Этюды любви и ненависти

***

* Цит. по: Стейнберг М. Основы иудаизма. Иерусалим, 1991. С. 87.

***

В одной антисемитской книге я прочел следующее: до революции в России евреи изготовляли и продавали доверчивой публике так называемые кислые щи: «В таких 'кислых щах' наши Суражские евреи, по неискоренимому убеждению наших… мужиков, при выпуске сего прохладительного напитка в публику, всегда 'ритуально' сушили якобы свои носки»4.

Санитарное состояние дореволюционной России было ужасающим. Любители классики, вероятно, помнят неистребимых мух, клопов и тараканов не только крестьянских жилищ, но и гостиниц. Слово 'дореволюционной' я, пожалуй, употребил легкомысленно: паразиты до сих пор не истреблены. Возвращаясь к 'прохладительному напитку', не могу не процитировать относящееся к началу XX в. воспоминание А.Я.

Бруштейн о русском квасе. Дело происходит в Виленской больнице для душевнобольных: «В той же половине сарая помещается квасоварня. Посредине ее – вделанный в землю огромный чан с золотисто- коричневым хлебным квасом. На поверхности его нередко колышутся всплывшие брюхом вверх один-два трупа утонувших крыс… Однажды, войдя зачем-то в квасоварню, я увидела, как кучер Стигней, только что возвратившийся из города, засучив правый рукав, вытащил из чана с квасом и отбросил в сторону дохлую крысу с длинным прямым как палка хвостом… Потом зачерпнул квасу, выпил подряд две кружки и с удовольствием крякнул: 'Эх и квасок!'»5 Во время Гражданской войны одни и те же песни пели по- разному:

Смело мы в бой пойдем
За власть Советов
И как один умрем
В борьбе за это.

Так пели бойцы Красной Армии. Белые отвечали странным перевертышем:

Мы смело в бой пойдем
За Русь святую
И всех жидов убьем
Напропалую.

Так пел мой отец, участник этой войны. А вот вычитанный вариант:

Выпьем мы за крест святой
И за литургию,
И за лозунг: 'Бей жидов
И спасай Россию'.

В этой же книге (А. Чернявского-Черниговского 'Семь лун блаженной Бригитты') приведен вариант знаменитого 'Цыпленка':

Цыпленок жареный,
Цыпленок пареный
Пошел по Невскому гулять.
Его поймали,
Арестовали,
Велели паспорт показать.
Я не совецкий,
Я не кадецкий,
А я свободный гражданин,
Я не турецкий,
Я не немецкий,
И сам себе я гражданин.

Далее чуть измененный, но важный повтор, и одно незаконченное добавление, не слышанное мной:

Я не совецкий,
Я не кадецкий,
А я рассейский гражданин!
Мы иго Юди
С народной груди…6

К сожалению, конца этого варианта песни найти не удалось…

Многим ли известно, что чернильное пятно (клякса) имело название 'чернильный жид'.

Об этом, своего рода 'казусе', относящемся к 60-м годам XIX в., можно прочесть в 'Воспоминаниях' Н.В. Шелгунова. Народовольцы Михаэлис и Ген, сосланные на поселение в Петрозаводск, послали на имя государя прошение о том, чтобы им позволили снова поступить в университет. По торопливости или небрежности просители в конце письма 'обронили' кляксу, и вместо того чтобы переписать письмо, 'слизнули пятно языком'. Император, прочитав письмо и увидев 'чернильного жида', остался недоволен и просьбу не удовлетворил. Рассказал об этом Н.В.

Шелгунову генерал-адъютант А.А. Суровов, хлопотавший за ссыльных: «'Государь не привык получать такие письма', – заметил он серьезно»7. Почему же все-таки 'чернильный жид'? Логика проста: предательская клякса подобна предательству еврея, которому народная молва его всегда по привычке приписывает.