безграмотных аборигенов это произвело совершенно противоположный эффект. Они немного успокоились, некоторые из защитников огневого рубежа даже слегка опустили оружие возмездия, а из проема хижины показалась ушастая голова, видимо, самая смелая среди ретировавшихся задомахальщиков.
– Тум? - произнес Рип вопросительным тоном. - Где мне найти Тума?
Голова смельчака, так и не явив всего остального, тут же скрылась в укрытии, а копья поднялись.
Рип отступил на шаг назад и опять задал свой вопрос:
– Тум, мне нужен Тум.
Наконец один из аборигенов - местный гений - понял, чего от них хотят, и осторожно придерживая копье одной рукой, второй быстро указал в сторону стоящей напротив хижины.
Рип понял его, он слегка поклонился.
– Спасибо. - Хотя они и вряд ли поняли, но Александра - это его тетя - с детства учила мальчика быть вежливым.
Направляясь к жилищу переводчика, Рип думал о еще одной странности. Все стоящие перед хижиной и охраняющие обиталище от его кровожадного нашествия иеной собственной жизни и с оружием в руках были... женщины. В то время как мужчины при первых признаках опасности скрылись в строении.
Подойдя к хижине, где жил старик, Рип резким движением отодвинул занавешивающую вход шкуру и ввалился внутрь.
Переводчик неподвижно сидел на полу и, казалось, о чем-то мечтал. При появлении гостя он поднял свою ушастую голову.
– У меня к тебе вопрос, Тум, - прямо с порога начал Рип. - Ты говорил, можно прийти, и вот я пришел.
– Да, чужеземец.
– Как я здесь оказался?
Старик пожал мохнатыми плечами (человеческий жест).
– Одна из охотниц прибежала и сказала, что недалеко от деревни, в джунглях, без сознания лежит чужак. До этого бедняжка не часто видела подобных тебе, поэтому сильно испугалась.
– И что вы сделали?
– Всем было интересно посмотреть на диковинку. Жизнь в деревне, понимаешь, довольно однообразна...
'А старик не так-то прост, - с удивлением заметил Рип, - в его речи проскальзывали такие обороты... совсем несвойственные облику дикаря, какой тот производил при первом приближении'.
– ...И тогда самые смелые, как следует вооружившись, пошли за ней к тому месту.
– Ну и что же они увидели?
– А я не ходил. Пусть молодые резвятся, где мне за ними с такой ногой. Тум постучал палкой по больной конечности. - Свое я уже отбегал.
– Хорошо, как давно это было?
– Что именно?
– Нашли меня.
– А, это... Три раза солнце уже успело умереть и вновь возродиться с той поры.
– Что-о-о, - Рип вскочил, - три дня! Я здесь уже три дня. - Он представил, что сейчас творится дома. - Тетя Саша! А Надя? Они же места себе... - Тут Рип вспомнил о теле, и плечи его невольно поникли. Какая Надя, какая тетя? Случилось что-то более ужасное. Рип опять поднял глаза на терпеливо ожидающего переводчика.
– Когда вы меня нашли, я был голый или во что-нибудь одет?
– На тебе была одежда, - охотно ответил тот, - мы положили ее рядом, в жилище.
'Одежда, одежда, - размышлял Рип, - значит, это его костюм или... - он поправился, - костюм того человека, в чьем он теле. Фу ты, чертовщина какая-то, как он мог оказаться в чужом теле': Однако в теперешнем состоянии Рип мог поверить во что угодно, в том числе и в переселение душ. По крайней мере это было единственное более или менее приемлемое объяснение, пришедшее в голову.
– Спасибо, Тум, - поблагодарил Рип старика, - ты мне очень помог. Окрыленный новой идеей, юноша покинул строение.
На улице он, не обращая внимания на недружелюбные взгляды дикарей и на начавшее припекать солнце, пустился на поиски отведенной ему хижины, - со второго раза обретя искомое.
Первый раз Рип ввалился в чужое жилье, насмерть перепугав старую бабушку (или дедушку), чем немало позабавил малолетнего внука (внучку).
Залетев в свою хижину, он схватил всю, какая была, одежду в охапку, вытащил тряпье на свет божий, безжалостно вывалил дорогие туалеты на землю и принялся лихорадочно рыться в карманах. Так, сначала брюки. Практически пусто... Какие-то железные квадратные бляшки наподобие жетонов, может, местные деньги; связка пластиковых карточек-ключей неизвестно от чего, коробок спичек...
После брюк пришла очередь рубашки... во внутреннем кармане пиджака отыскался бумажник.
Отбросив одежду, Рип с волнением взял его в руки.
Вещь принадлежала не ему. Такого он никогда не имел: - не очень большой, складывающийся пополам, из темной мягкой кожи с позолоченной, эмблемой фирмы наверху.
Винклер медленно, боясь спугнуть, открыл его. В первом отделении оказалась цветастая пластиковая карточка космокомпании 'Пан Америкэн' и несколько галактических кредиток. Не очень много, но все же... Деньги сейчас волновали его меньше всего. Рип нетерпеливо перешел во второе отделение - пусто, в третьем - тоже; он уже начал отчаиваться, пока наконец в четвертом... документы.
Рука нащупала знакомый пластик паспорта. Он медленно вытянул его из отделения и повернул лицевой стороной.
Паспорт принадлежал гражданину Прерии-Ункас система Денеб - Джону Штальму. Рип понятия не имел, ни где эта Денеб, ни тем более Прерия, но не это поразило его: с фотографии на Рипа смотрело очень знакoмое лицо - его лицо...
Это добило юношу окончательно. Он бессознательно поднялся, поднял одежду, отряхнул ее от пыли и начал одеваться, проделывая все движения автоматически.
В голове стоял невообразимый гул. Весь его мир, все, чем он дышал до сих пор, разом в одно неуловимое мгновение рухнуло, ушло.
А что осталось?
Ничего. Пустота. Он теперь уже не знал не только где он, но и кто он. Шатаясь, как во сне, Рип побрел по деревне.
Какой-то мальчуган тащил мимо воду в выдолбленном, наподобие корыта, местном фрукте. Рип, осененный неожиданной идеей, кинулся к носильщику.
Бедный ребенок: на секунду замер, а затем, бросив ношу, с криком побежал по. деревне.
Корыто упало и, ударившись о землю, расплескало большую часть своего содержимого. Рип подошел, взял его в руки и заглянул в водную гладь плода.
С той стороны на него смотрело измученное, с впалыми щеками и растрепанными волосами... лицо Рипа Винклера. Его лицо.
Фрукт выпал из ослабевших пальцев, окончательно лишаясь остатков влаги, которая не замедлила широкой лужицей растечься у ног неподвижно стоящего человека.
Внезапная, пока невероятная, догадка прорезала мозг.
Рип медленно поднял руку и закатал рукав сначала пиджака, а потом и рубашки. У изгиба правой руки, на предплечье, у него было небольшое родимое пятно в форме трехлучевой звезды, пятно осталось на месте.
Не доверяя своим глазам, Рип сел и поднял штанину. Когда ему исполнилось восемь, он упал с дерева, куда они забрались с Сэмом, и сильно повредил ногу; нога зажила, но шрам остался - он также был там. Незаметный на фоне других, но шрам был...
Рип, ничего не понимая, поднялся с земли. Значит, это он, значит, это... Его душа никуда не переселялась. Он здесь в своем теле.
А в своем ли?
В мозгу все запуталось еще больше. Невероятно, это был он и вместе с тем не он. Тело таково, как
