– Ты так говоришь, как будто тебе это безразлично.
– Я стараюсь не беспокоиться о вещах, которые не могу изменить. Не всегда это получается, но жалеть о прошлом – бесполезная трата времени.
– Жалеть о чем угодно – бесполезная трата времени.
Ианта молча кивнула, не желая поддерживать этот разговор. Она и так слишком разоткровенничалась с Консидайном – обычно она ни с кем не делилась своими проблемами. И ей стало неловко при мысли о том, что Алекс понимает: ее безразличие к болезни – маска, которую порой слишком тяжело носить.
Ианта вслушалась в пение цикад, сейчас достигшее своего крещендо, с озера донесся протяжный и ленивый крик чаек, затем раздался рев мотора на одном из озер, где разрешалось пользоваться катерами.
Консидайн, по-видимому тоже решивший сменить тему беседы, поинтересовался:
– Ты что-нибудь знаешь о природе возникновения здешних озер? Почему в нашей долине есть озера, а по другую сторону гор – нет?
– Потому что под нашей долиной настоящая ванна из различных металлоносных пород, в которой собирается дождевая вода и образует озера. На дне силикатные пески, поэтому оно такое белое.
– Значит, это редкое образование?
– Нет, подобные озера есть у подножия песчаных холмов. На севере их предостаточно.
– Ты в университете и геологию изучала?
– Нет, я просто любитель, – ответила Ианта и поднялась, – мне пора ехать. Благодарю за угощение. Надеюсь, ваш «рейнджровер» скоро починят.
– Это неважно, – Алекс тоже поднялся, – главное, что Марк не пострадал.
Ианта обрадовалась, что Консидайн не делал попыток уговорить ее остаться. Или ей показалось, что она этому рада? Несмотря на всю экзотичность его домашней обстановки, с ним оказалось очень легко общаться, и она рассказала о себе гораздо больше, чем намеревалась. И гораздо больше, чем он рассказал о себе.
Когда они выходили с веранды, у Ианты вновь заболела нога. Она лишь немного оступилась, и сильная мужская рука поддержала ее за локоть. Ианту однажды ужалила океанская медуза, и сейчас она почувствовала то же самое: шок, а затем словно уколы тысячи игл. Однако она не подала виду, только подняла глаза, чтобы попытаться узнать, не чувствует ли то же самое Алекс. Но увидела лишь его заботливый взгляд.
– Все в порядке? – спросил Консидайн и отпустил ее локоть, когда убедился, что она крепко стоит на ногах.
Ианта принужденно улыбнулась:
– Да, спасибо.
– Может быть, тебе стоит отдохнуть?
– Нет, – ответила она, торопливо добавив: – Тем более не нужно нести меня к машине.
Он нахмурился, бросив взгляд на ее ногу:
– Ты постоянно будешь спотыкаться?
– Нет, мне сказали, что это прекратится, когда мышцы окрепнут.
Хирург рекомендовал ей больше двигаться, но она стеснялась ходить, так как ее хромота вызывала жалость у окружающих. Прощаясь с Консидайном, она решила про себя, что начнет тренировки, игнорируя взгляды и разговоры за своей спиной, и эта решимость слегка притупила ее депрессию. По дороге домой Ианту переполняло желание покончить с одиночеством, ставшим уже почти потребностью и вошедшим в привычку.
Вернувшись в коттедж, Ианта распахнула все окна и села в кресло полистать газету. Через несколько минут чтение увлекло ее и заставило забыться. Ианта словно вошла через воображаемую дверь в иную реальность. Двое мужчин, пожимающие друг другу руки на первой полосе, вовсе не являлись государственными мужами, подписавшими важный договор, они были лишь второсортными актерами, снимок которых помещен здесь, чтобы заполнить пустое место. Люди, марширующие по улицам столицы крошечного государства где-то на юге Европы, казались массовкой из старого кино, на передний план были специально выдвинуты мужчины с суровыми изможденными лицами, одетые в крестьянское рубище. Лишь фотография детей, играющих на морском берегу, казалась подлинной. Разглядывая детей, Ианта с болью в сердце думала о том, что только они совершенны и счастливы.
Она отправилась на оживленный пляж, наполненный веселым визгом игравшей детворы; отдыхающие, как обычно, загорали или купались на мелководье в белеющей, словно молоко, воде. Ианта зажмурилась, но тут же заставила себя открыть глаза и пробормотала:
– Нечего стоять здесь, а то тебя будут считать трусихой.
Она неуверенно побрела по белому песку к воде, но у нее закружилась голова. Охватившая ее паника тотчас вызвала дрожь во всем теле. Ианта некоторое время в нерешительности стояла, затем развернулась и побрела назад, шатаясь и еле волоча ноги. Мимо нее проходили двое молодых людей, и Ианта сквозь шум в ушах расслышала, как один из них крикнул:
– Эй, блондиночка, может, тебе помочь?
Она прошла было мимо, однако приятель кричавшего подбежал к Ианте и схватил за руку. Вдруг раздался властный окрик:
– Оставь ее!
Парни обернулись, изумленно уставившись на спешащего к ним мужчину, который несколькими широкими шагами преодолел расстояние, разделявшее их. Узнав Алекса Консидайна, Ианта застыла на
