Аркадьевну и вздрогнул. В правой руке Елена Аркадьевна держала авторучку. Фотография, конечно же, была черно-белой и авторучка в руке у математички была серого цвета, но я знал - это та самая авторучка, которую я украл и, убедившись в бессмысленности своей акции, забросил авторучку в котлован, затопленный мутно-желтой водой.
Саша ждал меня, стоя рядом со сверкающим и отливающим перламутром
'Мерседесом'. Он не бросился открывать мне дверь автомобиля, как это делали все водители- телохранители, задняя дверца уже была открыта. Я кивнул Саше и забрался на заднее сидение.
- В офис.
Саша аккуратно тронулся, а я закурил первую сигарету. Я всегда выкуривал первую сигарету по пути следования на работу. Зазвонил мобильник. 'ВИКА', прочитал я на дисплее.
- Колюня?
Вот дура, подумал я, звонит на мой мобильный и спрашивает!
- Доброе утро, радость моя! - сказал я. - Поздравляю тебя с первым днем весны. Ты так рано проснулась, еще десяти утра нет.
Впрочем, раннее пробуждение это не самое худшее, что может приключиться с человеком. Кто рано встает, тому бог дает.
- Я рано легла спать, - с явной обидой в голосе сказала Вика. -
Что еще делать девушке вечерами, если возлюбленный выгоняет ее из дома?
- Кто посмел выгнать тебя из дома? - ужаснулся я. - И откуда ты тогда звонишь? С улицы? Забомжевала девочка…
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, - ответила Вика, уловив иронию в моем голосе. - Ты выгнал меня из /своего/ дома.
Слава богу, что пока только из /своего/. Хотя…, та квартира, в которой я живу, тоже принадлежит тебе.
- Вика, мы с тобой уже давно обсудили этот вопрос. Воскресенье - день, за которым следует понедельник. А понедельник…
- Скажи! Ну, скажи мне, что ты должен выспаться перед началом рабочей недели. Скажи, что ты должен быть в отличной физической форме. Напомни мне, что на работе ты зарабатываешь деньги, на которые меня содержишь. Ну!
- Ты сама уже все сказала.
- Хорошо, Колюня, - примирительно пропела Вика. - Не будем ссориться с самого утра. Тем более в такой день.
Я и не собирался с тобой ссориться, хотел сказать я, но промолчал.
- А куда мы с тобой сегодня пойдем? - спросила Вика, имея в виду ресторан. Я не стал язвить, предлагая ей театр или картинную галерею.
- Куда скажешь, счастье мое!
- Как я люблю, когда ты такой…такой…
- Сговорчивый? - предположил я.
- Ласковый, - поправила меня Вика. - Целую. И жду твоего звонка.
- Целую.
- А! А! Эй, Колюня, постой, не отключайся, - закричала вдруг
Вика, что-то вспомнив, наверняка, что-то очень важное. Будто бы нельзя перезвонить!
- Что? - Я чуть было не спросил: 'Ну, что тебе еще надо?'
- Чуть не забыла! У меня нет ни копейки. И косметика вся закончилась. И сегодня у меня очередь к парикмахеру.
- Ужас какой!
- Да ужас, - согласилась Вика.
- Я пришлю деньги с Сашей, не переживай. Я же не могу допустить, чтобы в ресторан ты явилась не накрашенной и не причесанной.
- Я тебя обожаю, Колюня!
- А я то! Целую. Пока.
Я захлопнул крышку телефона и посмотрел в зеркало заднего вида, ожидая встретится с Сашиным взглядом, но он смотрел на дорогу.
Казалось, он не слышал нашего с Викой разговора. Я открыл портмоне, вытащил две купюры - тысячу рублей и сотню баксов. Подумал и достал еще одну зеленую сотню - приличная косметика и услуги парикмахера нынче стоят не дешево. Протянул деньги Саше.
- Когда довезешь меня до офиса, - сказал я ему, - съезди на рынок, купи букет цветов. Букет и двести долларов отвезешь Вике.
- Хорошо, - как всегда коротко ответил Саша.
О том, какие цветы надо купить он у меня не спросил, знал, что
Вика любит бордовые голландские розы.
До совещания оставалось две минуты, когда я подошел к двери своего кабинета. Марго, моя секретарша, встретила меня лучезарной улыбкой.
- Доброе утро, Николай Петрович. По вам часы сверять можно.
- Здравствуй, Марго, - я пропустил мимо ушей ее комплимент. -
Зови всех. Готлиба тоже.
- А он уже заходил, говорил, что хочет сообщить вам кое-что.
- Вот как? У нас неприятности?
- Вчера было проникновение, - понизив голос, сказала Марго, но, взглянув через мое плечо на открытую дверь, умолкла.
- Маргуша, это моя прерогатива сообщать шефу о неприятностях.
Я обернулся, в двери стоял серый Готлиб.
Он всегда одевался неброско - серый в тонкую полоску костюм, светло-серая рубашка и темно-серый галстук. Только туфли на нем были черные. И пальто и автомобиль у Готлиба тоже были серые, правда, сейчас пальто на нем не было, да и автомобиль стоял на парковке. В этой серости не усматривалось отсутствие вкуса и недостатка денежных средств, наоборот, все вещи, которые он носил, были дорогие, костюм
Хуго Босс, рубашка Сен Ив Лоран, галстук стоил долларов триста, не меньше. Пальто тоже не работницы фабрики 'Соревнование' шили, а машина у Готлиба была БМВ.
Марго Готлиба побаивалась. Его все побаивались. Если бы мы с
Готлибом не были так давно и близко знакомы, думаю, что и я бы его боялся. А если бы он был моим врагом… Не хотел бы я, чтобы Готлиб был моим врагом.
Готлиб подошел ко мне, и мы пожали друг другу руки. Кивком предложив ему идти за мной, я вошел в кабинет. Марго слегка перестаралась, проветривая кабинет, было довольно свежо.
- Рассказывай, - попросил я, снимая пальто и вешая его на плечики в шкаф. - Что за проникновение? Что украли?
- Да, ерунда, - отозвался Готлиб, усаживаясь за стол. - Мальчишки баловались. Прорезали автогеном дыру в складе брака. Склад, как ты знаешь, в северном углу периметра стоит. За ним пустырь. Дыру прорезали и в склад забрались. Через ворота склада на территорию промплощадки выйти не смогли - там собаки бегают. Стали наши песики лаять, мальчишки испугались и свой успех развивать не стали. А на складе сам знаешь - брать нечего. То, что там лежит даже взрослым не нужно, а пацанам и вовсе. Цветной металл отдельно хранится, на складе брака только изделия из черного. Если на металлолом, так теперь школьников не заставляют металлолом собирать.
- Мальчишки? - не поверил я. - Автогеном?
- А что ты хотел? Двадцать первый век, не лобзиком же дыру в стенке железного склада выпиливать.
- Ну да, - согласился я. - И все-таки, почему ты решил, что это мальчишки? Может быть, это бомжи
