может быть лучше хорошей панфирной атаки?!
После нескольких печальных инцидентов это оружие было запрещено на веки вечные, но тайно им располагает, наверное, добрый десяток держав. Наверное. Может быть, два десятка…
Саша осторожно проверил, какая именно реакция на появление панфирного очага вбита в основную административную сеть.
..!
Зараженный сектор станции герметизируется и отстреливается напрочь. Он просто-напросто превращается в маленький рукотворный астероид. В принудительном порядке и без малейшего предупреждения всем тем, кто его населяет. Жестокое правило, но, наверное, справедливое – хотя бы часть обслуживающего персонала получает шанс выжить.
Кажется, когда-то, в старину, нечто подобное называли «русской рулеткой»…
Правда, ему понадобится обмануть шестьдесят восемь биодатчиков. Сложная задача. У Саши долго не получалось составить необходимую программу. Целых восемьдесят минут. На восемьдесят первой получилось.
Так, допустим ему удастся отстыковать кусок станции с заветным кубриком. Дальше что? Куда девать четырех оабовцев? Куда девать еще несколько сот человек, живущих и работающих тут постоянно? Утилизировать? Богатая дебютная идея.
Ну, допустим, оабовцев он сможет запереть в тех помещениях, где они будут находиться на момент «панфирной атаки». Совсем несложное действие. Даже очень искусный боец немного навоюет, находясь перед запертой дверью… А вот остальная публика… Да, это проблема. Запереть всех? И как тогда самому перебираться с марша на марш? Как вытаскивать маму с этой ядовитой сколопендрой? Как выводить шлюп?
А если оставить разблокированным только путь отсюда до «тюремного» кубрика и от него до шлюпочного ангара? Да. Великолепно. И как раз там совершенно случайно встретится группа со всех сторон запертых и потому необыкновенно миролюбивых господ. «Куда путь держите, друзья?» – непременно спросят они с приличествующей случаю вежливостью, – «И, раз уж на то пошло, назовитесь, люди добрые…» Сомовы впопад ответят: «Эээ… к Матери Божьей Ченстоховской…» – «Пилигримы, значит?» – «Верно понято». – «А сюда какими судьбами?» – «Да вот, заблудились по дороге и совершенно случайно забрели». – «Может, помочь, чем-нибудь?» – «Да мы уж сами как-то. У вас тут и так незадача…» – «Ну, бред
Значит, обслуживающего персонала к началу операции в секторе просто не должно быть. Есть же какой-нибудь, соль ему в сахар, мегасупераварийный режим, при котором сектор очищается от человеческого присутствия!
И, точно, режим отыскался. «Полная разгерметизация указанных помещений».
Этим не воодушевишь даже патологического оптимиста…
Но Саша очень старался. И он все-таки нашел искомую ситуацию. В середине марта на станции будет проводиться плановая САНИТАРНО-ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОВЕРКА.
«Господи, благослови санитаров, экологов и иже с ними…»
Они будут переворачивать всю станцию вверх дном, отыскивая малейшие следы чего-нибудь болезнетворного. И на момент проверки личный состав будут переводить из инспектируемого сектора в соседний, а потом возвращать. Оабовцы, конечно же, останутся. Да и сами инспектора – тоже. Но полтора десятка безнадежно присутствующих – это не тысяча и даже не сотня, они нейтрализуются без вредных последствий… как бы это получше выразиться? Вполруки. Серией
Оставалась ерунда – подождать три месяца. Не феерично, зато надежно.
Вот Сомов-младший и ждал…
Надо признаться, режим последних месяцев оказался исключительно благотворным для интеллектуальной работы. Сашу ничто не отвлекало от логических разысканий; ни суетливый быт, ни щебет чудесной девушки Дануты, ни учеба не нарушали хода логических разысканий. В данный момент его интересовало сопряжение некоторых прикладных областей астрофизики и того любопытного факта, что теория статистических процессов жестоко сбоит в мистической сфере… Впервые ему, кажется, удалось нащупать нечто действительно крупное. Во всяком случае, небезынтересное. Определенно. Только надо дожать, довести до конца. Поставить все точки над «и»…
А между делом он решил одну проблему романтического свойства. Разумеется, ОАБ сейчас внимательно изучает все то, что приходит на личный канал милой Дануты. И еще внимательнее – то, что уходит с борта станции «Бялы Палац». Любопытно, сколько народу занято сейчас этой чушью?
А ведь Данута, наверное, с ума сходит: куда разом пропало все сомовское семейство! И ее коханый[10] с семейством вместе.
Вот обрадуется, наверное, когда на пороге у нее окажется человек из специального агентства с букетом роз и запиской: мол, не беспокойся, любимая, срочная командировка у отца, нам всем пришлось с ним… эээ… убыть… дела идут отлично, только проблемы со связью, целую, увидимся в мае! А счет за цветы оплатит Центральный Спортивный Клуб Флота по личной просьбе одного из великих мастеров трехмерного футбола. Он тут тренируется в условиях невесомости вот уже полгода и рассылает цветы всем двадцати возлюбленным по очереди… А там, где нашлось место двадцати, найдется и двадцать первой. Могут быть у великого мастера маленькие причуды?
ЦСКФ платит исправно. Лишних вопросов не задает.
Глава 5
Проблемы тактики
Терранский главком и линейный крейсер «Изабелла» были старыми знакомыми. В тридцать четвертом Сомова назначили капитаном «Изабеллы», в тридцать шестом он спустился с борта крейсера на Зеркальное плато и потом едва-едва поднялся обратно… Виктор знал корабль как свои пять пальцев и любил его. Хорошая посудина. Мощная, отлично бронированная, с огромным запасом хода… Когда-то они на пару изрядно пошалили. Веселые были времена!
…Шел тридцать пятый год. Сомова вызвали в штаб ударных сил флота, и адмирал Мендоса, прямой его начальник, повел себя странно. Угостил Виктора сигарой стоимостью в месячное жалованье каперанга, улыбнулся… впрочем, нет. Скорее, попытался улыбнуться. Никогда он не либеральничал с подчиненными. Не его стиль. Мендоса был педантом. Высокомерным, умным, самолюбивым и в высшей степени справедливым в делах службы. А не либеральничал по той простой причине, что у человека дела нет на это времени. Как ни странно, его любили…
Адмирал посидел молча с полминуты, видимо, прикидывая, как бы получше начать неприятный разговор.
– О вас отзываются, как о дельном офицере… Впрочем… что за ерунда! Прошу простить, это не относится к вам… Хм. Итак… если вы не выполните задание, которое я имею честь вам предложить, меня, вернее всего, вышвырнут с флота. Отставка и гражданское состояние жизни плачут по мне.
Сомов, разумеется, ничего ему не ответил.
– …И поделом!
Мендоса попытался обрезать кончик сигары, но промахнулся и отчикал добрую треть. С удивлением посмотрел на дело рук своих, поднял бровь, поморщился. Обрубок месячноокладной сигары полетел в утилизатор.
– Вам предстоит участие в полицейской операции.
Военные скучают по войне. При этом они отлично помнят, что Бог сказал: «Не убий». И что война – это плохо. Просто ужасно тоскливо быть высокооплачиваемым профессионалом, не находящим себе никакого применения. Военные скучают по войне, как батальонный излучатель скучает по залповому огню.
Сомов не находил применения своим знаниям и навыкам вот уже девять с хвостиком лет. Он ответил:
