внимание зацепит что-нибудь незнакомое. Закончив, он задумался, где можно было б перекусить, когда тут подают ужин и позовут ли его к столу? Возможно, стоило вылезти из комнаты и позаботиться о себе самостоятельно, вот только где здесь кухня?… Память Циора подсказала: внизу, в юго-восточном крыле. Он почти собрался туда наведаться, как вдруг услышал стук в дверь. Это был Мирек. На смену дорожной одежде пришли белая сорочка и жакет без рукавов. Ножны с мечами, как и прежде, — за спиной. — Вас зовет госпожа Идэль. Дэвид кивнул. Свой собственный меч он положил рядом с дорожной сумкой, которую еще не успел распаковать, — теперь он вернулся, чтобы забрать его: не хотелось оставлять клинок Гьёрта в незнакомом месте. Цепляя ножны на пояс, услышал за спиной голос:
Во дворце запрещено ходить с оружием. — Всем, кроме тебя? — оглянувшись, хмыкнул Дэвид.
Мирек удивился.
— Я атта-крей, — произнес он.
«Воин-раб» — подсказала память Циора. Атта — буквально означает «принадлежащий». Атта стояли вне общества, у них не было никаких прав, они являлись чем-то вроде вещей, над которыми хозяин имел полную и абсолютную власть. Вместе с тем существовала одна важная деталь: хотя атта и не принадлежали себе, каждый из них стал «вещью» добровольно. Поэтому рабы в Кильбрене не были такими» как в других мирах; это люди, полностью посвятившие себя служению, отказавшиеся от собственной воли для того, чтобы стать продолжением чужой. Их не презирали: дворяне и высокорожденные могли презирать плебеев, но атта были вещью — кому придет в голову презирать вещь? У атта существовала своя культура и даже собственные понятия о чести. Отдать жизнь за хозяина, быть готовым выполнить любые, даже самые немыслимые приказы хозяина, сохранять абсолютную верность даже в том случае, если господин, которому служит атта, невыносимо жесток или безумен — вот высшие идеалы атта, итог жизненного пути, предполагавшего полную самоотдачу. Помимо личных атта существовали те, которые были верны роду в целом; к их числу принадлежал и Мирек. Из лучших бойцов формировалась элитная гвардия, самые красивые атта становились наложниками и наложницами. Не обладавшие ни красотой, ни силой причислялись к дворцовой обслуге.
Дэвид вздохнул и положил меч обратно. Увы, у свободных людей иногда бывает больше ограничений, чем у рабов…
Они вышли в коридор и спустились на второй этаж. В комнате, которая служила Идэль прихожей, сидело двое солдат. Помимо коротких мечей они были вооружены спегхатами — электрическими ружьями. Эти переносные разрядники, частично сделанные из металла, а частью — из прозрачного» похожего на стекло рекельмита, Дэвид видел еще у солдат, охранявших форт. Теперь, благодаря памяти Циора, он знал, что это.
Мирек постучал в комнату справа. Услышав разрешение, отворил ее и сообщил о выполнении поручения. «Пусть войдет» — донеслось до слуха Дэвида. Мирек отошел в сторону и пропустил его, сам же остался в прихожей.
Идэль сидела в кресле, служанка укладывала ей волосы. Еще одна — возилась в дальнем углу комнаты, почти целиком погрузившись в массивный платяной шкаф. Кажется, она пыталась как-то рассортировать платья. Дэвид сел в свободное кресло. У него снова возникло чувство, что между ним и Идэль стоит какая-то стена, и чем дальше, тем толще и прочнее она становится. Дело не только в количестве людей, которые окружали кильбренийскую принцессу, — хотя и это обстоятельство играло немаловажную роль — но прежде всего в том, что Идэль закрылась от него, все дальше уходила в мир, который был ему чужим и который был знаком ей с детства. «Угораздило же ее родиться в правящей семье…» — с тоской подумал землянин. В Академии все было проще. Там они стояли практически на одной и той же ступеньке социальной лестницы, являлись людьми одного круга, и никакие барьеры их не разделяли.
