После исследований в бассейне, за Кремона принялось три знатока немного другого профиля. Они уединились с ним в одной из комнат башни и стали готовить героя ко всем остальным трудностям психологического характера. Причём поучительный монолог велся специалистами по очереди. Лишь только замолкал один, следующий тут же развивал мысль дальше:
— Выполнению твоего задания могут помешать два важнейших фактора, откорректировать или изменить которые мы не в силах.
— Первый фактор: полное незнание биографии нашего пленника. Вернее это — даже не фактор, а огромный и некопаный пласт проблем, в которых может утонуть и погибнуть любой разведчик. Например: мы даже его имени не знаем, не говоря уже о семейном положении, наличии детей, родителей, внутриродовых отношений и всего остального. Да что там говорить мы вообще ничего не знаем о внутригосударственном строе Альтурских Гор и какие там у них иерархические отношения. Ну и напоследок, как вытекающее из всего вышесказанного следствие, мы не знаем: возможна ли среди драконов потеря памяти. По логике вещей, как и у всех разумных — вполне. Но! Подтверждений этому у нас нет, а значит, ты должен в первую очередь осознавать это как данность. И тут уже наши предположения могут тебе только помешать воспринять должную картину на месте.
— Ну и второй фактор — куда-то исчезнувшее, или растворившееся сознание самого дракона. И мы не имеем права исключать кажущуюся невероятной, возможность. Потому что в один прекрасный день сознание хозяина может вернуться в тело, и даже на какое-то время потеснить твоё собственное, перехватывая управление.
— Не делай такие круглые глаза и не мычи! Сразу хотим тебе сказать: разоблачением тебе это не грозит. Потому как твоя сущность всё равно останется руководящей, и в итоге ты можешь: или подчинить себе сознание хозяина, или подавить его своей волей. В книге древних, подобное медицинское вмешательство как раз и использовалось в тех случаях, когда пострадавший впадал в кому. Тогда врач входил в его тело и, контактируя с ближайшими родственниками больного, пытался такими экстренными мерами вернуть подопечного в привычный мир.
— Так что тебе желательно не слишком-то инсценировать потерю памяти или нечто подобное, если тобой всерьёз заинтересуются. Потому что если дракона вдруг сведут со всей многочисленной роднёй и друзьями, его сознание, если оно не аннулировалось, не умерло полностью, может и вернуться. Правда указывается, что такой удачный результат достигается лишь в половине подобных случаев.
Потом специалисты всё тем же внушительным речитативом принялись доводить до сведения Невменяемого все те рекомендации, которые ему следовало запомнить по каждому конкретному случаю. Память фиксировала каждое слово и укладывала его в нужную ячейку, но вот некоторые рассуждения как бы жили сами по себе.
То, что ему рассказали, раскрывало стоящую перед ним задачу совсем по-иному. Ведь первоначально планировалось просто пролететь над внутренними территориями Альтурских Гор и хоть высмотреть так бережно хранимые драконами тайны. Тем более что куда и как примерно лететь, предполагаемый разведчик знал, древние карты межгорных долин были по всему миру. Но ведь действительно, неужели никто и нигде не обратит себе внимания на одиноко летящего дракона? Мол, летит себе, да и ладно. Но ведь это же не болар! Обязательно хоть кто-нибудь из соплеменников просто перебросится приветствием и задаст самый безобидный вопрос. А как в таком случае отвечать? Если никто из людей этого никогда не слышал. Даже о системе приветствий ничего известно не было. Не лучше ли тогда сразу инсценировать если не потерю памяти, то сильные нарушения в психике, якобы полученные за месяц пребывания в диких лесах на чужой территории? Тогда ему хоть окажут какую-то помощь и уже при этом можно сориентироваться, присмотреться к внутреннему общению. Как следствие — намного быстрей подстроиться к незнакомой и чуждой жизни.
