умудрялась держаться. Ее багаж скоро прибыл, и, как Синтия и говорила, ничего не было забыто. Она увидела, как Сильвия обменялась удивленными взглядами с Чарльзом, когда мистер Эшби внес чемоданы в холл.
Первые несколько дней она вздрагивала каждый раз, когда звонил телефон, надеясь, что это звонит Габриель, чтобы как-то объясниться или по крайней мере попрощаться.
Но время шло, Джоанна не слышала от него ни слова и поняла, что надеяться незачем. И на что ей жаловаться? Ведь именно она требовала полного разрыва.
Но я не хотела этого, подумала она безысходно. Он ранил меня, и я хотела ранить его в ответ. Заставить думать, что я забыла его, что теперь он мне безразличен. Когда на самом деле не проходило и дня, чтобы я не думала о нем и не хотела, чтобы он вернулся ко мне на любых условиях. И вот я потеряла его навсегда.
Следующим утром, за завтраком, она получила письмо от Генри Фортескью. Ей нужно подписать некоторые документы, чтобы ее финансовое соглашение с Габриелем вступило в силу, и Генри просил ее позвонить ему и договориться о встрече.
Когда она позвонила, голос адвоката был, как обычно, дружелюбен и звучал деловито.
– Боюсь, завтра утром я не смогу, – сказал он, когда Джоанна неуверенно предложила время. – Я буду присутствовать в поместье на встрече с представителями сети отелей. – Он сделал паузу. – Ты, конечно, знаешь об их предложении?
– Да, – ответила она ровно.
– Но я освобожусь после обеда. Может, встретимся в три часа в моем офисе?
Она согласилась и повесила трубку. Итак, скоро будет дописана последняя глава в истории поместья Вестроу. И победа Синтии окажется окончательной и бесповоротной.
На следующий день она сказала Сильвии и Чарльзу, что ей нужно уехать, якобы для того, чтобы встретиться в Вестроу с представителями фирмы по недвижимости.
На самом деле она поехала к холму, оставила машину около небольшого леса и прошла милю по гребню к «приюту отшельника».
Один последний взгляд, поклялась она. Ее никто не заметит, потому что в доме сейчас проходит встреча.
На улице потеплело, выглянуло солнце, и легкий ветерок шелестел среди камней. Она расстегнула пальто и прислонилась к одной из скал.
– Джоанна…
На секунду она подумала, что ей просто послышался голос Габриеля в звуке ветра. Но, медленно оглянувшись, она увидела, что он стоит в нескольких ярдах от нее, засунув руки в карманы пальто.
– Ты… что ты здесь делаешь? – спросила она испуганно.
– Я пришел к тебе.
– Но ты не знал, что я здесь, – возразила она. – И не мог. Я никому не сказала.
– Но я все равно знал, – ответил он тихо. – Как и всегда.
Она покраснела от смущения.
– Извини, – пробормотала она. – Я не хотела… Я думала, что ты занят на встрече.
Габриель покачал головой.
– Я отменил ее.
– Отменил? – повторила она потрясенно. – Но почему?
– Понял, что не готов расстаться с этим местом, пока есть хоть малейший шанс, что моя мечта превратится в реальность.
– И как же это может произойти? – спросила она ровно.
– Это зависит от женщины, которую я люблю.
Она сглотнула.
– Но ты говорил ей об этом?
– Нет. Казалось, что отношения между нами окончательно разорваны.
Другими словами, Синтия снова блефовала, подумала Джоанна возмущенно. Она с трудом попыталась улыбнуться.
– Тогда, наверное, тебе стоит найти другую мечту.
– Это не так легко. Она была со мной слишком долго, я пронес ее через тяжелые времена и держался за нее, когда казалось, что не осталось уже никакой надежды. – Он покачал головой. – И я не собираюсь ее бросать, неважно, сколько времени она останется просто мечтой.
– Тогда поговори с ней. Расскажи ей о своих чувствах.
– Я боюсь, Джоанна. Боюсь опять все испортить. Я думал, что могу отпустить ее. Я хотел… но не могу. Она в моем сердце. Без нее для меня нет жизни.
Она хрипло и резко сказала:
– Не говори мне этого… пожалуйста. Я не вынесу больше. – Горло обжигали слезы, не давая говорить. – О, Габриель, мне не надо было сюда приходить.
