– Почему?
– Потому что пацана нужно вывезти из Штатов абсолютно чистым.
– В каком смысле?
– В юридическом. Пойми, пока он обыкновенный ребенок, он никому не нужен. Но как только он получит кожлаевские миллионы – за ним побегут все, кто только сможет. Папа, мама…
– Хорошо. Согласен. Сколько тебе нужно?
– Три месяца. Минимум.
Харунов вздохнул:
– А другого пути нет?
Я пожал плечами:
– Только взорвать «Бэнк оф Нью-Йорк».
– И что?
– Я шучу…
– Ну и шутки у тебя!.. Сколько там, ты сказал?
– Сто семнадцать лимонов.
– Ты знаешь номера счетов?
– Нет, конечно, – легко соврал я ему, как еще раньше Банникову.
– А где же остальные деньги?
Я развел руками. Цифры, которые были в фэбээровской справке Кимберли, знали только она, я и те, кто давал ей эту справку. Но, как я прочел в сайтах Всемирного торгового центра, четыре этажа в северной башне ВТЦ арендовало ФБР, и скорее всего именно там, по соседству с Уолл-стрит, должен был располагаться их Департамент по борьбе с экономической преступностью, или как там это у них называется. Но северной башни уже нет, Кимберли тоже, а я не такой идиот, чтобы Банникову, Палметову или тем паче этому Харунову выдавать
– Хорошо, – сказал Харунов. – Давай так. Все, что обещали тебе Рыжий и Палметов, – это фуфло, сам понимаешь. Как только ты привез бы ребенка, они бы тебя зарыли, это закон. Но теперь ты имеешь дело со мной, то есть все будет по понятиям, я ручаюсь. Пацана привезешь не сюда, а через Истамбул и Карачи прямо в Ташкент, я вас встречу. Если мы получим сто семнадцать лимонов – семнадцать твои. В натуре. Вообще-то это все наши бабки, но семнадцать ты за работу получишь, это святое. Договорились?
Я, выдерживая паузу, словно собираясь торговаться, посмотрел в окно. Там садились и взлетали «боинги» и аэробусы европейских авиакомпаний, их трапы были буквально в ста шагах от меня. Насчет Ташкента он меня уел, я этот вариант не просчитывал. Выходит, и среди бандитов есть сильные игроки, покруче нас. Конечно, если этого золотого мальчика, сына Кожлаева, я привезу сюда, ФСБ его еще у трапа возьмет под такую храну, что никакая ОПГ не достанет… И Банникова Харунов полоскал вовсе не для того, чтобы произвести на меня впечатление. А для того, чтобы Рыжий в страхе и в наказание за свои игры за спиной у Харунова оплатил всю операцию. Настоящий дуплет, ничего не скажешь!..
Но в принципе какая мне разница, кто из них платит за операцию и кто должен меня грохнуть, когда я вывезу мальчика из США, – Банников или Харунов? Я уже влез в эту историю так глубоко, что обратной дороги нет все равно.
Повернувшись от окна, я сказал:
– Ты забыл его мать, Полину.
Харунов усмехнулся:
– Не беспокойся, мы ее не обидим.
В этом я тоже не сомневался.
– А Рыжий?
– Рыжий у меня будет … сосать!
– Но он же меня финансирует.
– Из наших бабок! Он мой должник! – И Харунов повернулся к Банникову, махнул ему рукой: – Эй, иди сюда!
Банников почти подбежал, причем как-то шаркая, на полусогнутых и заглядывая Харунову в глаза. Я просто поразился этой метаморфозе – еще три часа назад Рыжий был тузом, королем и гоголем, примеривал на себя путинский кортеж, а теперь враз стал шестеркой.
– Слушаю…
– Сядь! – приказал ему Харунов.
Банников послушно присел на край стула.
– Будешь жить, бля, – великодушно сообщил ему Харунов.
– Спасибо!
– Молчи, бля! Слушай. Мы договорились. Ты будешь делать все, что он скажет. И откроешь ему кредит. А мне будешь докладывать. Понял?
– Да!.. Конечно!.. Конечно!.. – согласно закивал Рыжий, переводя взгляд с Харунова на меня и обратно и пытаясь понять, о чем все-таки мы могли договориться.
Харунов протянул мне руку, и я пожал ее, скрепив наш договор.
Он усталым жестом снова снял очки и на всякий случай показал мне свою татуировку еще раз.
Я, однако, и так знал, что будить в нем зверя не просто опасно, а смертельно.
За окном очередной «боинг» с ревом пошел на взлет. «Куда он летит? – тоскливо подумал я. – В Париж? В Лондон? В Цюрих?»
Часть седьмая
Майамский коктейль
Вот уж действительно из огня да в полымя!
Как раз в день моего прилета в Майами американцы начали бомбить Афганистан. На что талибы тут же призвали мусульман устроить Америке такой джихад, что по сравнению с ним теракт 11 сентября стал бы просто мелким эпизодом вроде сараевского убийства шизофреника Фердинанда.
И потому проверка в майамском аэропорту была, словно мы прилетели не на курорт, а в секретную армейскую зону. Причем если раньше, до 11 сентября, этот аэропорт был действительно похож на улей, вокруг которого самолеты всех авиакомпаний мира роились, как пчелы в медоносный сезон, то теперь в огромном зале было практически пусто. Хотя в трехсотместном «боинге», прибывшем из Цюриха, нас было от силы сорок человек, пограничники изучали наши паспорта больше часа и с дотошностью саперов, рассматривающих чертежи неизвестных бомб. Страницу с фотографией владельца паспорта просвечивали со всех сторон, само фото раз десять сличали с оригиналом, и каверзные вопросы следовали один за другим: «Ваша профессия?.. Цель приезда?.. Сколько времени собираетесь пробыть в Соединенных Штатах?.. На какие деньги будете тут жить?.. Где получали въездную визу?.. На каком основании?..»
Впрочем, у белых европейцев паспортный контроль на этом закончился, зато десяток арабов, турок, африканцев и японцев задержали и томили еще час, и каждую запятую в их паспортах и визах чуть ли не на зуб пробовали.
Я, как ни странно, попал в первую, привилегированную категорию – то ли цветом кожи попадал в масть, то ли сказался звонок Путина Бушу 11 сентября и теперь мы с Америкой снова друзья.
Хотя затем была проверка багажа. Пегий спаниель, которого вели на поводке, внимательно обнюхивал все чемоданы, сумки, рюкзаки, портфели и даже дамские сумочки. Если он садился у какого-то чемодана или сумки, их хозяевам тут же приходилось открыть весь свой багаж. Искали, конечно, взрывчатку, оружие, наркотики и ампулы с бациллами чумы, но изымали и отнимали икру, колбасу и фрукты – в Америку, оказывается, нельзя ввезти даже яблоко!
Впрочем, спаниель – это только первая стадия проверки, front line. Далее весь багаж пропустили через просвечивающую камеру и, если замечали на экране что-то нестандартное или подозрительное, снова все проверяли вручную…
Через два часа после прилета я все-таки вышел из таможенной зоны. Мисс Зелма Лупрано лично
