– Спасибо.
– За что спасибо? Вот убьют тебя, как я буду жить с этим?
– Меня, Леха, не убьют. Все-таки занятий я не бросал. А вот тебе бы надо бросить пить. Семья у тебя…
Он только вздохнул в ответ и глухо сказал:
– Удачи…
Я нажал отбой, коротко выдохнул и решительно набрал только что записанный номер. Трубку сняли сразу, и нежный женский голос произнес:
– Добрый день! Компания «Сфинкс». Чем можем быть полезны?
Ну и название! Кто-то у них там не без юмора, да еще любитель греческих мифов. Сфинкс, как известно, тварюшка с человеческим лицом, которая обожала загадывать загадки. А не отгадавших – убивала. Загадки были трудные, поэтому она убивала всех.
– Здравствуйте! Мне Игнатия Петровича.
– Минуточку! – обладательница ангельского голоса царапнула ноготком кнопку, и у меня в трубке заиграла бравурная мелодия, а потом мужской голос жестко сказал: «Да!»
– Здравствуйте… Игнатий Петрович?
– Да! – снова пролаял он.
– Я по поводу работы в фирме.
– Извините, в ближайшее время вакансий нет! – отрезал он.
– Но я не на свободное место. Дело в том, что мой друг уже устроился к вам на работу, но он заболел и не сможет…
– Фамилия!
– Безухов. Безухов Алексей, – хорошая у Лехи фамилия, литературная.
– Есть такой, – мой невидимый собеседник, видимо, глядел на экран монитора. – Очень плохо! – Он на секунду замолк. – Но вам повезло. Обычно мы не меняем людей в последний момент. Но резервов нет. Ваша фамилия!
«Он явно бывший военный!»
– Трушин Игорь.
– Хорошо. Завтра. В двенадцать ноль-ноль. Станция метро «Петроградская». Аптекарский проспект, четыре. Второй этаж. Собеседование. Спросите меня. Все.
– До свиданья! – сказал я в гудки отбоя и положил трубку.
– Это все? – спросил Ткачев, открывая тонкую папку. Человек, сидевший напротив, коротко кивнул.
– Основная информация. Могу добавить – по уголовным делам не проходил. Даже свидетелем.
– Ладно, – Сергей отложил в сторону фотографию, с которой смотрело знакомое лицо, и начал читать.
«Трушин Игорь Владимирович. 1970 г. рождения. Русский. Родители: отец – Трушин Владимир Алексеевич. Геолог. Погиб вместе с геологической партией в 1988 г. в районе Олойского хребта (Колымское нагорье). Мать – Трушина (Ильина) Надежда Михайловна. Искусствовед. Умерла в 1991 г. Братьев и сестер нет. Во время учебы в школе занимался спортом. Вид – Дзюдо. Кандидат в Мастера спорта. С 1988 по 1991 г. проходил службу в рядах ВС СССР. Плавсостав ВМФ. Дважды Краснознаменный Балтийский Флот. Воинская специальность – командир отделения комендоров. Старшина первой статьи. По увольнении в запас работал: каменщиком, грузчиком, частным охранником. Основной род деятельности в данный момент – художник- иллюстратор. С сентября 1991 г. активно занимается воинскими искусствами. В период с 1991 по лето 1992 г. – ниндзюцу, с осени 1992 г. и по нынешний момент – Школа воинских искусств „Дарума-Рю“. Квалификация – коричневый пояс. Официальное место работы – „Ассоциация „Защита“. Подразделение „Секьюрити 1“. Место жительства: ул. Манчестерская, д. 4, кв. 27».
– Х-художник, – пробормотал Ткачев, – боксер-дизайнер по сходной цене распишет ваш портрет под хохлому. Ниндзя мне еще не хватало… Ладно, посмотрим. – Он взглянул на гостя. – Хорошая работа. Но вы не отметили, кем он работает в «Защите». Дежурная часть? Сопровождение грузов? Личная охрана?
– Нет, ничего стоящего. Никакого отношения к начальству, ничего специфического. Просто «открой – закрой» – охранник на объекте. Насколько я понял, он сам приложил усилия, чтобы найти место потише.
– Ниндзя, – повторил Ткачев. – Ишь ты! Ну, хорошо. Данных достаточно. Это вам, – он протянул через стол пухлый конверт, – там надбавка за срочность.
