По врожденной склонности делиться впечатлениями даже тогда, когда меня об этом никто не просит, стал я рассказывать эту историю и очень скоро дорассказывался до автора «Брестской крепости» Сергея Сергеевича Смирнова. Мы уже очень давно дружим с ним, пишем, можно сказать, в одном жанре, при встречах делимся новостями по части раскрытия литературных и исторических тайн, подаем друг другу советы. Кому же, как не ему, было поведать о поездке на Винничину? Но только завел я про альбом, про стихотворение с французским заглавием, как Смирнов сразу насторожился:
– И куда ж вы поехали?
– Туда, откуда было письмо: в Барский район.
– Боюсь, вам надо было ехать в другое место.
– В какое?
– По-моему, в Могилев-Подольский район.
– В Могилев-Подольский? Позвольте… откуда вы знаете?
– Нет, нет… рассказывайте вы. Я – потом. И как только я дошел до конца и сказал, что Соболевские поселились под Могилевом-Подольским, Сергей Сергеевич воскликнул:
– Боюсь поручиться, но, кажется, я видел этот альбом!
– Вы?
– Да, в сорок четвертом году.
И он рассказал.
Весной сорок четвертого года, когда войска Второго Украинского фронта, совершая бросок от Умани к Бессарабии, шли по весенней распутице без остановок, редакция армейской газеты, в которой работал Смирнов, совершала вместе с частями столь же стремительное движение. Останавливались, ночевали, утром шли дальше. Названий населенных пунктов Смирнов не помнит, и установить их теперь уже трудно. Помнит он точно только одно: это было между Могилевом-Подольским и Ямполем. Он в хате. Сидит, обсушенный, на диване, обтянутом парусиной, пьет чай, патефон крутит пластинку «Стелла». И он рассматривает какой-то старинный альбом и обращает внимание на неизвестное стихотворение Лермонтова с французским заглавием.
– Как? «Mon Dieu»?
– Я почти в этом уверен! Вам надо ехать сейчас же и начинать поиски между Могилевом-Подольским и Ямполем!
Да, это дело другое! Ведь если альбомчик пропал полвека назад, бессмысленно искать его после того, как по украинской земле прокатились сражения гражданской войны и Великой Отечественной. Но если альбом был цел в 1944 году, после того как фашистское войско отброшено было на Запад, а с тех пор никаких «глобальных» событий в этих местах уже не было,- надо ехать искать.
Так врожденная говорливость привела меня к новой поездке.
НЕ ТЕРЯЮ НАДЕЖДЫ
Сразу помчаться в Могилев-Подольский район, как я ринулся в Барский, не получилось. Но зимой, оказавшись на Украине, я решил поиски альбома продолжить, посоветовался в Киеве с управлением «Украэрофлота», по уже изведанной трассе добрался до Винницы, а оттуда на двенадцатиместном «АН» полетел в Могилев-Подольский.
Если хотите знать, «АН» не хуже воздушных такси. Снаружи похож на этажерку, притом не очень устойчивую, ползет по аэродрому, покачиваясь, потом пошел подскакивать и сразу повис и уже подбирает под крыло домики и овраги, перелески, поля – диг-диг-диг… И за час «додигал» до Могилева.
В Могилеве-Подольском меня встретили сотрудники районной газеты «Надднистряньска правда» и корреспондент «Литературной Украины» поэт Станислав Тельнюк. Настоящий поэт. И человек очень милый. И встретил Глыньский И. В., краевед могилев-подольский, великолепный знаток всего, что относится до украино-польских связей. И умница.
Привезли в редакцию «Надднистряньской правды». Я говорю:
– Вам должны были из Киева позвонить, передать мою просьбу подготовить аудиторию, с которой я могу посоветоваться…
– Мы покуда не объявляли – не знали, с каким самолетом вас ждать.
– Как же так? Ведь я ненадолго!
– А мы побежим объявим. День выходной, погода хорошая. Солнце. В тринадцать часов можно будет начать.
Минут через сорок сотрудница надднистряньской газеты Майя Григорьевна Барановская воротилась.
– Идемте,- говорит, запыхавшись,- в Дом пионеров. Публика уже собирается.
Оказалось, объявили о встрече по радио, городок небольшой – двадцать тысяч, всем близко. И созвать людей – дело, в общем, несложное.
Приходим – уже полный зал. Начал я исполнять рассказы свои. Потом заговорил о поездке в Барский район, о знакомстве с учителем Куштой, о Смирнове Сергее Сергеевиче… Кончил – потянулись на сцену и дети, и люди спелого возраста, и старики, знающие про тех Соболевских, что проживают в Могилеве- Подольском, Записал адреса. Взял одно из трех такси, что носятся по улицам города, поехал…
Ах, какой городок прелестный! Стояла зима, обильная снегом, с сугробами. Выедешь на окраину – в поле наст серебрится уже по-весеннему, за широкой смелой излучиною Днестра поднимаются «заднистряньские кручи». Красиво. Легко. Ветер плотный, как надутое полотно. Кругом все бело, а попятно, что город летом зеленый и тонет в садах.
Стал объезжать Соболевских. На четвертом адресе кончил. Все знают всех. Но не тех Соболевских. А про Анну Андреевну, про «Антосю» даже не слышали.
Следующий день начался с рассмотрения карты района. Воткнув палец в кружок «Могилев-Подольский», я отмерил «двенадцать верст к югу» – попал в точку Садковцы. Это удача! Кушта говорил про Садки. А Садова, как ему помнилось,- к северу. Так и по карте!
Попросил я автобус. В автобус село полгорода. Поехали в Садковцы. Входим в школу, спрашиваем учителей молодых:
– Как узнать, жили здесь Соболевские или нет?
– Вам надо,- говорят,- старичков пошукать.
– А кто пошукает?
– Ось Дмитро Варзарук, попросить його… А Дмитро Варзарук обернулся:
– Вам якых Соболевських? Антосю?
Выходит, приехали куда надо!
Оказалось, надо расспросить Криворука Прокипа – «вин про их знае богато». Филимона Потолошного надо спросить – «у его зэлэна хата пид бляхою».
Пошли. Узнаём: Соболевский умер в Садковцах в двадцатых годах. Анна Андреевна – в тридцатых, в соседнем селе Бандышивке, ближе к Ямполю.
В Бандышивке показали нам место, где стояла та хата. Хату во время войны спалили враги. Куда девались пожитки? «То була хата Микиты Волоськи. Жена его Домна вмэрла. Дивчина Ханна замужем у Ямполе. Явтух був – немае. Олександра була – немае. Може, крывый Мойсов знае?»…
Кривого Мойсова мы не нашли. Спросили про дочку, Антосю.
– Та ж вона була медсестрою у Могилеви! Воротились в Могилев – п прямо в Торговый техникум. Там идет конференция читателей «Литературной Украины». Дали мне слово. Начал я рассказывать про медсестру Соболевскую – потянулась на сцену очередь:
– Повидайте доктора Бланка. До войны он заведовал районной больницей.
Назвали адресов двадцать.
Идем гурьбой к доктору Бланку. Да, он помнит: была медицинская сестра Антонина Игнатьевна