Как тебя устроили? — не поворачиваясь, спросила Идэль.
— Нормально.
Его раздражало присутствие слуг, которое не позволяло подойти и просто обнять ее, как раньше.
— Где?
— Этажом выше. Две комнаты.
— Я распоряжусь, чтобы тебя посетил наш портной. В такой одежде ты привлекаешь к себе слишком много внимания.
Дэвид кивнул. Его дорожно-походное облачение, неброское, привычное и порядком поистершееся, вряд ли подходило для того, чтобы щеголять в нем во дворце.
— Тебе понадобятся деньги, — продолжала кильбренийка.
— Я уже велела, чтобы сюда из банка доставили часть моих личных средств, но
посланник еще не вернулся… Если ты зайдешь позже…
— Нет.
Несколько секунд холодного молчания.
— Что «нет»? — спросила она.
— Мне не нужны деньги, — ответил Дэвид.
— Понадобятся.
— Значит, раздобуду их сам.
— Перестань. Для меня это мелочь…
— Нет.
Служанка ойкнула, едва не оцарапав госпожу одной из многочисленных заколок, — Идэль наконец повернулась к своему любовнику. Дэвид спокойно встретил ее взгляд. Он понятия не имел, где, отказываясь от ее помощи, будет выискивать средства к существованию. Где-нибудь найдет. Важнее всего было разбить стекло между ними, показать, что здесь она может распоряжаться кем угодно — но только не им. Для него — для него одного — она не будет принцессой; вернее — будет, но совсем в другом смысле… Для него одного ее власть и положение в здешнем обществе не значили и не будут значить ничего. Нужно было выбить — хотя бы на время общения с ним — ее из той роли, которую она тут играла и которая за двадцать с лишним лет стала ее второй кожей. А для этого он должен показать, что способен действовать здесь заодно с ней, но — как равный, а не просто как один из фаворитов в шлейфе ее свиты.
Идэль нахмурилась. Дэвид вел себя глупо, как мальчишка. Она была слишком занята, слишком устала, слишком много вещей еще предстояло сделать, чтобы с ним спорить. Он отказывался действовать по тому сценарию, который она для него определила, и это раздражало ее больше всего.
— У меня и так полно проблем. Не создавай мне дополнительных, — попросила она, отворачиваясь.
— Никаких проблем. — Дэвид усмехнулся, празднуя маленькую победу. Больше всего он боялся, что она начнет спорить — но, к счастью, обошлось. — Деньги я найду, не беспокойся. Давай лучше поговорим о том, что тут происходит.
— Ты это еще не выяснил? — небрежно обронила она.
Дэвид покачал головой, мысленно обругав себя за то, что не вытянул информацию о последних событиях из памяти Циора-атта-Кион. Такая уж, казалось бы, самоочевидная вещь — так нет, забыл…
Странно, зачем ты меня вообще спрашиваешь — сказала она, постаравшись подпустить в голос максимум яда — Я думала, ты все теперь делаешь сам.
— Может быть, ты просто расскажешь? — вопросительно произнес он, делая вид, будто не заметил насмешки.
После долгой паузы Идэль заговорила ровным, отстраненным тоном:
— Джейбрина убили в старом корпусе. Вместе с ним была уничтожена вся личная охрана. Свидетелей не осталось.
Дэвид едва слышно присвистнул:
— Удалось выяснить, кто это был? Как эти люди проникли во дворец? Как ушли? Кто за этим стоял?…
— Нет. — Идэль качнула головой. И болезненно поморщилась — в результате резкого движения клок волос едва не остался в руках у служанки, по-прежнему трудившейся над ее прической. — Ничего. Без сомнения, это была команда хорошо подготовленных магов. Сделав… то, за чем приходили… они ушли по волшебному пути. Вероятно, так же и проникли во дворец. Неизвестно, пострадал ли кто-то из нападающих,
