– Ну, мать его! Расскажу кому дома – не пове...
И прилег щекой на приклад «РПК».
– Да и мне не поверят. Из такой говнотерки выскочить! На это только Рашид и способен! Как думаешь, Цыба? – И тишина в ответ. – Че молчишь, младшой, спать рановато...
И дернул на себя за рукав куртки...
...В самом центре лба младшего сержанта чернела небольшая дырочка, а из нее сбегал скупой алый ручеек, спускаясь к кончику носа...
Наверное, глупая, шальная пуля нашла свою жертву уже на самом излете...
– ...А потом прилетели «крокодилы» и перепахали «НУРСами» ближайшие склоны. А еще минут через десять появились транспортные «мишки», только сесть им оказалось негде – большой уклон. Связались с Грибом. Сказали, что в паре километров от кишлака есть подходящая площадка...
– Дальше, дальше-то что?! – кипятился Индеец.
– ...Ну вот. Гриб и повел взвод к «вертушкам». Они тогда на себе выносили всех, кто еще дышал... А на склонах «духи» – все горы «НУРСами» не обработаешь, понятно... Я и молотил, когда из «РПК», когда из «АГСа». Этой машинкой на полтора «кило» работать можно, сами знаете... А когда я их уже перестал доставать, взвод встретили «каскадеры»...
– Успели все же?
– Успели... Спасибо им. Если бы не они – до «летунов» никто не добрался бы... Гриб тогда еще двоих потерял «грузом 300», да двое уже в «вертушках» «дошли»... Такие дела...
– А ты? Сам-то как выскочил?
– Выскочил? Да уж, поскакать пришлось не долго. Все больше на спине у Баха...
...Жгучая, животная ярость охватила Игоря после гибели Цыбы. Ему нравился этот независимый, надежный, как скала, «щирий українець», толковый и рассудительный. И не появись в бригаде Бах, «замком» Медведь назначил бы именно его, Василия Цыбульского...
– С-суки! Суки-и!!! – орал Игорь во все горло. – Гады-ы!
И в каком-то исступлении все стрелял и стрелял, прикрывая огнем свой израненный взвод...
А потом раздался взрыв, и все провалилось в пустоту...
...Он очнулся оттого, что кто-то волок его тело. Нестерпимо болело где-то внизу живота, а в сапогах было до безобразия мокро...
Солнце давно перевалило за зенит и медленно спускалось к Гиндукушским скалам, высокое, но такое близкое небо, а в нем опять жаворонок. И тишина. Словно и не было вовсе этой войны...
Хотя... Абсолютной тишины все же не было. Кто-то натужно сопел, перетаскивая тело Медведя, и, скорее всего, ругался, судя по интонации, полушепотом на каком-то незнакомом языке, очень напоминающем фарси.
– Ты кто? – прохрипел Игорь.
– Тихо! – приказал знакомый голос, но Медведь не узнал его хозяина.
– Кто ты? – прошептал он еще раз.
– Своих не узнаешь? Обидно! – В его поле зрения вплыло лицо Баха.
– Рашид...
– Я, командир. А кто еще твою тушу вынести смог бы? Отожрался ты на казенных харчах, дорогой...
– Взвод?
– Их сняла наша «кавалерия».
– Хорошо... Время?
– 16.50. Нас ищут «духи». Им теперь хоть кого взять хочется, чтобы отыграться...
– Далеко они?
– Рядом, Игорь, совсем рядом. Если не помолчишь – найдут.
– Сильно меня? – совсем уж тихо прошептал Игорь.
– Честно? – Рашид заглянул в глаза своего командира.
– Говори!
– Я, когда тебя нашел, поклялся, что вынесу любого, даже «грузом 200»...
– Куда?
– Бок, бедро... Разворотило... Осколок, должно быть.
– Это наши «крокодилы» по склонам чесали...
– Т-ш-ш! – приложил Рашид палец к губам и посмотрел куда-то в сторону.
Там, метрах в пятидесяти, шли афганцы. Шли очень медленно, но целенаправленно и как-то неотвратимо. Шли по следу. И Рашид это понял, бросив случайный взгляд на камни, по которым он совсем недавно проволок Медведя. Редкие, но большие и ярко-красные капли горели семафором на серых камнях...
– Нашли... – прошептал Бах.
Времени на раздумья уже не оставалось, и он, рванув зубами за кольца «эфок», метнул двумя руками одновременно эти «подарки» в погоню. Сдвоенный взрыв в самом центре преследователей разметал группу по камням. Но откуда-то ниже по склону на пару сот метров мощно ударили очереди «калашей» – видимо, именно там и шел основной отряд «духов», потерявший в одночасье свою разведку. Теперь начиналось главное представление...
– Пулемет, – прохрипел Игорь.
– Что?
– Пулемет мне дай, сержант! И вали отсюда...
– И чего ж ты, «кусок», так плохо обо мне подумал, а?.. Ты меня обидел, командир, но пулемет я тебе дам.
– А я уж подумал, что скажешь, как тот таможенник усатый, ну, Верещагин из «Белого солнца...».
– Дам, дам – «таможня дает добро»... – осклабился Рашид и подтолкнул к Медведю «РПК», а сам улегся рядышком с «СВД». – Тебе сейчас спать давать нельзя – не ровен час, не проснешься. Да и мне подмога какая-никакая...
И завертелось...
И пришел момент, когда у друзей уже не оставалось ни одного патрона. Медведь с трудом расстегнул кобуру и достал свой «стечкин».
– Две обоймы... Сорок выстрелов.
– Тридцать восемь, братишка. – Бах смотрел в глаза своего друга. – Или помучиться захотел?..
– Тридцать восемь... Только я – первый.
Вот тогда-то и ударил мощный автоматный залп у них за спиной. Прошипели, оставляя дымные хвосты, гранаты, выпущенные из «РПГ». И рванули в гуще «духов»... Да и очереди те летели поверх голов разведчиков, настигая бросившихся бежать моджахедов...
Судьба... Она улыбнулась этим двоим в очередной раз. Да и не могло быть иначе. Не должно было быть!..
– Вот так, пацаны.
– А кто это был, Медведь? Кто помог?
– «Каскадеры»... Они засекли меня, еще когда Гриб взвод выводил... Пока догнали, пока нашли... Поспели в самый раз...
– Ну а потом?
– Потом почти полгода госпиталей. Медкомиссии всяко-разные... Орден... И предложение от Бати служить в Отряде... Не знаю уж, как он меня нашел. Так я и попал весной 84-го в «замки» к Шаху...
– История... – протянул задумчиво Филин.
– Тот рейд прогремел на всю бригаду. И командование отнеслось к его результатам очень по-разному.
