– Он обманывает тебя, он – злой колдун! – крикнула Авориэн.
– Ну, зачем же так? – я прижал к себе кроху, готового расплакаться. – Ты напугала его.
– Тэрсел, отдай его, – по лицу Авориэн скользнули слезы.
– Ребенок не может обходиться без матери, – проговорил Инведнис.
– Выходит, он мог обходиться без отца? – поинтересовался я.
– Должен отметить, мы неплохо его заменяли, – высказался Скит.
– Почему-то мне с трудом в это верится, – я обратил на него хмурый взгляд.
– Послушай, Тэрсел, – продолжил он. – Давай предоставим ему самому решать, с кем он решит остаться. Отпусти его, к кому он пойдет, тот и станет его воспитывать.
– Это не честно, – возразил я. – Он ведь никогда не видел меня.
– Нет, это глупо! – Авориэн кусала губы.
– Ну ладно, – я глянул на Скита. – Я рискну.
Я опустил малыша на землю и даже чуть подтолкнул к Авориэн. Она протянула к нему руки, он потянулся к ней, но потом вдруг замер и обернулся ко мне. Похоже, было что-то в моих глазах, таких же серых, как и у него, что заставило его развернуться и броситься ко мне. Я вновь подхватил его.
– Нет! – отчаянно выкрикнула Авориэн. – Эрслайт, вернись! Я не обманывала тебя – он действительно злой колдун.
– Зачем ты пугаешь его?! – я нахмурился.
– Но ведь это правда! Неужели ты не скажешь ему, кто ты?
– Тэрсел, отдай малыша, – Гаст шагнул ко мне, но замер – за моей спиной встали Ретч и Нордек. – Вот так свита…
– Эви, ты даже не знаешь, кто я сейчас, – негромко вымолвил я.
Я чуть распахнул плащ, где вместо привычного им черного ястребка темно сверкнул знак власти. Они замерли ошарашенные. Я улыбнулся им нехорошей улыбкой.
– Тэрсел, – прошептал Гаст. – Ты… стал главным?
– Уже давно, – ответил я. – В тот проклятый день, когда вы бросили меня. Такое вот странное стечение обстоятельств. Похоже, все беды решили обрушиться на меня в один день…
Колдуны чуть попятились, а окаменевшая от ужаса Авориэн посмотрела на меня.
– Вы пропустили очень много «интересных» событий и что-то вроде войны в том числе.
– Отец? – едва выдохнула Авориэн.
– Я не с ним воевал… но об этом долго рассказывать. С Лайтфелом мы заключили мирный договор. Одним дополнительным пунктом с моей стороны стало условие, что он вернет вам сан.
– Ты не обязан был это делать, – заметил Гаст.
– Разве вы лишились его не из-за меня?
– Тэрсел, пожалуйста, – по ее щекам потекли слезы. Она попыталась что-то сказать, но так и не смогла ничего произнести. Только отчаянное рыдание вырвалось из ее груди.
– Нет, я заберу малыша с собой.
– Тэрсел, подожди, давай все обсудим…
– Нет, Гаст. Два года назад меня тоже никто не подождал и уж тем более никто ничего не объяснил…
Гаст опустил взор. Я посмотрел на Авориэн.
– Ты знаешь, где меня искать, – сказал я одними губами.
Нордек привел наших коней. Мы вскочили в седла и, развернувшись, умчались прочь. Когда мы выехали из города, я открыл портал, и через миг перед нами очутились ворота обители. Затем я и Ретч поднялись в мою комнату. Я усадил малыша в кресло. Он с интересом изучал меня.
– Ты и в самом деле мой отец, не злой колдун? Мама сказала, что у меня нет отца.
– У всех есть отцы, и у тебя тоже, – ответил Ретч, так как я слишком долго думал, как все объяснять малышу. – Тэрсел – повелитель темных колдунов, и он твой отец.
Я глянул на Ретча с благодарностью.
– Почему ты не приходил раньше? – потребовал Эрслайт.
– Мы оказались слишком далеко друг от друга, и твоя мать не могла сообщить о твоем рождении, – проговорил я.
Он понимающе кивнул.
– А моя мама? – он умоляюще посмотрел на меня.
– Не беспокойся. Она скоро приедет к нам, – я достал свой талисман в виде ястреба и одел ему на шею. – Поноси пока мой амулет, чтобы все знали, кто твой отец.
Малыш с интересом принялся разглядывать серебренную фигурку. Вошел Нордек, принесший с кухни всем нам обед. Малыш с аппетитом поел, а потом его стало клонить в сон. Я взял его на руки, и он вскоре заснул, прижавшись ко мне.
– Ты собираешься сделать его своим наследником? – полюбопытствовал Нордек.
– Вряд ли, – я покачал головой. – Ты забываешь о Бэйзеле.
– Ты до сих пор считаешь, что он жив? – даже Ретч усомнился. – Сколько времени прошло…
Я достал из-за пазухи кровавый кристалл.
– Капля крови еще жива, значит жив и он, – произнес я. – Отдохните пока. Мне надо подумать.
– Тэрсел, – разбудил меня тихий голос.
– Разве я звал тебя? – поинтересовался я, не открывая глаз.
– Я встретила Нордека. Он сказал, что ты вернулся и пока ничего не нашел… Кто рядом с тобой?
– Посмотри повнимательнее, – я с неохотой разлепил веки и поглядел на Мерлинду.
Она умилилась, изучая малыша.
– Такой же, как ты в детстве, – прошептала она, любуясь им. – Кто его мать?
– Такая же ведьма, как ты, – буркнул я, вылез из постели и принялся одеваться.
– Всегда ты так, – упрекнула Мерлинда. – Ему ведь еще и двух нет. У него есть имя?
– Эрслайт.
– Лайт? – удивилась она. – Темные колдуны никогда не используют слово «свет» в именах, даже если имя связано с ночью и означает «пепельный свет Луны».
– Не я его так назвал. Но на самом деле оно ему как нельзя лучше подходит.
Мерлинда встревожилась.
– Кто его мать? – повторила она.
– Тебе это не понравится.
Она нахмурилась, сопоставляя по времени некоторые давние события.
– Ты же не хочешь сказать… – она запнулась под моим насмешливым взглядом. – Его мать Авориэн?!
– В нем течет кровь сильнейших колдунов, моя и Лайтфела. Тебе это не нравится?
– Тебе не кажется, что ты совершил ошибку, заимев наследника со светлой кровью?
– Разве я говорил, что он будет моим наследником? – поинтересовался я.
– Что?! Ты отдашь его Лайтфелу, чтобы он вырастил из твоего сына твоего врага, который, возможно, станет могущественнее тебя?
– Прекрати! Я останусь на этом проклятом троне только до тех пор, пока Бэйзел не вернется.
– А если ты не найдешь его?
– Найду, – упрямо повторил я.
– Даже если и так, вдруг Бэйзел не захочет возвращаться?
– Что значит – не захочет? Это его законный трон.
– Ты забываешь еще кое о ком. Мой совет – оставь все, как есть. Иначе из-за Ментепера нас ожидают неприятности.
В это время проснулся Эрслайт и потянулся ко мне. Я прижал его к себе.
– Я подумаю над твоими словами. Но все же постараюсь найти Бэйзела. Позаботишься пока о малыше?
Эрслайт посмотрел на меня.
– Ты уезжаешь?
