– А, да. - Энтузиазма поубавилось. - Сегодня не могу, но на днях обязательно.
– Не торопи, тут все обмозговать надо.
– Да чего еще думать! Идея блестящая, летим и все тут! Только сейчас пришло в голову, мы же можем вернуться в этот же день и я еще успею поговорить с Олей.
Император почесал лоб.
– Идея действительно неплохая... А так как нет никаких других, то я, пожалуй, согласен испробовать ее. Если, конечно, Тай-Суй нас на этот раз не подведет.
– Придется рискнуть. Когда отправляемся, завтра?
– Некоторых лучше оставить дома.
– Если вы полетите без меня, то как только освободится Тай-Суй, я все равно отправлюсь следом, - серьезно предупредил молодой нихонец.
– Ну что ты с ним будешь делать. Будет меня, в конце концов, хоть кто-то в собственном дворце слушаться! - всплеснул руками император. - А ты что скажешь, Рип?
– Да куда ж его денешь.
– Клянусь, вы не пожалеете об этом!
– Я уже жалею, - строго посмотрел на Эйсая император.
За столом, словно хозяин, развалился широкоплечий Каин.
– Мы пропустили на Угрюмую Эйсая, а также предупредили ЕГО, чтобы ожидал там интересующую ЕГО личность.
– Надеюсь, ОН ни о чем не догадывается? Проделали аккуратно? - спросил голос.
– Не может быть даже тени подозрения, что информация исходила от нас. Проведена полная чистка.
– Хорошо. Как ОН отреагировал, что вместо ожидаемого в ЕГО руки попал нихонец?
– Нормально. Даже обрадовался, вы же знаете, у них старые счеты.
– А Рип, он не пытался проникнуть к родителям?
– Конечно, сразу после разговора с Эйсаем и императором.
– Надеюсь, неудачно?
– Могли бы и не уточнять. - Широкоплечий даже несколько обиделся.
– Не дуйся, Каин, - успокоил голос, - вы прекрасно поработали.
ГЛАВА V
– Ваша Святость! Ваша Святость! Где вы! - Голос одного из старших наставников доходил уже до хрипа. - Прибыла делегация из Наалы. Вам нужно срочно явиться в парадную залу!
Их Святость, которому недавно исполнилось двенадцать лет, в этот момент, не обращая ни малейшего внимания на охрипшего наставника, сдвинув черные, как и волосы, брови, сосредоточенно отрывал крыло у очередной мухи. С дюжину несчастных насекомых уже бегало у ног мальчика. Сейчас, без крыльев, они походили на диковинных жуков, и это очень забавляло молодого Баалина.
Баалином его назвал узнавший мальчика Первый Жрец. В переводе с древне какого-то это означало сын бога.
Закончив с последним животным, мальчик пустил его к собратьям.
Секунду он рассматривал копошащуюся кучу, а затем несколькими ударами ноги затоптал насекомых.
В этот момент в дверях комнаты появился наставник.
– Ваша Святость! Баалин! Вот вы где. А мы уж обыскались. Вам нужно срочно переодеться, прибыла делегация с Наалы, они уже в парадной зале... ждут.
– Я никуда не пойду. - Мальчик упрямо расставил ноги, черные глазки уставились на наставника.
– Но послы...
– Я никуда не пойду! - Голос Баалина сорвался на крик. - Тут я хозяин! И это все мое! - Он развел руки. - А ты и прочие здесь только из моей милости. Или ты забыл, что в твои обязанности входит лишь прислуживать мне.
– Однако обязанности мессии...
– Миссия, мессия. Только и слышу. Как же вы мне надоели! - Он отвернулся от наставника и направился к переговорному устройству в углу комнаты. - Срочно старшего распорядителя в мои покои! - Мальчишка оторвался от микрофона и довольно посмотрел на едва дышащего старика. - Быстро!
Через минуту, одетый в темную рясу дважды посвященного, старший распорядитель стоял по стойке 'смирно' перед молодым мессией.
– Вы меня звали, Ваша Святость?
– Конечно, звал! - Скверный характер юного Баалина хорошо был известен всем обитателям Храма. - Скажи, кто здесь главный? - Палец уперся в распорядителя.
– Вы, Ваша Святость.
– А зачем здесь ты?
– Чтобы служить вам, Ваша Святость.
– То-то. - Мальчик злобно и совсем не по-детски ухмыльнулся. - Тогда слушай мой приказ: я желаю, чтобы этого, - палец переместился на согнувшегося в поклоне наставника, - сегодня же вышвырнули из Храма.
Губы наставника побелели.
– Мало того, - продолжил мальчик, с удовлетворением наблюдая происходящие со стариком перемены, - на ближайшем сейме вы объявите, что я, своей высшей волей, отлучаю его от церкви, и... объявляю угодным Ака Майнью делом нанесение всяческих как телесных, так и духовных оскорблений отлученному!
Несчастный старик, вся вина которого заключалась в том, что он выполнял свои обязанности, со стоном свалился к ногам двенадцатилетнего ребенка.
– За что, Ваша Святость? Только не отлучение! Здесь прошла вся моя жизнь! Я всегда ревностно служил Господу нашему и свято чтил все Его заповеди! Я любил вас и оберегал как своего собственного сына! - по морщинистому лицу несчастного катились слезы.
– Я сказал свою волю, - процедил мальчик. - Теперь выкиньте это отребье из моего Храма. Или кто-то здесь намерен обсуждать приказы Мессии? Прищурив глаза, он глянул на распорядителя. Тот тяжело сглотнул появившийся в горле комок.
Когда двое плечистых младших служек унесли обессилевшего наставника, Баалин снова обратился к распорядителю:
– Еще одно...
– Да, Ваша Святость.
– Совсем недавно я узнал, что от меня здесь кое-что скрывают.
– Никто не посмеет, Ваша Святость, и этот Храм, и все мы принадлежим вам.
– Не мели ерунды! Комната в цокольном этаже, та, с железной дверью. Она заперта! Я требовал открыть, но никто и не думал слушаться. Это что, бунт?
– Ни в коей мере, Ваша Святость, мы не осмелились бы...
– Тогда пошли, ты мне сейчас покажешь, что там. Мужчина побледнел.
– Я не могу этого сделать.
– Что-о-о! Тебе мало увиденного! Да я тебя...
– Вы можете даже велеть отрубить мне голову, но эту комнату я вам не открою. И никто не откроет. По
