Сейчас осталась лишь треть его веса, но ценность выросла в миллионы раз.
То же самое происходит с любовью: любовь — это бриллиант, неограненный, неотшлифованный. Вы должны учиться, и это великое искусство. Это похоже на музыку, исполняемую вашим сердцем. Это подобно танцу сокровенности — танцу энергии. И лишь тогда, когда вы танцуете с огромной энергией, и ваше сердце наполнено песней, а ваша душа — симфония, вы сможете найти того, кто полюбит вас.
Когда вы способны поделиться своей энергией, вы найдете того, кто полюбит вас.
Ты говоришь: Всю свою жизнь я провел в попытках найти того, кто действительно полюбит меня…
И что ты имеешь в виду, говоря: '… действительно полюбит меня'? Должно быть, у тебя есть идея — это второе, что неправильно. У тебя есть некая идея того, что такое настоящая любовь. Должно быть, ты совершенствователь, а в жизни все несовершенно. Вот почему все прекрасно! Если бы в жизни все было совершенно, жизнь была бы крайне скучна.
Наверное, Бертран Рассел прав, когда говорит: 'Мне не хотелось бы попасть на небеса, если есть какие-то небеса, потому что там встречаются только совершенные люди, и жизнь чрезвычайно однообразна'.
Просто представьте себе жизнь с совершенными людьми… все совершенны. Это значит, что не — будет никакого роста, никакой эволюции; больше не будет ничего нового. Люди, которые живут в раю, если таковой существует, надоели друг другу хуже горькой редьки, крайне надоели, и нет никакой возможности уйти куда-нибудь. Раз уж вы попали в рай, вы не можете сбежать; там нет выхода.
Совершенство создает невротичный ум; сама идея совершенства — порождение невроза.
Да, должно быть, у тебя есть идея настоящей любви. Что ты подразумеваешь под 'настоящей любовью'? Любовь есть любовь! Нет никакой ненастоящей и никакой настоящей любви; любовь — это просто любовь. И любовь самодостаточна — ей не нужно быть настоящей, ей не нужно быть ненастоящей. Но у людей есть идеи…
Например, у кого-то есть идея: если любовь вечная, то она настоящая — это значит, что вы ищете розу, которая никогда не увянет, никогда не осыплется. Вы не найдете ее. Или, если вы все же найдете, это будет пластмассовая роза. Она не может быть живой.
Живая роза раскрывается утром, танцует на ветру, шепчется с солнцем, играет с бабочками… вся она — радость! К вечеру ее. нет. Лепестки осыпались… И завтра вы не увидите даже слепца, откуда она пришла и куда ушла. Она пришла из ниоткуда и исчезла в никуда. А это был живой цветок.
Так вот, у людей есть очень глупые идеи относительно любви. Одна из них что любовь должна быть вечной; это мешает им. Сначала они хотят удостовериться — вечно ли продлится эта любовь? Как вы можете удостовериться? Никто не может этого гарантировать; нет никакой страховки. Сегодня она здесь, а завтра может уйти. И когда она уходит, не говорите, что она была нереальной, в противном случае вы упустили всю суть.
Реальное — это постоянное изменение. Только нереальное останавливается; реальное постоянно изменяется. Реальность — это рост, постоянный рост, бесконечный рост. Если в жизни и существовании есть что-то постоянное, так это изменение. Меняется все, кроме изменения.
Так что, когда любовь исчезает, не говорите, что она была нереальной. У вас есть критерий, совершенно бессмысленный критерий, что для того, чтобы быть реальными, вещи должны быть неизменными, постоянными.
На протяжении многих веков эта идея мучила миллионы людей. Миллионы людей не могли любить из-за этой глупой идеи. И я не говорю, что любовь должна завтра исчезнуть — я не говорю этого. Она может исчезнуть, а может и не исчезнуть. Вы должны быть открыты для завтра.
Есть розы, которые могут прожить чуть дольше, а есть розы, которые отцветают очень быстро. И тогда это зависит от садовников, это в высшей степени зависит от садовников — как вы заботитесь о цветке. Он может цвести немного дольше. Вам придется ходить с зелеными пальцами, как Мукта. У Мулы руки в зелени.
