Можно думать, что в этих условиях вплоть до сравнительно недавнего времени антисемитизм был неизвестен в Соединенных Штатах, как и многие другие «старые взгляды, которые на протяжении столетий правили миром и рассеялись в нем», если в последний раз воспользоваться словами Токвиля. В частности, все происходило таким образом, как если бы христианская традиция при пересадке на американскую почву лишилась своей антиеврейской составляющей. Отсюда можно сделать вывод, что миф о народе-богоубийце и его всевозможные историко-теологйческие продолжения являются хотя и необходимым, но не достаточным условием антисемитизма. В начале XX века квалифицированные наблюдатели, как евреи, так и христиане, объявили, что антисемитизм в Соединенных Штатах не существует (См., например, статьи «Антисемитизм» в Еврейской энциклопедии (1901 г.) и Британской энциклопедии (издание 1910 г.).). Показательно, что его медленный подъем совпал с завершением колонизации, определенной стабилизацией и «обуржуазиванием» американского общества, а также с вводимыми в этих условиях ограничениями на любую иммиграцию, чтобы защитить сложившуюся ситуацию. Все же в подобных вещах определения редко бывают простыми, и можно возразить, указав на быстрое увеличение числа евреев в Соединенных Штатах, возросшее в десять раз между 1880 и 1914 годами (Численность евреев с Соединенных Штатах составляла 50000 в 1850 г., 275000 в 1880 г., 1100000 в 1900 г., 3800000 в 1925 г., и около 6000000 в 1970 г.), а также на враждебность, которую возбуждает всякая новая иммиграция.
В этих условиях среди народа, не имеющего истории, евреи легче несли груз своего тысячелетнего прошлого и, пользуясь той же безопасностью, что и их христианские соотечественники («динамичной безопасностью в опасности»), приобрели совсем иные черты. Отсюда происходит их замечательная и иногда агрессивная самоуверенность, их лестное мнение о самих себе и безграничное, спонтанное и наивное обожание своей новой матери-родины. Кроме того, когда рассеялась тоска изгнания, произошло превращение диалектики Изгнания и Земли Обетованной в чисто теоретическое упражнение (как на это указывают историки). В результате, несмотря на мощные антисемитские кампании, особенно в период между двумя войнами, в Соединенных Штатах принадлежность к евреям остается с некоторыми оттенками, столь же респектабельной, как протестантская или католическая. Здесь постоянно можно встретить священников или пасторов, ставящих в пример своей пастве евреев, и это отнюдь не ограничивается областью благотворительности. Президент большого католического университета Святой Девы в 1960 году упрекал католических преподавателей следующими словами: «Где наши Эйнштейны, Оппенгеймеры и Солки?» И даже если в начале семидесятых годов представители «афро-американских» движений протеста решили выбрать в качестве козлов отпущения евреев (в соответствии с гораздо более тревожной тенденцией, распространяющейся в наши дни в странах третьего мира), то похоже, что эти нападки потерпели неудачу. (Видимо, в условиях современной ситуации в США с этим последним замечанием трудно согласиться, – прим. ред.)
Все эти полуофициальные свидетельства в пользу древнего еврейского народа, так же как и особые виды специфически американского сотрудничества между христианами и евреями, когда пасторы проповедуют в синагогах и наоборот, совершенно немыслимы в старой Европе, чье прошлое продолжает в последней четверти XX века давить всем своим весом на настоящее.
ПРИЛОЖЕНИЕ
ЕВРЕИ РИМА
История евреев Ватикана, т. е. по сути дела история еврейской общины Рима, замечательна во многих отношениях.
На протяжении столетий папство старалось заставить христианских правителей соблюдать учение отцов церкви относительно евреев. Это учение включало две основные части; одну из них составляло требование об обязательном сохранении остатков иудаизма, а другую – не менее обязательное унижение евреев. Множество раз правящие понтифики энергично выступали против избиений и преследований евреев, но столь же постоянными были их предостережения относительно евреев и их влияния, адресованные всему христианскому миру, предостережения, из которых бесчисленные христианские сердца извлекали кровавые выводы. В целом, роль папства можно сравнить со стабилизатором, враждебным по отношению к евреям, когда их положение было таким же, или даже лучшим, чем у христиан (например, в эпоху расцвета средневековья, а также в XIX веке, когда позиция Ватикана была более сдержанной), но покровительственным в тех случаях, когда их положение ухудшалось сверх всякой меры и становилось поистине невыносимым (например, в конце средних веков или во время гитлеризма).
В границах своей мирской власти, т. е. в Церковном государстве, на всем протяжении средних веков папство очень мало заботилось о том, чтобы претворять в жизнь свои собственные постановления, к большому счастью для своих евреев. Но начиная с эпохи контр-реформации, оно стало принимать свои декреты всерьез и учредило на подвластных ему землях своего рода образцовую модель еврейского существования. Рим был единственным крупным городом Европы, откуда евреев никогда не изгоняли, он оставался для них оазисом мира и спокойствия, но с этого времени – ценой беспрецедентного унижения. Мы можем усмотреть здесь функцию регулирования, за которой проступает цель обеспечить некоторый статус- кво. В этом смысле положение евреев Ватикана является исключительным, но большой интерес представляют и другие аспекты.
Влияние папства на участь евреев было тесно связано с мечтой создать на земле совершенный христианский город, в котором они могли бы оказаться в положении sub ecclesia (под властью церкви), несмотря на свой статус extra ecclesiam (внецерковный статус). Несмотря на то, что подобный проект никогда не был осуществлен, он имел многочисленные последствия разного рода, прежде всего повлияв, хотя бы благодаря географической близости, на положение евреев в других итальянских государствах, даже если оно сильно отличалось от положения римских евреев. В результате, положение итальянских евреев в целом составляло для Европы совершенно особый случай. В средние века их история не была «Долиной слез»; в новое время Италия не знала «еврейского вопроса» – там были верующие иудеи, гармонично интегрированные в среду своих соотечественников. В наши дни, как в Риме, так и в других местах, для человека с улицы в самом крайнем случае еврей – это симпатичный чудак, который еще ожидает прихода Мессии.
В рамках настоящего исследования не может быть поставлена задача подробного анализа тех факторов, которые способствовали подобному исключительному и счастливому развитию ситуации, составляющей яркий контраст испанской трагедии. Если действия Святого Престола и способствовали подобной эволюции, у нас нет уверенности в том, что папы всегда стремились именно к этому. При чтении последующих страниц важно иметь в виду игру взаимовлияний между положением папских евреев и ситуацией в многочисленных итальянских княжествах и республиках.
* * *
Не известно, когда именно первые евреи обосновались в Риме, но это произошло задолго до христианской эры, что позволило римским евреям, а вслед за ними и старым итальянским авторам, утверждать, что они не имели никакого отношения к распятию. В соответствии с одной талмудической традицией мессия должен родиться и вырасти в Риме; по другой, весьма распространенной, Римская империя представляла собой четвертое царство, предсказанное Даниилом, которое «будет пожирать всю землю, попирать и сокрушать ее». Во многих других местах Талмуда отражено то воздействие, которое Вечный город оказывал на раввинов древности. В дальнейшем, в лоне еврейской общины Рима возникли