В этом случае тоже превалировала одна страшная деталь, которая сразу же могла привести к полному провалу всей мисси. И на ней психологи особо акцентировали внимание Кремона. Во всём мире бытовало настойчивое мнение, что драконы едят человечину. Причём даже трупы они как-то по-особому маринуют и хранят в ледниках неимоверно долгое время. А уж живых людей, захваченных в плен, в Альтурских горах просто разводят как скот. Жуткие рассказы о зверстве и людоедстве драконов как раз и поддерживали ненависть к ним практически во всём мире. Хотя, если смотреть на события здраво без предвзятости, то документально верных сведений о поедании окровавленных трупов во время налётов воздушных пиратов не было. Да — они уносили живых людей, да — они чаще всего уносили и трупы погибших в бою воинов, путешественников или крестьян. Ко всему прочему воздушные пираты очень часто использовали свои жуткие челюсти в ближнем бою. Но никогда они не начинали есть поверженного врага прямо на поле боя, в пределах видимости спрятавшихся или стоящих в неприступной оборонительной позиции воинов. Хотя словесных пересказов с жуткими, доводящими до дрожи подробностями хватало.
Само собой, если вдруг при «лечении», находящемуся в теле дракона Кремону подадут хоть какое-то подозрительное мясо, он себя сразу раскроет отказом. Ну, может и не сразу, но вряд ли неприятие общего, как считалось, деликатеса добавит к нему доверия и уважения. Это если забыть о той возможности, что в критической и неблагоприятной ситуации его могут просто начать «лечить» принудительно и заставят кушать человечину силой. Конечно, рекомендовалось до такого исхода дело не доводить, а сразу же на всей скорости улепётывать в Энормию. Но опять-таки, и в Альтурских Горах наверняка существовала система быстрой связи через Эль-Митоланов, а значит, при перелёте границы могли возникнуть никем не предвиденные сложности.
Под конец психологической обработки, когда все три специалиста замолчали и разрешили задавать вопросы, Кремон лишь безнадёжно вздохнул:
— Какие могут быть вопросы? В данный момент мне кажется самым наилучшим вариант просто перебросить моих друзей боларов через Топорный хребет, а потом за ними вернуться через несколько дней. Такие как Спин и Караг всё разведают и узнают намного лучше меня.
— Никто и не спорит — это самый идеальный вариант, — закивал один из психологов. — Но как они вернутся назад без силового кокона? Именно этот аспект пока и не даёт нам окончательно утвердить такую незаменимую поморщь. Уже сейчас на изготовление каждого кокона нужны силы и умение одновременно трёх Эль-Митоланов. На той стороне мы союзников не имеем. Так что участие боларов пока под огромным вопросом.
— То есть создание силового кокона обуславливается тремя магическими силами? — оживился молодой колдун. На что его самый старший коллега разочарованно хмыкнул:
— Ведь говорилось: «и умения»! То есть сразу три специалиста творят объект с трёх сторон, одновременно сплетая создаваемые структуры. Тебе самому научиться несложно, как и обучить других. Но вот кого?
— Понятно. Значит, первый мой перелёт при любом раскладе всё равно пройдёт в одиночку? Ведь следует вначале разведать местность за хребтом.
Специалисты переглянулись как-то неуверенно:
— Да нет. Помощники тебе на той стороне всё равно будут нужны. Да и болары дали твёрдое согласие. Даже если они там останутся надолго, они согласны спокойно дожидаться твоего повторного прилёта или сами разыщут лазейку для успешного возвращения.
Такая постановка вопроса Кремону не понравилась:
— Ха! Если вы думаете, что я брошу своих друзей в Альтурских горах, то вы глубоко ошибаетесь. Наивностью, жертвенностью Спина и остальных боларов я пользоваться не собираюсь.
Такого резкого ответа от него, пожалуй, не ожидали:
— С другой стороны ведь сколько добровольцев пыталось пробраться в Альтурские Горы, но им так и не повезло в этом опасном деле. Так что ты должен понимать риск всей операции….
— Знаете что! — вскипел молодой колдун, вставая. — Одно дело заранее соглашаться с возможностью гибели, а другое дело знать, что их товарищ, в данном случае я, спокойно вернётся обратно, а они там останутся до своей смерти!
— Но ведь боларам всё равно где жить, — пожал плечами самый молодой из психологов, — Да и путешествовать они любят.
Лучше бы он этого не говорил.
