Я пожал плечами, осознав, что мне даже думать сейчас об этом не хочется.
– Могло бы быть хуже.
– О! Вы устали с дороги, а я пристаю к вам с расспросами, – на лбу Перла собралась тревожная морщинка – он всегда безошибочно угадывал мое настроение. – Ваша комната, как всегда, в вашем распоряжении. Я позабочусь об ужине.
Я поблагодарил его и поднялся наверх. В комнате угасали последние лучи солнца, опускающегося за западными городскими стенами. Я зажег свечу и откинулся на постель. Я действительно устал, точнее, был совершенно душевно измотан. В голове, казалось, царила пустота из-за несвязных, обрывочных мыслей, словно я не мог осознать все то, что недавно произошло со мной. Я глубоко вздохнул, и показалось, что ощутил аромат духов Авориэн. Наверное, остался их невидимый след на вороте рубашки, где она коснулась меня. Итак, я потерял друзей, а отец занес надо мной меч. Два скверных события. Я понимал, что нужно что-то предпринять, только не знал что.
В дверь тихо постучали, и в комнату вошла девочка, неся на подносе ужин. Я узнал в ней дочь Перла.
– Спасибо, малышка.
Сэлли поставила поднос на стол, улыбнулась смущенно и выбежала за дверь. Я поел. Долго не мог уснуть и лишь под самое утро погрузился в тревожный сон. Утром после завтрака я проведал Шэда, прогулялся по Мидлу, вернувшись в таверну только к обеду. Перл сообщил, что в городе начался праздник урожая.
– Желаете попробовать молодое вино?
– Пожалуй, да, – я прикинул, что, наверное, это лучший способ развеять свое отвратительное настроение.
Я сидел за столиком, рядом стоял пустой кувшин, а я допивал остатки из кубка. За соседними столами шумно веселились и хохотали хмельные люди, а мой ум оставался так же чист и трезв. Я видел, как хозяин таверны с тревогой поглядывает на меня, видя мое настроение. Я сделал ему знак, и он подошел.
– У тебя нет ничего покрепче?
– Есть, но не думаю, что это поможет. Простите, милорд, мою дерзость, – он вздрогнул от моего взгляда. – Горечь не уйдет…
– Горечь?
– Вы слишком расстроены чем-то, и у вас не получается это полностью скрыть.
Я нахмурился и отпустил его. А потом мне померещился слабый и тонкий аромат пионов. И вдруг чьи-то нежные руки обхватили меня за шею.
– Можно к тебе присоединиться? – прошептал в ухо ласковый женский голос.
– Как ты меня нашла?
– Я же твоя мать, – она устроилась напротив и омрачилась. – Скверный мальчишка, неужели ты не рад меня видеть?
Я чуть улыбнулся и, знаком подозвав слугу, заказал для нее вино. Мерлинда сидела, положив руки на стол и сведя пальцы в замок, одетая в черное с серебром платье, и пристально изучала меня. На вид ей можно дать от силы лет тридцать. Она никогда не менялась, оставаясь такой же молодой и прекрасной.
– Какой же ты все-таки мерзавец, Тэрсел, – начала она оскорбленным тоном. – Я не видела тебя почти два года. Ты даже не представляешь, как я волновалась, не зная, где ты и что с тобой.
– Действительно не видела?
– Конечно, – она выдержала мой взгляд.
– Не лги. Прошлой зимой, ты приходила ко мне. Готов поклясться, что ты следила за мной.
Она поняла, что отрицать бесполезно.
– Мне казалось, ты был в бреду.
– Но ты не являлась его плодом и моей галлюцинацией.
– Почему ты злишься? Ты должен поблагодарить меня, что я ускорила твое выздоровление.
– Спасибо, – пробурчал я. – Так ты следила за мной?
– Иногда.
– Иногда?! – я возмутился. – Это как? И по ночам тоже?
Она рассмеялась.
– Ах, вот ты о чем? О своих забавах с девушками.
Я закрыл лицо ладонью.
– Ладно, это ерунда… так как часто? И каким образом?
– Раз в неделю, – она вытащила из-за пазухи кулон. – Всего лишь капля твоей крови в хрустале. С помощью кровного амулета я могу отыскать тебя где угодно.
– Раз в неделю?! И что же тебе известно?
Она стала перечислять, стараясь все припомнить. Она не знала ни об эпизоде с Форином, ни о схватке с Ретчем, ни о встрече с Визонианом, ни о том, что я побывал у Лайтфела. Мне стало немного легче.
– А сегодня я вдруг понимаю, что ты в Мидле, и не удержалась…
Она ласково улыбнулась, но я заметил в глазах матери затаенную тревогу. Мы ненадолго замолчали.
– Как дела в обители?
– Все так же. Ничего нового. Но… тебе пора вернуться, да и Бэйзелу тебя не хватает.
В последних ее словах я вновь различил ложь.
– Вот как? А я слышал обратное. Может, расскажешь сама?
На ее лице отразилось изумление.
– От кого ты слышал и что?
– Почему бы тебе просто не сказать мне правду? – она молчала, и мне пришлось для убедительности добавить. – Например, о моем братце и его матери.
Она побледнела.
– Я не хотела тебя пугать…
– Пугать?! Меня пытаются убить, а ты не предупредила меня!
– Дейра не посмеет.
– Она уже посмела! Когда ты пришла вылечить меня, она выследила тебя и отравила меня.
На лице моей матери отразился ужас.
– Она поплатиться за это.
– Разумеется, но не сейчас. А теперь посвяти меня в подробности.
– Твой отец сделал Дейру своей женой и признал ее сына, это ничтожество, законнорожденным.
– Как же ты допустила это? – поинтересовался я несколько цинично. – Или ты тоже разлюбила отца?
– Ты же знаешь, что нет. Но я ничего не могла поделать.
– Прости.
– Почему ты не хочешь вернуться?
– А для чего? Чтобы от меня и дальше пытались избавиться? И будь так любезна, уничтожь свой хрусталик.
– Но…
– Ради моей же безопасности. Ты не сможешь мне помочь, даже если что и случиться.
Она нерешительно сняла с шеи кулон и раздавила в своих руках.
– Спасибо.
– Куда ты намерен направиться?
– К Ментеперу…
– Нет! – вырвалось у нее.
Я глянул на нее с изумлением.
– Это почему же?
– Он… он опасен, – она просто задохнулась от волнения.
– Знаю, поэтому к нему и еду. Он может научить меня кое-чему полезному.
– Нет, Тэрсел, – она умоляюще посмотрела на меня. – Он жесток, многие не выдерживали ученичества
