— Хочу есть.
— Завтра что-нибудь придумаем. Главное, что у нас есть вода. Целая река. Человек не может без воды, а без пищи обходится долгое время. Представь, что ты на диете, что для того чтобы получить нужную роль, ты должна скинуть несколько килограммов.
— К черту все диеты. Я хочу есть.
— Потерпи.
Я слышала уже родное дыхание и очень боялась, что, когда я проснусь, могу его не услышать.
— Макс, ты не умрешь? — вновь спросила я и прижалась к нему как можно ближе, чтобы слышать удары его сердца.
— Не должен.
— Ты уверен?
— Сейчас я уже ни в чем не могу быть уверен.
По всей вероятности, оптимизм Макса заметно поубавился, и он уже не пытался это скрыть.
— Макс, не умирай, пожалуйста. — Я громко всхлипнула и чуть было не разревелась навзрыд.
— Постараюсь. Не переживай, все обойдется.
— Я хочу тебя почувствовать. Я хочу почувствовать, что ты еще жив.
— Как это?
— Я хочу с тобой близости. Я понимаю, у тебя вообще не осталось сил, но потихоньку… Я еще никогда в жизни так сильно не хотела мужчину. Ты мне не веришь, но я говорю правду.
Я прекрасно понимала, что Макс еще не отошел от змеиного укуса. Он был не просто усталый. Он был изнеможенный. Даже в ночи я ясно видела темные глубокие тени на его лице.
— Ты одержала победу, — нежно прошептал он и задышал учащеннее. — Правда, не знаю, что из этого получится и получится ли вообще…
— Я не хочу одерживать над тобой победу. Я постараюсь избавиться от комплекса Клеопатры, о котором ты говорил. Если мы останемся живы, я буду учиться жить заново. Победа над близким человеком — это собственное поражение. Я хочу смотреть на близкого человека с восхищением, благоговением, всему у него учиться, искать у него утешения. Мне кажется, что любовь — это только на одну треть физическое наслаждение. На две трети — это близость друга.
— Ты хочешь сказать, что я тебе близкий человек?
— Очень близкий. Мне даже стало казаться, что ближе тебя у меня никого нет.
Я стала целовать Макса в его могучую грудь, постепенно спускаясь все ниже и ниже.
— Ну что ты делаешь…
— Я просто хочу тебе помочь…
После того как Макс был готов, я повернулась к нему спиной и помогла ему в меня войти. Если то, что мы делали, можно назвать сексом, то у нас все получилось. По крайней мере, мы опять кончили одновременно. Макс с благодарностью поцеловал мою шею и, обняв мою талию, притянул меня к себе, чтобы мы могли постоянно друг друга чувствовать.
— Макс, ты только не умирай, — прошептала я уже в который раз.
— Не умру.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Я не хотела думать о том, что ждет нас завтра. Я вообще не хотела думать, потому что очень тяжело думать, когда в твоих мыслях нет ничего хорошего.
Глава 17
Ранним утром я проснулась оттого, что очень сильно стонал Макс. Он стонал во сне. Мне показалось, что Макс умирает. Я ничем не могла ему помочь. Осторожно потрогав его лоб, я с ужасом отдернула руку. Макс страшно горел. Потрепав его по щеке, я жалобно зашептала:
— Макс, родной, тебе плохо? Ты, случайно, не умираешь? Ну скажи, пожалуйста, ты не умираешь? Что с тобой?
— По-моему, у меня высокая температура…
— Думаешь, это от змеиного укуса?
— Не знаю. Всю ночь меня бросало то в жар, то в холод. То я просто сгорал, то трясся от дикого холода.
— Макс, ты обещал мне не умирать… Макс, ты обещал… Ты что-то совсем плохой стал. А ну-ка бери себя в руки…
— Я не хочу умирать. — Макс повернулся на бок, громко закашлял и сплюнул кровь.
Я перепугалась еще больше.
— Макс, ты кашляешь кровью. Это очень плохо. Ты даже не представляешь, как это плохо. Обычно кашляют кровью при туберкулезе, но у тебя что-то другое. Возможно, ты сильно ударился, когда самолет врезался в дерево. Я не медик, но я знаю, что у тебя что-то серьезное. Я очень боюсь за тебя. Скажи мне, ты можешь встать?
Макс попытался подняться, но, видимо, от боли закрыл глаза и снова лег. Он снова сплюнул кровь.
— Я хочу жить, — сказал Макс, почти задыхаясь, и посмотрел мне в глаза. — После того как я познакомился с тобой, я хочу. Я не хочу умирать… Мне кажется, что сейчас я на грани жизни и смерти. Но я хочу остаться с тобой…
— Ты будешь жить. Ты обязательно будешь жить, потому что теперь у тебя есть я, а у меня есть ты…
Я сняла с себя остатки платья, намочила эти лохмотья в воде и положила Максу на лоб.
— Вода не холодная, но это не важно. Главное, чтобы лоб был влажным. Сейчас тебе станет полегче. Рядом с нами вода. Значит, мы не умрем. Наукой доказано, что человек может очень долго обходиться без пищи. Я читала в одном журнале, что актер Никита Джигурда голодал сорок восемь дней, и ничего. Остался жив и продолжает жить…
Правда, от него ушла жена, а Никита чуть было не поехал головой, целиком отдался чтению эзотерической литературы. Но, в конце концов, все стабилизировалось. Он сошелся с женой, купил квартиру, отметил новоселье и рождение сына.
Если Никита выдержал, мы тоже выдержим. По крайней мере, попробуем. Голова у нас не поедет, потому что она уже давно поехала. Разводиться нам не с кем, потому что мы не состоим в браке. Да и другого выхода у нас просто нет. Ты же сам призывал меня не думать о еде. Вот я о ней и не думаю.
Макс натянуто улыбнулся и прошептал:
— Ты потрясающая женщина. Ты даже не представляешь, какая ты потрясающая. В тебе столько оптимизма. Ты совсем не похожа на капризную звезду… Ты похожа на настоящую стопроцентную женщину. Вернее, ты стопроцентная леди. Мне не страшно умирать, потому что я могу умереть у тебя на руках.
— Не говори ерунды. Мы с тобой договорились не умирать. Ты прав, по одиночке мы не выживем, а вместе мы сила. — Я вытерла покатившиеся по щекам слезы и постаралась улыбнуться. — Знаешь, я не жалею, что попала в тот страшный дом и пережила самые кошмарные дни своей жизни… Я ни о чем не жалею…
— Почему?
— Потому что я встретила тебя…
— Ты говоришь это для того, чтобы облегчить мои страдания?
— Глупости. Я говорю это потому, что хочу тебе это сказать.
Я и в самом деле не лукавила в тот момент, а говорила только то, что я чувствовала. Макс опять застонал. Его трясло как в лихорадке. Мне хотелось хоть как-то облегчить его страдания, и я бросилась к воде, но не удержала равновесия и упала прямо на сломанную ногу. Дощечки сдвинулись, и я закричала.