Вы должны быть очень бдительными; не серьезными — очень игривыми, и тем не менее бдительными. Любовь — утонченное явление, очень утонченное. Ее очень трудно создать; ее очень легко разрушить. Это очень изящная нота — она удастся лишь некоторым гитаристам. Это действительно изящная нота. Это больше тишина, нежели звук.
И если в ней есть какие-то звуки, то они нужны только как фон для тишины, просто для контраста.
Ты вообще не старался узнать, что такое любовь — ты никогда не учился любить себя. И ты начал ждать кого-то, кто действительно полюбит тебя и примет тебя. Ты сам принял себя? Встретить человека, который действительно принимает себя — большая редкость. Люди все время улучшают себя, делают то и это; они никогда не довольны собой.
И вот чему вас учат каждый день все проповедники мира: Исправляйтесь! Исправляйтесь! Но идея совершенствования означает: никогда не принимайте себя, никогда не будьте довольны собой, никогда не наслаждайтесь собой — продолжайте совершенствоваться. Поэтому люди начинают взбираться по лестнице. Они знают только одно: как подниматься вверх по лестнице, а потом, когда лестница кончается, у них очень глупый, дурацкий вид, ведь теперь они знают одно-единственное искусство — как подниматься по лестнице; а лестница закончилась. Они не знают ничего другого; они умеют лишь подниматься по лестнице. Поэтому они очень озадачены.
Это всегда, случается с людьми. Кто-то научился копить богатство, и он все копит и копит его… и в конце концов добра у него больше, чем он когда-либо мечтал, и теперь он не знает, что делать. Он умеет только одно: копить.
Другой пускается в путешествие власти, становится премьер-министром, и тогда он заходит в тупик и выглядит очень глупо. Только взгляните в глаза преуспевших политиков: у них очень глупый, растерянный вид. Лестница закончилась! Они стали премьер-министрами или президентами; теперь на лестнице не осталось ступеней. Они умеют лишь одно: продолжать подниматься. Они преодолели всю лестницу… и что теперь делать? Они напоминают собак, которые бегут за каждой машиной, а когда догоняют, выглядят очень глупо; они не знают, что теперь делать…
Внезапно они пришли! А всю свою жизнь они думали о том, как прийти. Теперь они пришли; они в большой растерянности. Они ни о чем не могут думать; их ум просто в тумане, в нем нет ясности. Теперь единственное, чем они занимаются это попытка удержаться на этой последней ступеньке, потому что другие тоже взбираются, стаскивают их за ноги и делают всевозможные вещи. Поэтому они цепляются за свои кресла.
Это случается и с любящими. Вы ищете прекрасную женщину или прекрасного мужчину, и однажды вы находите… и внезапно вы в замешательстве. Вам известно лишь одно искусство: разыскивать прекрасную женщину. Вы нашли… и теперь кажется, что ничего другого не осталось.
Пока вы не умеете играть в глубине души музыку, имя которой любовь, мелодию, которая есть любовь, даже если вы найдете прекрасного человека, ничего не произойдет. Отношения тут же прогоркнут; они не продлятся дольше медового месяца.
Ты говоришь: Всю свою жизнь я провел а попытках найти кого-то, кто действительно принял бы меня и действительно любил бы меня.
Сначала нужно научиться принимать себя. И не требуйте совершенства от других. Будьте человечны! Не требуйте нечеловеческого совершенства. Вам внушили очень романтические представления о любви, и это бедствие. Вы ищете романтические, поэтические идеи. Люди — не идеи каких-то мечтателей, поэтов; люди — это реальные люди. А вы живете поэзией! У вас такое представление о другом, что никто не может ему соответствовать; все обманут ваши ожидания.
Просто подумай: ты хочешь, чтобы кто-то принял твою любовь — но принял ли ты чью-то любовь? Нет, ты искал совершенной любви. Но когда вы ищете совершенной любви, помните: другой тоже ищет совершенной любви. Оба вы воспитаны одним и тем же обществом.
Я слышал, Ферреро, что кто-то вроде тебя пришел к мастеру и сказал:
— Я искал совершенную женщину — всю свою жизнь.
Мастер спросил:
— Ну и как, нашел ты ее или нет?
