остальных. Не менее тридцати машин...
– Фьи-и-иу! – присвистнул ротный. – Такой «колбасы» давненько не было. Я уже и не помню...
– Сопровождают колонну наши коллеги – рота парней ВДВ – Тульская дивизия. Сверху прикрывают «крокодилы». Их полк стоит в Газни. Оттуда же пойдет встречная разведка – ребята из спецуры ГРУ...
– А чего так сложно? Нельзя было пустить несколько караванов?
– Не знаю, капитан, не знаю. Есть приказ... Наша задача – обеспечить «чистое» шоссе с нашей стороны.
Дзюба помолчал немного, наверное, убеждал самого себя в правильности принятого решения:
– В рейд идет взвод лейтенанта Лещенко.
– Есть! – вскочил с места Лев.
– Возражаю! – Ротный не хотел отпускать на это задание «зеленого» лейтенанта.
– Все остальные только-только успели вернуться, Чукча, и солдаты вымотаны донельзя. А те, кто остался, имеют командирами салаг, не готовых к таким прогулкам... Лев, как мне видится, готов. Да и не один он пойдет...
– ?! – поднял брови ротный, да и лейтенант принял «стойку».
– С ним пойдет прапорщик Барзов.
– Кто командует взводом в рейде? – Гордость подбросила Николая со стула.
– Его комвзвода, лейтенант Лещенко, – ответил Дзюба. – Медведь идет замом. Но!.. С широкими полномочиями... Он и поможет, и поправит, и заменит... Если что случится...
– Другое дело! – Ротный, казалось, успокоился.
Но не успокоился Лев:
– Офицеру не доверяете, товарищ майор?
– Ну вообще-то в армии не принято приказы объяснять – их принято выполнять, '...беспрекословно, точно и в срок...» Или уже забыл Устав, лейтенант?
– Никак нет!
– Но тебе объясню. В виде исключения. В первый и последний раз... Если случится второй – вылетишь из бригады!
Ротный мысленно улыбался.
– Ты, лейтенант, на этой войне без году неделя, всего-то пару месяцев, тебе кажется, что ты уже много знаешь и много прошел. За пару-тройку рейдов... И это похвально, что кажется... Но мало! Тебе еще служить и служить и опыта набираться... А вот твой прапорщик на этой войне с первого дня. Третий год отсчитывать начал... Возьмешь на вооружение его опыт – будешь хорошим офицером. Да не просто офицером, а разведбата спецназа... Я доходчиво объяснил?
– Так точно, товарищ майор.
– Надеюсь... Задача! Готовить взвод. О цели рейда во взводе знаете вы и прапорщик. Готовность № 1 с 18.00. Выход по моему приказу. Выполнять!
– Есть!
– Есть! – произнесли Лев и Медведь одновременно.
– И удачи вам, спецназ!..
– Тебе вся эта situation ничего не напоминает, а, Андрей? – Игорь улыбался чуть-чуть прищуренными глазами.
– Ноябрь 1988-го. Кабул. Аэропорт. «Ил-76» и появившийся из него огромный прапорщик, прибывший на усиление группы спецназа. Точнее, на усиление ее командира – зеленого лейтенантика, как я понимаю...
– И наше с тобой выяснение отношений прямо там, на полосе аэропорта.
– А ты тогда обиделся, «замок». Я заметил.
– Да нет, Андрюха. Там другое было... Сам ведь знаешь, что если Батя принимает решение, то неспроста. Может, и не до конца был в тебе уверен, но на задание отправил. А он, прости за пафос, человек солидный и свои шаги не просчитывать просто не имеет права – должность не позволяет... Не говорил я тебе, да и сейчас, наверное, зря скажу, но... Я ведь тебе слово дал еще тогда, что буду твоим вечным «замком». Да и дело-то прошлое... Короче, я тогда, в тот наш «круиз по жаркой стране», шел как твой контролер... И ты должен понять Батю! После Шаха приходили к нам, на должность взводного, несколько офицериков, но фуфло оказались – осторожничал наш командир.
– Ну и прав был Батя – я бы так же поступил.
– Вот и отлично!
– Ну, так что там с твоим Львом случилось?
– А знаешь, командир, Колька классным пацаном оказался. Жестким в меру, служака, но не карьерист. Салабонов гонял до седьмого пота и кровавых мозолей, но!.. Всегда входил в положение и не кичился погонами. Короче, что тебе сказать? Взвод на него молился, в рот заглядывал. И это при том, что «деды» безвылазно торчали во внеочередных нарядах, чистя картошку на кухне, и при этом ни один «молодой» им не помогал – Коля за этим следил строго. Полное искоренение дедовщины в отдельно взятом взводе. Но и справедлив был. Что и говорить – династия...
В тот рейд взвод Льва уходил среди дня. Как это делалось всегда... Да и нарваться на засаду шансов было поменьше. Им необходимо было спокойно, без помех войти в «зеленку». А дальше... Дальше начиналась настоящая разведка...
Ничего очаровывающего в этих голых холодных скалах Гиндукуша не было. Хотя... Горы красивы всегда. Все дело в человеке, вернее, в том его взгляде, которым он смотрит на окружающий его мир. А Медведю в этом рейде не нравилось абсолютно все. И, казалось бы, не было никакого повода – все, как всегда...
Он уже и сплевывал через плечо, и, незаметно для других, постучал по стволу чахлого, облезлого кустарника, а песня навязчивой пластинкой все крутилась и крутилась в голове. И Игорь нервничал и злился:
«Твою мать! Да что ж это такое? Вот привязалась! – Угрюмый Медведь строго поглядывал на своих солдат. – Не вовремя ты вспомнился, дядя Вова. Ты хоть и Высоцкий, но... Не сглазить бы!»
– Игорь, – позвал его лейтенант к концу дня. – Поговорим?
Медведь только пожал плечами, останавливаясь и пропуская вперед цепочку разведчиков.
– Что-то случилось? Ты чего такой? На пацанов рыкаешь, к мелочам цепляешься. Скажи!
– Не бери в голову...
– Э, нет! Я – командир и потому хочу понимать, почему ушедший со мной в рейд прапорщик с такими полномочиями, что может отстранить меня от командования в любую секунду, а в любое другое время веселый мужик, нервничает и дергается. Что не так, Медведь? Я имею право знать, чай не рядовой!
– Погано как-то, Коля. Чуйка какая-то... И еще песня к языку прилипла – не могу отделаться...
– Высоцкого? Про того, что «вчера не вернулся из боя»?
Игорь ошарашенно, даже заполошно как-то взглянул на Льва: «Мысли он мои читает, что ли?»
– Угадал... – думая о своем, произнес лейтенант. – Вот и у меня то же...
– Ты это, Лев...
– Ну, ладно я, пацан, – на войне всего ничего, пару месяцев, а ты-то? Камешки эти вдоль и поперек излазал, медаль имеешь заслуженно – мне уже нашептали за что. Ты-то чего задергался, а?
– Давит что-то...
– И меня давит! Так что теперь, дать понять мальчуганам, что их командиры в чем-то сомневаются или, того хуже, опасаются?! Ты чего, прапорщик? Я тебе, битому волку, пенять не могу, но ты, по-моему, Игорек, слишком много внимания уделяешь своим эмоциям. А мы на задании – мы в рейде!..
