Полотно Джорджины Дейсер все так же отчетливо стояло перед глазами Рейфа. Какой откровенно чувственной была на нем женщина-богиня: невинная, соблазнительная, стыдящаяся своей красоты и удаленная на много веков от простых смертных.
Схватив поводья, юноша вскочил в седло. В голове неотступно вертелась одна и та же строчка из стихотворения, однажды попавшегося ему на глаза. В словах Браунинга он открывал для себя пусть горькую, но правду: прежде чем оказаться в раю, человек должен изведать все муки ада.
Наташа Диллингтон улыбалась. Потянувшись всем телом, она заспанными глазами уставилась на спящего рядом мужчину. Каждый мускул ее тела приятно ныл, и все это дал человек, мирно дышащий рядом. Их разделяло десять лет, этого времени подчас хватало не на одну жизнь. На ее губах играла томная улыбка. По сравнению с ней Тони Чамберз выглядел мальчишкой, но был прилежным учеником, доставлявшим радость учительнице, и она расплачивалась той же монетой. Такая форма обучения давала свои результаты, Наташа знала это по собственному опыту.
Тем сильнее привлекал ее загадочный приятель Тони, американец, приехавший с ним вчера вечером. Он принадлежал к тому типу мужчин, от которого многие женщины сходили с ума; в его внешности было что-то дикое и необузданное, что, однако, удачно сочеталось с насмешливой манерой поведения. Казалось, этот гордый темноволосый красавец скрывал, что он принц, случайно оказавшийся среди простых смертных.
Наташа всегда выделяла таких мягких и бесхитростных мужчин как Тони. Словно уловив ее мысли, тот зашевелился, пробуждаясь. Его губы тронула радостная улыбка. Стремительно повернувшись, он крепко обнял свою любовницу и страстно поцеловал ее.
– Господи, – шептал Тони, покрывая жадными поцелуями лебединую шею Наташи, – какая ты сладкая!
– А ты – ненасытный. – Рассмеявшись хрипловатым от охватившего ее возбуждения смехом, Наташа обняла его, ощущая под ладонями гладкую белую кожу.
– Это я-то ненасытный? – насмешливо спросил Тони, чувствуя, как руки Наташи обвились вокруг него.
– Доброе утро, моя леди, – раздался вдруг женский голос.
Кровь отлила от пылающих щек Тони, он резко обернулся и поспешно натянул одеяло на себя и Наташу.
Рядом с кроватью, с подносом в руках, стояла невысокого роста пожилая женщина, на морщинистом лице которой играла приветливая улыбка.
– Я подумала, что вам захочется выпить по чашечке крепкого чая. – С этими словами женщина опустила поднос на маленький столик, стоявший в углу комнаты, под большим окном. Отдернув тяжелые портьеры, она впустила в комнату солнечный свет. – Как вы будете пить чай, сэр?
– Уж, конечно, не в твоем присутствии, – процедил Тони сквозь зубы так тихо, что его слова расслышала лишь любовница.
– Ему с сахаром и лимоном, – ответила Наташа, – как и мне.
– Кто, черт возьми, она такая? – спросил мужчина сердитым шепотом.
– Моя служанка, дорогой, – беззаботно ответила Наташа. – Не беспокойся.
– Рад, если это действительно так.
– Можешь не сомневаться, – уверенным тоном повторила женщина. – Майя работает у меня служанкой с тех пор, как я была девочкой. У меня нет от нее секретов.
– Это правда, моя леди, – отозвалась Майя, отдавая хозяйке ее чашку.
Тони почувствовал себя в совершенно дурацком положении, когда пожилая женщина принялась подбирать их одежду, в беспорядке разбросанную по полу.
Аккуратно все сложив, она предложила:
– Если хотите, вам подадут завтрак в постель. Тони торопливо прихлебывал свой чай.
– Нет, это вовсе не обязательно. Я должен идти. Мы договорились с Рейфом встретиться утром, чтобы… – Тони замолчал, и его лицо залила краска. – Чтобы прогуляться верхом.
Наташа громко рассмеялась. Ее насмешил тот официальный тон, которым Тони выпалил все это. Можно было подумать, что они чинно сидят в гостиной, а не лежат обнаженные под мягким ирландским одеялом.
– Можешь идти, Майя, – отпустила она служанку.
– Да. – Женщина взяла поднос все с той же улыбкой. Однако, задержав взгляд на смятых простынях, не удержалась и произнесла ничего не выражающим голосом: – А что касается вашей прогулки верхом, сэр, то, боюсь, вы опоздали.
– Что? – не понял Тони.
– Американец уже давно в седле. Я видела, как он выехал еще час назад.
– О…
Майя вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Наташа продолжала хихикать.
– Черт возьми, что тебя так рассмешило?
– Ты сам. Выражение твоего лица, когда вошла Майя. Не знала, что мужчины могут так краснеть.
– Я покраснел? – спросил Тони, усмехнувшись. – Чушь какая.
– И все же это была краска стыда, – настаивала она, мурлыкая, как кошка.
Уронив пустую чашку на пол, молодой человек порывисто обнял Наташу.
