– Нэш… – Криста замолчала, когда Нэш внес ее на руках на арену и посадил на лошадь, которую держал за поводья чоктоу Джим.
Глаза пожилого ковбоя сверкнули, как черные бриллианты, когда он посмотрел на Кристу. В его взгляде чувствовалась спокойная уверенность, а его мудрая улыбка подбадривала девушку.
– Ты всегда превосходно держалась верхом, Мари Криста. Нэш снова вернулся к прежней жизни. Теперь твоя очередь пережить на арене самое лучшее из прошлого. Думаю, что ты перестала этим заниматься по той же причине, что и Нэш, – чтобы оказаться рядом с другом тогда, когда он нуждается в тебе больше всего.
Затуманенный слезами взгляд Кристы встретился со взглядом Джима. Она всегда знала, что он обладает способностью не только видеть истину, но и проникать в самую ее суть. Чоктоу Джим действительно был старой мудрой индейской совой – не зря он получил свое имя.
Слова Джима Прайса угодили в самую точку, вдруг поняла Криста. После несчастного случая с Синти Мерроу Криста приобрела новую цель в жизни, и это дало ей возможность освободиться от тирании властного отца.
– Да, кое-что еще, Мари Криста, – пробормотал Джим, передавая ей поводья. – Ты помнишь, о чем мы говорили по дороге в салун «Паршивая собака»?
– Помню, – кивнула Криста.
– Хорошо, – мягко произнес он. – Потому что я начинаю чувствовать любовь моей жены и снова возвращаюсь к жизни. – Он перевел взгляд своих темных глаз на Нэша. – Я вижу это в нем… благодаря тебе…
Взволнованная и польщенная этими особенными словами Джима, Криста устроилась поудобнее в седле и сосредоточила все свое внимание на трех бочках, которые располагались на расстоянии ста футов друг от друга. Она позволила себе вернуться назад, в те дни, когда соревнования по родео были ее жизнью, ее страстью, самой большой надеждой ее отца, его желанием видеть в дочери самого себя.
Криста ездила тогда верхом ради собственного удовольствия, ради желания испытать душевный подъем. Она собиралась сделать то, что когда-то так любила, потому что ей на самом деле нравилась атмосфера риска и волнения, царящая на родео, а не потому что ее отец говорил, что так надо.
Наклонившись вперед, Криста пришпорила лошадь каблуками своих сапог и на огромной скорости устремилась на арену, подбадриваемая радостными криками ковбоев.
– Она чертовски хороша… для женщины, – завистливо произнес Хэл, наблюдая, как Криста дала лошади время сохранить равновесие, прежде чем направить ее ко второй бочке. Он взглянул на брата и застонал: – Ради Бога, убери со своего лица эту противную влюбленную улыбку. Меня просто тошнит от нее.
Нэш испытывал невероятное чувство гордости, глядя на искусное выступление Кристы. Когда бок гнедого мерина оказался напротив второй бочки, Криста резко потянула поводья, сделав великолепный поворот влево. Лошадь устремилась вперед так быстро, что грязь летела у нее из-под копыт. Криста чувствовала себя уверенно, как никогда, мчась по арене с поводьями в левой руке. Она умело заставила лошадь обогнуть последнюю бочку и потом снова начала выписывать узор кленового листа, к полному восхищению зрителей.
– Интересно, почему она это бросила? – вслух удивился Нэш.
– По той же самой причине, что и ты, – сообщил племяннику чоктоу Джим, наблюдая за Кристой так же зачарованно, как и все остальные мужчины на арене. – Ради пострадавшей подруги – той самой, у которой Криста одолжила седло для Леви, чтобы он снова смог стать одним из нас. Неудивительно, что она так прекрасно понимает твою преданность Доггеру.
– Как же получается, что ты так много знаешь о ее прошлом, а я – нет? – нахмурился Нэш.
– Может, потому что я спрашивал ее, – улыбнулся своей лукавой улыбкой чоктоу Джим. – А возможно, потому что я помню ее с финала по родео среди высших школ, проводившегося в Оклахома-Сити. Она выиграла в нескольких видах соревнований – с бочками, с лассо, с шестами. Она даже стала первой в связывании козы – специальном выступлении для девочек. Я видел, что она управляется с лассо так же мастерски, как ты и Хэл. – Джим задумчиво покачал головой. – Мне кажется, она станет превосходным пополнением нашего семейства…
– Черт возьми, не засоряй своими идеями его слащаво-сентиментальную голову, – буркнул Хэл и нахмурился. – Он и так уже стал мягким, как пудинг.
– Возможно, я и размяк, – усмехнулся Нэш, не отрывая взгляда от Кристы. – Но по крайней мере никто не называет меня трусливым женоненавистником с заячьей душонкой, который до ужаса боится связываться с женщиной.
– Как ты меня обозвал? – распрямился Хэл, вздернув подбородок и расправив широкие плечи.
– Не я, а Андреа Флетчер с ранчо Флетчер считает тебя таким, – пояснил Нэш. – Она звонила и просила меня передать тебе это сообщение. По ее словам, ты недостаточно мужчина, чтобы взяться за работу, которую она предлагает, потому что боишься вести дела с женщинами, имеющими вес в обществе. Трусливый цыпленок. Да, именно так она сказала.
– Ого, значит, она обозвала меня цыпленком? – Грудь Хэла бурно вздымалась от негодования.
– Да, – подтвердил Нэш и поспешил забрать поводья у Кристы, остановившейся перед ним. Огромный ковбой смотрел на нее с такой гордостью и нежностью, что казалось, мог вот-вот лопнуть от распиравших его чувств.
– Боже мой, – проворчал Хэл, когда его брат протянул руки, чтобы помочь Кристе слезть с лошади. А Нэш на глазах изумленного Хэла прижал Кристу к себе и горячо поцеловал в губы. Ковбои вокруг, хмыкая, стали отпускать пошлые шутки, на которые Нэш явно не обращал никакого внимания.
– Садись-ка на лошадь, – настаивал Хэл, подстрекая брата освободиться из объятий Кристы. – Если ты не слушаешь меня, может, езда на диком мерине вернет тебе хоть немного благоразумия.
– Ты не возражаешь, дорогая? – спросил Нэш, когда Хэл, окончательно потеряв терпение, стал тянуть брата за рукав.
– О Господи, ты спрашиваешь разрешения у нее? – презрительно фыркнул Хэл. – Тебе сейчас же