– Благодарю. – Гость открыл конверт, пересчитал деньги, затем пожал хозяину руку и вышел. Ткачев поморщился. «Сермяжная душа! Хоть бы штаны свои с лампасами снял. Никогда не поверю, что другие купить не на что…» Еще раз взглянув на фотографию, начальник Службы безопасности казино мрачно усмехнулся. «Шеф сказал – девчонку не трогать. Ладно! Но про тебя-то он ничего не говорил! И если ты внезапно попадешь под машину, то при чем здесь я?»
– Игорь, хочешь чаю? – Оленька чуть наклонилась над барьером, за которым сижу я.
– Всенепременнейше! – «Ах, какая все-таки девушка! Огонь!» Я некоторое время смотрю, как она удаляется походкой фотомодели. Слегка игривой, но в меру. Оленька все же играет со мной, словно пробует на зубок мои мужские рефлексы. Понятно – не от острого желания переспать, просто такова женская природа. «Дай Бог тебе, лапушка, хорошего парня. Без клиньев в башке, умного, сильного. Кучу детишек вам и счастья полную авоську». Верю, что мои пожелания сбудутся. Должно же хоть иногда везти хорошим людям. Почему не ей?
Сегодня моя очередь считать ворон. То бишь я на дежурстве. Встретил утром с работы Танюшку, отвез домой, сделал звонки и на вахту. Танюшка говорит, что на работе у нее все в порядке. Никто не обмолвился ни словом. Охрана даже близко не подходит. Шеф поздоровался как всегда. Правда, кое-кто смотрит искоса, но ни слова враждебного, ни жеста. Девчонки завалили расспросами. Кто, мол, у тебя там такой крутой? Почему-то решили, что я кавказец, как будто русский человек честь любимой уже защитить не в состоянии. И очень удивлялись, когда оказалось, что к горным снегам я отношения не имею. По слухам, начальник их Службы безопасности получил от шефа по шее и едва не подвергся остракизму. Ему было приказано пострадавших ублюдков лечить за свой счет и срочно обновить контингент Службы. Это все хорошо, кроме того, что вряд ли этот Сергей, так его, кажется, назвал их шеф, забудет мне мою эскападу. Ударов по своему авторитету такие люди не прощают. Впрочем, волноваться станем, когда отдадим деньги. Меня, конечно, не знают, но узнать – кто таков, могут. В наше время доступна почти любая информация. Решать проблемы будем по мере поступления. Сейчас первое – отдать деньги. А для этого – заработать. Завтра – важный день. Можно сказать, смотрины. Они будут смотреть на меня, а я – на них. Как-то еще пройдет…
Пока я размышлял над всем этим, рука рассеянно чертила в блокноте какие-то линии. Мягкий карандаш тихо шелестел. Идей – никаких. Просто привычка что-нибудь изображать. Что? Да вот хотя бы Оленьку в профиль. Я сосредоточился на рисунке. Места внизу листка осталось много. Хватило даже на плечи, бюст и осиную талию. Дабы добавить романтичности, я легкими штрихами наметил на заднем плане горы и озеро. И перешел уже было к деталям, когда меня ударило видением, как обухом топора:
…Вода, казалось, плещется у самых ног. Странная вода, чистейшая, синяя как в бассейнах всяческих крутых заокеанцев. Но это не бассейн. Это озеро. Огромное, овальной формы, окаймленное со всех сторон низкими скалами, между которыми, дробясь на камнях, сбегают тонкие ручейки. Скалы везде, но прямо напротив меня, смотрящего через самую узкую часть озера, над водой вздымается исполинская каменная стена. Красновато-черная, она перегораживает весь окоем, а за ней в изумрудно-зеленой дымке висят цепочкой ослепительно белые снеговые пики. Два из них кажутся абсолютно одинаковыми, как близнецы, и я вдруг понимаю, что они так и называются – Близнецы. А озеро зовется Зеркалом Неба. Красиво. Напоминает что-то из Толкиена… Откуда эти имена? Я не знаю, но взгляд мой уже притянут противоположным берегом, где в озеро рушится исполинский водопад. Высота скальной стены навскидку – не менее четырехсот метров. У меня нет ориентиров, и, быть может, стена гораздо выше. Но главное в водопаде – не размеры, а странная форма потока. Она напоминает знак пацифистов – перевернутую скандинавскую руну Защиты: длинная вертикальная черта и две коротких, отходящих от нее в нижней трети
