочешь. Главное в том, что центр - это место, недосягаемое ни для ума, ни для чувств. По сути, там вообще ничего нет и делать там нечего.
Однако всякое действие или мысль должны начинаться именно там, а не на периферии. Вне центра - суета, шум, бесполезная трата сил.
- По-твоему, 'корни' нужно пускать в центр?
- Что-то вроде. Скажу одно: ум сделать этого не в состоянии. Корни сами найдут дорогу, надо только указать им верное направление. И не торопить.
После этого разговора прошло больше двух недель, но никакого центра я не достиг.
Было приятное чувство внутренней глубины, покой, расслабленность - но не более того. Как назло, Халид куда-то уехал, и поделиться было не с кем.
Однажды, когда шел сильный ливень, я решил отложить обычное 'врастание' на улице и попробовать то же самое в полусне. Я лег, расслабился и, почувстовав приятную истому, решил сильно не напрягаться. Корни росли сами по себе куда хотели, а я блаженно засыпал.
Казалось, я спал всего несколько мгновений. За окном стояло яркое утреннее солнце. Неужели ночь прошла так быстро? Я встал и подошел к окну. Пейзаж насторожил меня. Не было привычных деревьев, достававших как раз до моего четвертого этажа. Перед глазами расстилалось синее небо и бесконечные цветущие сады. Что за черт? Выглянув наружу, я в ужасе отшатнулся: подо мной было не меньше десяти этажей. Где я? Комната не изменила очертаний, все предметы были на своих местах. В коридоре играла набившая оскомину музыка, но выходить туда не хотелось.
Я вернулся в постель и лег. Сон не приходил. Голова была совершенно пустой и соображать не хотелось вовсе. Внезапно я подумал о Халиде - будь он здесь, наверняка что-то бы прояснилось. В ту же секунду я услыхал знакомое покашливание
- улыбающийся Халид отворил дверь (по ночам я запираю ее на замок) и вошел.
Одет он был очень странно: смокинг, бабочка, парадные туфли. Таким я не видел его никогда. В полном молчании Халид взял с полки книгу, открыл ее и жестом пригласил меня читать вместе с ним. Я встал - и вдруг понял, что это сон!
Разбудил меня, слава Богу, привычный звон будильника. Ошарашенный приснившимся, я долго не мог собраться с мыслями. Как правило, я очень тонко чувствую текстуру сна - зыбкую и нереальную. Иногда у меня бывало чувство, что я сплю и вижу сон.
Однако здесь я мог поклясться - никогда я не видел ничего реальнее. Можно сказать, это была гиперреальность! Каждая вещь была невероятно ощутимой. Глядя на стул, я чувствовал, как он склеен, как пригнаны его детали, ощущал фактуру лака, полировку, ткань обивки и каждый ее волосок. Не говоря уже о смокинге Халида.
Как только представилась возможность, я подробно пересказал Халиду свой сон. Он, казалось, остался равнодушен.
- Сон тут ни при чем. Здесь нет никакого достижения. Обрати внимание на одну вещь - ты назвал ее 'гиперреальностью'. В принципе, это тоже игрушка, но довольно полезная, если с умом ею пользоваться.
- Как именно?
- Ты чувствовал, как устроен стул во всех подробностях. Осталось только одно - стать этим самым стулом.
- Как это - стать?
- Очень просто. Углубиться в ощущения и потеряться в них, сдаться им. Вернее, если ты не сопротивляешься, они сами увлекут тебя.
- А зачем?
- За всем. Ты живешь в мире, как слепоглухонемой. Ничего не видишь, не слышишь, не чувствуешь. Вещи существуют, а тебе без разницы.
- Что ты имеешь ввиду?
- Не притворяйся. Мир для тебя - закрытая книга. Глаза видят только привычные вещи, а непривычных либо не замечают, либо пытаются переделать под привычные. То же - уши. Я уже не говорю об ощущениях. Представь цветок. Ты видишь его форму и цвет, обоняешь запах, чувствуешь структуру стебля, лепестков. Все это - отдельные вещи, элементы. Сколько тебе удается наслаждаться цветком? От силы, минут пять. Дальше становится просто скучно, ум требует новой пищи. Нужно уметь воспринимать цветок как целое, как волшебство.
- Значит, для этого я должен стать цветком?
- Вот именно. Не обязательно цветком. Можно камнем. Или тараканом.
- Похоже, это твои любимые животные.
- Не остри, да еще так неумело. Кстати, юмор для тебя - тоже закрытая вещь.
Хорошо смеется только свободный человек.
- Свободный и сильный - это одно и то же?
- Вовсе нет. Свободному человеку легче стать сильным, чем наоборот. Свобода легко впитывает любые качества, а сила зачастую бывает туповата. Кстати, свободный человек может выбрать быть слабым - на то он и свободный.
- Давай вернемся к тараканам.
- Давай. Чтобы стать собой, надо научиться быть другим. Нет нужды быть тараканом и пожирать объедки - достаточно просто побывать в его шкуре.
Разумеется, временно. А там, глядишь, - понравится. Учись принимать любой облик
- только так можно выйти за границы страхов и прочей дребедени. Учись чувствовать мир изнутри, искать новый опыт. Пойми, твои клетки по сути идентичны клеткам любого живого существа, их объединяет единая память, единое сознание.
Когда-то ты был динозавром, когда-то - водорослью. Ты можешь найти общий язык с летучей мышью, белкой, змеей.
- По-моему, ты говоришь нереальные вещи. Или такое доступно только высоким магам типа Дона Хуана.
- Да плевать мне на твое мнение! Подумаешь, он настолько крут, что может себе позволить сомневаться в том, чего никогда не пробовал. Ты думаешь, что должен верить мне? Чушь собачья! Просто вместо того, чтобы внимательно слушать, ум городит убогие концепции, ограничивая свои возможности. Не надо мне твоей веры, я не священник и не Дон Хуан! Я хочу, чтобы ты умел слушать с доверием - так можно слушать человека, можно - шум дождя. Может быть, дождь говорит важные для тебя вещи? Он не требует веры - он ждет доверия. Улавливаешь разницу?
- Ну, допустим.
- Ни хрена не 'допустим'. Вера - это настройка ума. Ты подчиняешь ум определенной, приемлемой для него концепции, и запускаешь на полную катушку, подчиняя чувства и эмоции. Вера - это слепой, глухой и безумный баран.
Идеальный христианин идет на крест, не задумываясь, зачем ему самому это нужно.
Мусульманский фанатик взрывает автобус с детьми, считая, что его Аллах искренне в этом нуждается. Иудейский фанатик убивает мусульманского фанатика, и дальше - бесконечная кровь, резня, страдания. Вот тебе вера.
- А доверие?
- Доверие - совершенно другая штука. Оно не закрывает, а открывает сердце.
Доверие не нуждается в концепциях, оно не выносит оценок. Если ты доверяешь человеку, ты просто соглашаешься разделить с ним его путь. Ты становишься его компаньоном, сотрудником, а не слугой. Доверие - это чуткие глаза и уши, внимательный и незакрепощенный ум. Это осознание.
- По-твоему, в вере нет доверия?
- Нет и быть не может. В вере нет свободы, а доверие - это свобода. Рабом быть легко - вот почему так мало людей по-настоящему понимало Христа, вот почему ни одна из ведущих религий не имеет ничего общего с их основателями. Хорошо быть рабом Самого Главного Хозяина.
