– Я посоветую вам, – с оживлением говорит он, – издать записки деда одной нашей актрисы – Ольги Дмитриевны Орлик. Они очень занимательны, интересны, написаны хорошо – она давала мне почитать. Только заключаем условие: когда вы их напечатаете, один оттиск пришлете мне. Это будет «плата» за консультацию!
– Я и сам готов бы издать эту рукопись,- говорю я со вздохом,- но, боюсь, что теперь это трудно…
– А почему?
– Есть подозрения, что тетрадь нечаянно сожгли.
– То есть как «сожгли»? – Лихачев встрепенулся.
– На растопку пустили.
– Боже мой! Кто же это мог позволить себе?
– С разрешения инспектора.
– Какого инспектора?
– Из соцстраха.
– Откуда же он возник?
– Пришел описывать имущество, оставшееся после покойной, – поясняет директор.
– Как «покойной»? Я не совсем понимаю… – Лихачев встревожено приподнялся.- Я только вчера получил от нее открытку… Она спрашивает, что ей делать с записками Завелейского…
– Кто спрашивает? – Я перевожу глаза нa директора. Директор тоже смотрит с недоумением:
– Простите, Василий Ильич, я тоже отчасти не понимаю… Откуда же может быть открытка?
– Я говорю о Наталье Михайловне Крымовой,- испуганно произносит Лихачев.- Она только что вернулась в Москву с Черноморского побережья и отвечает мне на письмо…
Недоразумение выясняется, а с ним вместе и судьба тетради. Записки Завелейского находятся в Москве, у переводчицы, члена Союза писателей Натальи Михайловны Крымовой. Ольга Дмитриевна Орлик была с ней дружна и незадолго до смерти отправила эти записки ей с просьбой попробовать снова устроить их в какой-нибудь литературный архив. Хорошо. Я устрою. В ЦГАЛИ.
пЛЕмяННик и дядя
Записки в моих руках. Теперь можно прочесть их внимательно, не спеша и выяснить, много ли нового содержатся в них об Александре Гарсевановиче Чавчавадзе.
Но прежде – два слова о самом Василии Завелейском.
Решительно, заглавие записок сбивает читателя с толку. «Прошлое бедного Макара» оказывается весьма любопытным, а сам «Макар» вовсе не таким простаком, каким он хочет представить себя. Сначала я было подумал, что это обыкновенный чиновник, интересы которого не выходят за пределы его департамента. И ошибся!
По приезде в Петербург, поступив в канцелярию министра финансов, Василий Завелейский стал посещать университетские лекции и в течение трех лет прослушал полный курс по философско- юридическому факультету. Потом решил окончить второй факультет – историко-филологический, увлекся лекциями, которые читал историк Н. Устрялов, прошел первый курс…
Но в это время произошла важная перемена в его служебных делах: его повысили в должности, назначив столоначальником в департамент внешней торговли. От университетских лекций пришлось отказаться. Случилось это весной 1834 года. Виновником перемены, о которой Василий Завелейский жалел потом целую жизнь, оказался не кто иной, как дядя его Петр Демьянович. Это он позаботился о карьере племянника, а связи у него были огромные. И – получилось.
Так неожиданно, но, в общем, спокойно сложилась судьба племянника. Не в пример драматичнее была биография дяди.
Получив смолоду военное воспитание, Петр Демьянович по влечению интересов своих перешел к «статским делам», поступил в министерство финансов и сразу же «был употреблен к открытию шайки контрабандистов», действовавшей в городе Радзивилове и в местечке Зельвах на западной границе российского государства. Назначенный начальником «секретной экспедиции», он в короткий срок обнаружил контрабандных товаров более чем на два миллиона рублей. За это таможенные чиновники и купцы, разжившиеся на незаконной торговле, несколько раз пытались его отравить…
Остановимся. Вспомним «Мертвые души» Гоголя. Ведь Павел Иванович Чичиков тоже служил по таможенной части и пострадал от секретной экспедиции, посланной в западные губернии.
Сначала все текло гладко. «Ревностно-бескорыстная служба» Чичикова стала предметом общего удивления и дошла наконец до внимания начальства. Получив повышение и чин, он решил, что время пришло, и представил проект изловить контрабандистов всех до единого, если дадут ему исполнить этот проект самому. Получив на то разрешение, вступил он с контрабандистами в сговор, и уже миллионы сулило выгод дерзкое предприятие, и бараны испанские, одетые в двойные тулупчики, пронесли через границу брабантских кружев на огромную сумму, когда тайное сделалось явным. У Чичикова все отобрали. И хотя от суда ему удалось увернуться, но ничего не осталось ему, кроме двух дюжин голландских рубашек, небольшой брички, крепостных Петрушки и Селифана да десятков двух тысчонок, которые были запрятаны у него про черный день.
Впоследствии, когда спрашивали, где он служил, Чичиков больше отделывался общими фразами, что-де «претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его».
Очевидно, Гоголю было хорошо известно это нашумевшее дело о поимке контрабандистов, которым руководил Завелейский.
Но вернемся к воспоминаниям.
Удачное завершение предприятия, за которое Петр Демьянович получил орден и триста тысяч рублей, послужило к быстрому его возвышению. Вот почему уже на другой год его назначили в Грузию – исполняющим должность начальника грузинской казенной экспедиции «Верховного Грузинского правительства», где в полной мере мог проявиться его административный талант.
Чего удалось ему достигнуть на этом посту, племянник не пишет. Но если несколько постараться, то с помощью адрес-календарей, картотек и архивов установить это мы можем и без него. И вот, выясняя, чем ознаменовалось пребывание Петра Демьяновича Завелейского в Грузии, я узнал, что сразу же по приезде в Тифлис – это было в начале 1828 года – он познакомил чиновников вверенной ему грузинской казенной экспедиции с проектом, который им предстояло осуществить. Им надлежало составить полное финансовое и статистическое, так называемое
Им представлялось, что компания должна начать широкую торговлю русскими и заграничными товарами и открыть в Закавказье первые заводы и фабрики – сахарные, суконные, кожевенные, стекольные, развивать виноградарство, виноделие, шелководство, разводить хлопок, табак, красильные и лекарственные растения. Составители намечали прокладку новых дорог, открытие школ, внедрение в сельское хозяйство новых технических средств и навыков…
Для этого правительство должно было отвести компании землю – 120 тысяч десятин – за ничтожно малую арендную плату, предоставить монополию торговли, право свободного мореплавания, отвоевать для компании занятый турками порт Батум… В качестве рабочей силы Грибоедов хотел использовать в Закавказье армянских переселенцев из Персии и русских крестьян, которые получали бы освобождение от крепостной зависимости, но с обязательством, хотя и за плату, работать на компанию 50 лет. Компания рассчитывала получить административные и дипломатические права и для охраны путей к батумскому порту
