связали тебя, ограбили и удрали?
Я побежал в гараж – там на стене висели садовые ножницы и другие инструменты.
– Сюда! – крикнул я профессору. – Иди сюда!
Неловко работая за моей спиной садовыми ножницами, он продолжал восхищаться:
– Связали, ограбили и удрали! Это как в кино! Ты хочешь, чтобы я позвонил в полицию?
Впереди Банников с тремя паспортами и билетами и Полина с детской коляской, эдакая замечательная молодая пара с мирно спящим ребенком-инвалидом и тремя чемоданами. А за ними Харунов и трое его Сталлоне налегке, с одними спортивными сумками в руках.
Облегченно выдохнув, я утер пот с лица и уже спокойным шагом подошел к ним.
– Доброе утро, господа! – сказал я по-русски.
Описать выражения их лиц и отвалившихся челюстей не сможет никто, в театральных пьесах в таких случаях пишут «мертвая пауза».
Пользуясь этой паузой, я сказал:
– Это арабский рейс, вокруг двадцать агентов ЦРУ в штатском. Улыбайтесь как родному. Иначе…
Должен сказать, что Харунов и Банников первыми усвоили новые правила игры – Харунов улыбнулся натянуто, как гиена, а Банников с его прирожденным талантом хамелеона радостно распахнул руки и шагнул ко мне, собираясь меня обнять.
– О! Павел! Какими судьбами?
Но я остановил его:
– Без рук! У нас судьбы разные… Полина, возьми у него свои документы и иди сюда с ребенком.
– Но… – начал было Харунов.
Я повернулся к нему:
– Позвать ФБР?
– Следующий! – позвали от стойки регистрации билетов.
– Ты следующий, – сказал я Харунову. – Иди, пока я не позвал ФБР.
Он шагнул к стойке, положил на нее свой паспорт и билет и посмотрел на меня взглядом Мухаммеда Атта. Я понял, что следующая наша встреча – если она состоится – будет стоить мне жизни.
– Полина, – позвал я снова.
Но Банников не отдал ей документы, а, держа Полину под локоть, подошел ко мне вместе с ней и, улыбаясь по-родственному, сказал:
– Слушай, давай договоримся. Тебе Полину, а…
Я тоже улыбнулся:
– Заткнись. Тащи ее чемоданы и пацана.
– Но, Павел, ведь мы партнеры!
– Еще одно слово, и я сдам тебя в ФБР. Быстро пацана, на нас уже смотрят!
Я не врал, вокруг – в некотором, правда, отдалении – стояли и действительно смотрели на нас четверо молодых бесстрастных мужчин. А прогуливавшийся по залу черный полицейский остановился рядом:
– Any problem, gentlemen?[54]
– No, sir! – улыбнулся я. – No problem at all!
И Банников, отпуская локоть Полины, повторил, как попугай:
– Но, сэр! Но проблем эт ол!
Я взял из рук Рыжего все три паспорта – его, Полины и малыша – и сказал:
– Тащи коляску и вещи! Живо!
Полицейский, с недоумением хлопая глазами, смотрел, как Рыжий прикатил к моим ногам детскую коляску с Ивом, все еще безмятежно спящим, а потом и три их чемодана.
– What's going on?[55] – спросил полицейский.
– Don't worry, sir. It's a family business,[56] – сказал я.
Семейные дела – это в Америке святое, полицейский повернулся и флегматично двинулся дальше.
Харунов отошел от стойки регистрации билетов, его место занял тот Сталлоне, который вязал меня в бэйсменте.
– Мой паспорт, – сказал мне Банников.
– Сначала твой бумажник.
– Это еще зачем?
Я чувствовал, что Харунов, стоявший чуть поодаль, просто прожигает меня своим взглядом, но теперь был мой бенефис, и я хотел доиграть его до конца.
– Давай, давай бумажник! – грубо сказал я Рыжему. – Быстро!
Он в некотором недоумении достал из внутреннего пиджачного кармана свое красивое кожаное, с золотой монограммой портмоне. Я взял его, открыл, там, как я и полагал, была пачка стодолларовых купюр – небольшая, тысячи три. Я вытащил эти деньги, а портмоне и российский паспорт Банникова вернул владельцу.
– Но… – изумленно начал он.
– Иди, иди! – сказал я, пряча деньги в карман. – Это на ремонт дома, ты там ковры попортил. Пошли, Полина! На выход.
Пропустив вперед Полину с детской коляской, я подхватил три их чемодана и пошел следом.
– Я тебя убью, клянусь матерью! – услышал я за спиной голос Харунова.
Я не удержался и, обернувшись, бросил ему на ходу:
– Если доживешь.
ЧЕЧЕНСКИЕ ХАКЕРЫ ПЫТАЛИСЬ ОГРАБИТЬ ЕВРОПЕЙСКИЕ БАНКИ
– В конце 2001 года банда Хаттаба предприняла хакерскую атаку на компьютерные сети десяти европейских банков, – заявил «Известиям» эксперт Управления компьютерной и информационной безопасности ФСБ России Владимир Непомнящий. – От имени одного из крупнейших ирландских банков были разосланы электронные письма с коммерческими предложениями. При этом к каждому письму прилагалась тщательно запрятанная программа удаленного администрирования, позволяющая отправителю письма получить неограниченный доступ к компьютерным сетям получателя.
Сообщение о хакерских проделках банды Хаттаба поступило в ФСБ из оперативных источников. Оттуда же прибыли образцы электронного послания. Проанализировав его содержание, эксперты установили, что после прочтения такого письма одним из пользователей хакеры получают доступ к счетам, конфиденциальным данным о клиентах и возможность сознательного нарушения работы банковских сетей.
– Подобные действия преступников квалифицируются нами как акт кибертерроризма, – говорит Владимир Непомнящий. – Предупреждения о «письмах Хаттаба» были направлены нами в правоохранительные органы тех стран, где находились атакованные банки. На предупреждения, разосланные ФСБ, ответила одна из зарубежных спецслужб. Благодарность, полученная от нее, позволяет утверждать: письма Хаттаба действительно представляли серьезную угрозу.
СПЕЦСЛУЖБЫ СООБЩИЛИ ПОДРОБНОСТИ ОПЕРАЦИИ ПО УНИЧТОЖЕНИЮ ХАТТАБА
Вся цепочка, по которой письмо отправили адресату, была обречена.
Организатор взрывов жилых домов в Москве полевой командир Хаттаб был уничтожен в Чечне 19 марта этого года. Его ликвидация стала, наверное, самой успешной спецоперацией после убийства Джохара Дудаева во время первой чеченской войны. Корреспондентам «Ъ» удалось выяснить некоторые подробности того, как чекисты разобрались с Черным арабом…
